- Кого? - спросил Кэлис с неожиданным интересом.

- Изумрудную Королеву, так они ее называют. Лица, правда, не разглядел ее, но видел отряд ящериц на этих их чертовски больших лошадях, и огромную повозку, совершенно немыслимого размера. На повозке стоял большой золотой трон, а на нем восседала эта женщина в длинной мантии. Я видел мерцание у нее на шее и на запястьях, и корону, тоже усыпанную изумрудами. А ящерицы, они неистовствали, шипели и молились, и даже некоторые люди, те, кто служит им достаточно долго, тоже кланялись, когда она проезжала мимо.

- Ты сообщил полезные сведения, - сказал Кэлис. - Возьми свежую лошадь, еды, сколько нужно, и уезжай на закате, когда сменится караул.

Риан отсалютовал ему и ушел. Эрик тоже повернулся, чтобы уйти, но Кэлис остановил его:

- Помалкивай о том, что услышал.

Эрик кивнул и спросил:

- Капитан, а лошади?

Кэлис покачал головой:

- Ладно. Делай все, что можешь, только не в ущерб нашим. Никаких лекарств, запасы которых ты не можешь пополнить.., вернее, легко пополнить.

Он повернулся и вошел в домик, а Эрик заторопился к загону; если ему не удастся сотворить чудо, кое-кому из спутников Зилы придется через два дня уходить отсюда пешком.

- Эрик!

Эрик поднял голову и увидел Эмбрису, стоявшую у изгороди.

- Привет! - ответил он.

- Ты не поужинаешь сегодня с нами? - застенчиво спросила она.

Эрик улыбнулся. Эмбриса уже дважды приглашала его к себе, чтобы познакомить со своими родителями. На самом деле он не раз встречался с ними на рынке и знал их в лицо, но девушка хотела, чтобы все было как полагается. Несомненно, она решила, что Эрик ею интересуется, и он был польщен этим и обеспокоен одновременно.

В Равенсбурге она достигла бы того возраста, когда девушки выходят замуж, еще только лишь через пару лет, но то в Равенсбурге. Здесь, где дети начинали трудиться с трехлетнего возраста, подбирая в поле колоски и зерна во время жатвы, мальчик становился мужчиной в двенадцать лет, а отцом - в пятнадцать.

Эрик перелез через изгородь и позвал:

- Иди сюда, - а когда Эмбриса подошла, положил руку ей на плечо и негромко сказал:

- Ты очень мне нравишься. Ты - самая милая девушка, которую я встречал, но ведь скоро я должен буду уехать отсюда.

- Ты мог бы остаться, - возразила она торопливо. - Ты же только наемник, и можешь уйти из отряда. Кузнеца все бы уважали, и скоро ты стал бы старостой.

Эрик усмехнулся: Эмбриса была столь же расчетлива, сколь и симпатична. Из всего отряда она выбрала именно того, кто быстрее всего бы разбогател - по крайней мере по деревенским меркам, - оставшись здесь и занявшись ремеслом.

- Неужели в деревне нет парня... - начал он.

- Нет, - перебила она полусердито, полусмущенно. - Почти у всех уже есть жены, а другие еще не выросли. Во время войны девушек всегда больше...

Эрик кивнул. Их отряд состоял из преступников, но многие в прошлом были крестьянами. Они вступили на эту дорожку, чтобы хоть как-то себя прокормить.

Внезапно рядом возник Ру, и Эрик понял, что тот слышал весь разговор, хотя и делал вид, что это не так.

- Эмбриса! - как ни в чем не бывало воскликнул он. - Я тебя не заметил. Как дела?

- Хорошо, - недовольным тоном сказала она, опуская глаза, а Ру, словно не замечая этого, продолжал, обращаясь к Эрику:

- Только что говорил с Хенриком. Ты его сегодня не видел?

Хенрик, который был родом из-под Равенсбурга, служил в другом отделении, и за время похода Эрик не перекинулся с ним и дюжиной слов. Хенрик был туповат, и говорить с ним было особенно не о чем.

- Нет, сегодня нет, - ответил Эрик, не понимая, к чему он клонит.

Ру заговорщицки понизил голос:

- Он заявил, что собирается вернуться сюда после того, как истечет его договор. Говорит, ему тут понравилось, и он хочет, - Ру взглянул на Эмбрису, - обосноваться здесь навсегда. Найду, говорит, жену, выстрою мельницу...

Глаза Эмбрисы округлились.

- А разве он мельник?

- Папаша его был мельником, это уж точно.

- Ну ладно, мне надо идти, - вдруг заторопилась Эмбриса. - Жалко, что ты не придешь сегодня, Эрик.

Подождав, пока она отойдет подальше, Эрик сказал:

- Спасибо. Ты меня выручил.

- Я случайно услышал вашу беседу, - усмехнулся Ру, - и подумал, что должен подсунуть твоей маленькой подружке другую мишень. Ну а кто в деревне может зарабатывать больше, чем кузнец? Только мельник.

- А что, Хенрик действительно думает остаться, или ты просто решил ему насолить?

- Ну, не знаю, как насчет насолить, но эта бойкая девчонка с большими сиськами и аппетитной задницей - лакомый кусочек. Кто знает? Может, он влюбится по-настоящему, и завтра впрямь будет думать, как бы остаться.

- Или как спрятаться от ее отца, - покачал головой Эрик.

- Все ее родственники уехали сегодня вниз по реке, - назидательно сказал Ру. - Малышка просто готовила тебе ловушку. Хотя, - он посмотрел в том направлении, куда ушла Эмбриса, - провести с ней ночку я бы не отказался.

- Ру, ей еще и пятнадцати нет, - сказал Эрик.

- В этих краях в ее возрасте уже рожают, - пожал плечами Ру. - Впрочем, в любом случае у нее ничего не выгорит, поскольку капитан никого из нас не отпустит.

- Это уж точно, - согласился Эрик.

- Кстати - через два дня выступаем.

- Как?

- Только что с юга прискакали гонцы. Через два дня к нам присоединится еще один отряд, и мы двинемся на север.

- Тогда мне лучше поторопиться, - заметил Эрик. - Похоже, Зиле и его людям придется оставить здесь не меньше десятка лошадей.

- Крестьяне будут в восторге, - сказал Ру с ухмылкой. - А тех, на которых нельзя пахать, они съедят.

Эрик кивнул, понимая, что в этой шутке немалая доля правды.

- Пойдем, поможешь мне.

Ру заворчал, но пошел вслед за Эриком в загон, отгонять хромых лошадей.

У ворот царило оживление. Зила со своими людьми ушел прошлой ночью, а новый отряд с юга прибыл раньше, чем ожидалось. Де Лонгвиль заранее отдал распоряжение: если они появятся до полудня, в этот же день выступить в поход, оставив в крепости дюжину человек на случай, если придется отступать в южном направлении. Только сейчас Эрик осознал, зачем строились эти укрепления: двенадцать хорошо вооруженных солдат могли дать отпор бандитам, втрое превосходящим их численностью, а если бы к защитникам присоединились крестьяне, чтобы взять деревню, потребовалась бы небольшая армия.