— Дина, прекращай, рано еще. Лучше давай думать как подольше скрыть факт моего интересного положения. А платья и после перебрать можно.

Дина оставила платья в покое и села рядом со мной на кровать. Думала она недолго. Мои задумки насчет ректора и Габи она повторила практически один в один. А потому к обеду оба мага сидели у меня в будуаре. Ну а вечером на моей руке красовался скромный браслет, который защищал меня от постороннего сканирования, так что о моей беременности знали только несколько человек. Мою тактику Теократ одобрил. Не стоило показывать никому, что между нами с супругом происходит что-то неординарное. Хотя бы до середины срока надо сохранить все в тайне. Слава Единому, что Вейс сейчас находился у отца. Как оказалось нашлась Маяна. Еще одна добрая весть.

Все это время бедная женщина находилась у Тесса. Страшно подумать, что выдержала эта женщина.

Удивило и другое. Маяна оказалась не совсем простой поселянкой. Ее происхождение стоило выяснить, ведь у нее присутствовал очень сильный магический дар. И не просто владение одной, а тремя стихиями. А значит она как минимум незаконнорожденная дочь какого-то очень высокопоставленного аристократа. Это в корне меняло все дело. С другой стороны эти мерзавцы так долго держали ее под блокировкой магии, что нанесли тяжелый ее здоровью. Моя несчастная подруга сразу же была помещена в лазарет. Мне не дали на нее нормально взглянуть. Но и того, что я увидела мне хватило. Это была не та, жизнерадостная и полная энергии темноволосая красавица, нет. Жутко худая и с потухшим взглядом, молчаливая тень стояла передо мной. Пережитое оставило четкий след на всем ее облике. Мне оставалось радоваться тому, что хоть встретить разрешили. Маяну сразу же направили к лекарям. Я даже в храм сходила несколько раз за те долгие два месяца пока она находилась там. Зато канцлер, а Астану де Лебре вернули и титул и должность, воспрял. В его темных волосах на висках хоть и появилась легкая проседь, но глаза уже не были полны бескрайней тоской, а лучились счастьем. И как оказалось, он умеет смеяться. Надо же, а я никогда не видела раньше его таким счастливым.

Я навещала подругу сразу же как получалась возможность. Первые дни после лазарета она была такой же молчаливой. И даже общение с детьми пока не давало результата. Канцлер как мог обхаживал свою вновь обретенную супругу. И она оттаивала. Вернулась ее улыбка, по чуть-чуть в глазах стали возвращаться лукавые искорки. Дети смогли сделать то, что до конца не удалось лекарям — разбудили в ней жажду к жизни.

А сколько она поведала нам из того, что мы не знали. Все же Донован оказался мерзавцем. Он таки был в курсе махинаций Тесса. Мало того, он помогал ему. Желание занять как можно быстрее трон застило ему глаза. И за свое предательство он жестоко поплатился. Канцлер и не думал допускать его к власти. Смерть его была тем итогом, который он ему приготовил. И избежать его Доновану не удалось. Тесс отравил его так как и меня когда то. фруктами.

Миан Аррский, закадычний друг принца по гулянкам и дуростям, оказался более хитрым. Он не стал ввязываться в заговор и пострадал по этой причине меньше. Практически не пострадал, но княжества все же лишился. История тут был запутанная. Он оказался вообще не сыном князя Аррского, а племянником Астана де Лебре. А наследником неожиданно оказался Витор, поваренок, которого Маяна самолично увезла из поместья. Она интуитивно опасалась за его жизнь и в своем страхе оказалась права. Мальчик был единственным, хоть и незаконнорожденным сыном князя. И реальная опасность была, мать Миана, княгиня Дориана была женщиной решительной. Статная красавица, истинная аристократка, опасная и жестокая. И мне думается, что мать Витора, случайно пропавшая в лесу, и отец, который неожиданно «погиб» на охоте, были на ее совести. Дитрих здесь решил вопрос кардинально и я была с ним полностью согласна. Мальчика определили в военную школу, а Вейс взялся его опекать. Лучшего выхода просто и не было. Княгиню отправили в ее родовое поместье. Теперь она уже была не княгиня Аррская, а баронесса Ворнская. Неприятный такой момент. Потеря и статуса и финансового благополучия. После долгих разбирательств, допросов и Миан также был сослан в баронство к матери. Что ж… Справедливо.

