В этот миг заплакал ребенок, и Даниэлла направилась к колыбели, промолвив с улыбкой:

— Я не могу выразить словами, как я благодарна судьбе. Если бы много лет назад ты не придумал, как взять замок моей матери, у нас никогда бы не было Робина.

Даниэлла достала ребенка из колыбели и положила его рядом с собой на постель. Адриан тоже прилег, и они стали с умилением смотреть, как засыпает малютка.

— Мне кажется, что цвет его волос такой же, как у Плантагенетов, — сказал Мак-Лахлан.

— Скорее всего у него будут такие же глаза, как у них, — извиняющимся тоном произнесла Даниэлла.

— Мне кажется, что они немного зеленые, как у его матери-француженки, — заметил Адриан, укладывая спящего сына в колыбель.

Мак-Лахлан вернулся в постель и лег рядом с женой, заключив ее в объятия.

— Ах, Адриан, — сказала Даниэлла, — я все еще вспоминаю то время, когда, уже полюбив тебя, продолжала служить королю Иоанну. Я не хотела предавать короля Эдуарда, но считала своим долгом выполнить клятву. И все это время… — Даниэлла вздохнула. — Нет, я все-таки не могла позволить, чтобы те люди убили короля Иоанна.

— Ты должна знать, что король Эдуард не способен на такое хладнокровное убийство. А твой король Иоанн — очень хороший человек, умный, благородный. Он и в плену ведет себя с достоинством. Я просто восхищаюсь им.

— И все же… — начала Даниэлла, глядя на мужа счастливыми глазами, — не могу простить себе, что так часто доставляла тебе неприятности.

— Я тоже огорчал тебя, но я люблю тебя, люблю всем сердцем. Жаль, конечно, что ты дала клятву верности не тому королю. Возможно, если бы не это, ты вела бы себя лучше.

— Лучше?

Глаза Адриана заискрились весельем, и он рассмеялся. Как хорошо, что он лежит рядом с любящей женой, как приятно ощущать ее тепло! Они любят друг друга, и это главное.

— А возможно, и нет. Ты всегда горячо отстаивала то, во что свято верила.

— Разве это плохо?

— Нет. Именно это я и люблю в тебе. Я люблю тебя, Даниэлла. Я люблю тебя за многое, и меня восхищает твоя преданность тому, во что ты веришь и всегда горячо отстаиваешь. Моя любовь к тебе не зависит от времени и от того, во что ты веришь.

— Ах, Адриан, я тоже всегда восхищалась тобой и уважала тебя, хоть и пыталась ненавидеть. Я ревновала тебя, сама не понимая почему, страстно желала, чтобы ты всегда принадлежал только мне, хотя и не отдавала себе в этом отчета.

— Любовь моя, я буду принадлежать тебе всю жизнь.

Даниэлла улыбнулась мужу. Ее улыбка вдруг стала призывной. Адриан приник к ней, их губы слились в жарком поцелуе, и безумная страсть охватила их…

— Ни слова больше о королях, — прошептал Адриан, — королевах, рыцарях, графах и графинях!

— Оставим их в прошлом… — промолвила Даниэлла.

— Ведь нам принадлежит будущее, — с жаром заключил Адриан. — Король заслужил свои, королевские, радости. А мы предадимся своим. И обещаю тебе: их будет много…

Даниэлла кивнула и с улыбкой на устах обвила руками шею Адриана.