Еще более страшной чем судьба Донована была судьба Лаиры. Тесс так мастерски ее обработал, что она даже и не поняла, как из любовниц принца перешла в постель к канцлеру. Неумные амбиции и запросы сыграли с ней дурную шутку. В конце концов Лаира не просто была брошена, а еще и лишилась тех крох магии, которые у нее были. Но Тессу и этого было мало. Он не только использовал ее тело для увеселения, а магический дар для своих нужд, но и забрал ее жизненные силы. В итоге, когда ее нашли то это была не юная девушка, а уже дряхлая старуха. Жить ей осталось всего лишь одну или максимум две весны… Мне даже страшно представить все те чувства, которые пережил в этот момент канцлер. Астан старался всегда уберечь Лаиру, но здесь оказался бессилен. Свой приговор она подписала себе сама. Джоану, бывшую супругу Астана так и не нашли.

Саму Маяну спасло лишь то, что в ней обнаружили большой магический дар. У Тесса взыграли амбиции и он возжелал не просто власти, но и сменить династию правителей. А для этого ему нужны были дети. Его дети. И женщина как никто другой подходила на роль матери. Одного только не учел, что брак Маяны и Астана де Лебре был не просто освящен богами, они были признанны истинной парой. А у истинных пар разводов не было. Они и умирали то порой в один день, не могли пережить один другого. Маяна постаралась, чтобы о таком нюансе узнали как можно позже и как могла прятала татуировку, которая появлялась у истинных супругов. Ненадолго, правда.

Тесс понимал, что графиня предпримет все, чтобы вернуться к супругу и детям. Да и как маг, тем более мало обученный, она представляла угрозу. Самый легкий выход это избавиться от такой обузы. Вот только чувство самосохранения никогда не подводило интригана и экс-канцлер все же решил, что живая Маяна это ключ к свободе. Так что заговорщики пострались обезопасить себя как могли и надели на пленницу антимагические браслеты и ошейник. Последний факт меня вообще возмутил. Как на собачонку какую то. И ведь прекрасно понимали, что такие артефакты нарушают нормальную циркуляцию магических потоков. Это было вообще неприемлемо и всегда приводило к плачевным последствиям. Человек, маг, просто выгорал, терял свой дар. А это страшно, очень страшно. Лучше смерть. Гуманнее… Маг без магии сходил с ума, его мучения были ужасны. Но Единый был милостив, стражники беглецов задержали практически сразу после того как они перешли сантонийскую границу. Хоть за это отцу я была благодарна. Границы своего государства Сигурд Суровый охранял как надо. Хвала Единому.

Орс в стычке был тяжело ранен и схвачен. Тесс умудрился сбежать и где он сейчас никто не знал.

P.S. Вот тихо подошла к своему логическому окончанию и эта история. Остался только эпилог. А еще хочу спросит у вас, своих читателей, чью историю раскрыть первой? Дины или самой Маяны, попавшей в наш мир, наше время?

Наш сын Бертран родился в первые дни осени. Самое золотое время, когда в Виаллии начинают снимать урожай винограда и яблок. Он не доставил мне ни малейшей трудности. И рос смышленым и ласковым ребенком. Да и беременность я в этот раз перенесла достаточно легко. Как будто боги вознаграждали меня за то терпение и те трудности, которые я вынесла. А еще ко мне переехала Мари. Моя старшая сестра овдовела. Наследовать имущество супруга князя Илловийского она не могла. Детей у нее к сожалению не было и все перешло к младшему брату супруга. Видеть у себя вдову брата новоиспеченный князь не горел желанием. Потому я и попросила разрешения Мариелле переехать к нам. Дитрих одобрил мою просьбу, да я и была уверена, что супруг не откажет. Так что теперь у меня рядом был еще один родной человек рядом. Неприятно было лишь то, что сестра приехала как простая горожанка, без сопровождения и гардероба. Чем мой супруг был весьма удивлен. И само собой, что потребовал вернуть Мари ее приданное. Причем он мог промолчать, но такое унижение человека, а уж тем боле женщины не стерпел. Очень скоро эта история стала известна и обсуждалась на многих приемах и раутах. Свежеиспеченный князь Илловийский был осмеян и его репутации нанесен колоссальный урон. В каких-то домах ему вообще отказали от приема.