Резкие звуки, которые слышал Оскар, были треском ломаемого дерева.

Все магические возможности, которыми наделил его товарищей предвидевший все Хозяин Эвинд, брали начало в природных умениях: песня Тая, призвавшая целый эскадрон дятлов, способность кошек обращаться в тени и побеждать их, особая наследственная связь Оскара с деревьями.

Теперь была очередь Сэма. Не Сэма-великана, а Сэма – огромного удава. И он давил дерево. Его товарищи, положение которых становилось все более угрожающим, подбадривали его.

Великан сломал одну ветку, потом другую, и еще одну, пока, наконец, у его ног не образовалась куча обломков. Освободившись, он вызволил своих друзей, обламывая по одному стебли-щупальца душащей смоковницы.

Он успел почти в последний момент. Когда он добрался до Макитти, она была на последней стадии удушья, а Тай вообще потерял сознание. Какао, непрерывно мяукая, массировала горло (а Оскар знал, что массаж – еще одна специальность кошек). Цезарь вслух страдал по поводу того, что ему самому не дали потерять сознание.

– Топором было бы быстрее, – извинился Сэм, когда последний был освобожден из древесных объятий, – но опаснее. – Он махнул в сторону устрашающего оружия. – Для ювелирной работы не годится.

– Ну, значит, все в порядке? – говоря это, Макитти потирала руку там, где смоковница-душительница прихватила ее особенно крепко. Когда все согласно кивнули, она продолжила: – Что ж, отлично. Хватит с нас Зеленого королевства. Пора строить лодку! И пока мы работаем, не забывайте, что нам осталось пересечь только эту страну. А там, глядишь, и Фиолетовое королевство, где, я надеюсь, мы найдем белый свет, в котором есть все остальные цвета, и вернем его в Годланд!

Попытки вдохновить их друзья встретили вялыми криками приветствия. Не то чтобы ее словам не хватало воодушевления и решительности, просто все еще страдали от болезненных объятий смоковницы-душительницы, и более энергичные проявления восторга причинили бы сильную боль их ребрам и легким.

Цезарь первым вернулся в лес, поэтому первым испуганно закричал.

– Здесь было большое бревно. – Ему даже не нужно было показывать, где точно лежало то дерево, о котором он говорил. На земле остался четкий длинный отпечаток. – А теперь оно пропало!

– Мы видим. – Макитти была больше удивлена, чем встревожена. – Не волнуйся, Цезарь, мы найдем другое.

Но они ничего не нашли. Рискнув снова подвергнуться обстрелу шипами или нападению хлещущих веток, они обследовали лес в стороне от своего прежнего пути, но не нашли ничего подходящего, чтобы сделать каноэ или хотя бы плот. Каждое валяющееся дерево было убрано или спрятано лесом. Так как деревья не смогли остановить их, то они решили хотя бы помешать им воспользоваться своими останками.

– Что теперь? – Тай хотел присесть на бревнышко, но не было ни одного. Пришлось сесть прямо на песок. – Попробуем сделать из живых деревьев, раз нет мертвых? – Он вопросительно взглянул на топор Сэма.

– Похоже, у нас нет выбора. – Макитти с надеждой взглянула на великана. – Сэм, как ты думаешь, ты сможешь? Чтобы срубить достаточно большое дерево для каноэ, потребуется много времени, и враги смогут напасть на тебя с разных сторон. Придется воспользоваться деревьями поменьше и соорудить из них плот.

Сэм пожал своими широкими мощными плечами.

– Мне не терпится попробовать. Но если уж лес так решительно защищает своих мертвых, то для защиты живых приложит еще больше сил. И все же, – он поднялся и стряхнул с ног песок, – я уже срубил много шипастных деревьев и метателей орехов. Думаю, мне вполне по силам срубить еще несколько. – Его мягкая улыбка была столь же непроизвольно гипнотизирующей, как и его немигающий взгляд. – А пару порезов и синяков я переживу.

– Может, тебе и не придется этого делать, – прозвучал знакомый голос. Они оторвались от созерцания зловещей чащи леса и, обернувшись, увидели Какао. Она стояла в воде довольно далеко от берега и одной рукой радостно махала друзьям.

– Идите сюда, – кричала она им. – Вода очень теплая, и здесь всего по колено!

Оскар легкомысленно рванулся к ней. Остальные шли более степенно, особенно Цезарь и Макитти, потому что даже на мелководье вода была для них чем-то чуждым, и заходить в нее следовало, только все тщательно обдумав. Для Тая это было вообще внове, а Сэм не торопился просто потому, что когда была возможность, он предпочитал все делать медленно и обстоятельно, не то что его приятели.

А вот Оскар весело мчался к Какао, высоко задирая колени и разбрызгивая воду. Пожалуй, впервые за их долгое путешествие он чувствовал себя в новой обстановке гораздо лучше, чем его друзья. Какао закрыла глаза и отвернулась: он молотил ногами по воде, от него во все стороны летели брызги.

– Эй-с-с-т! Мне бы хотелось остаться сухой как можно дольше, если не возражаешь. – Она принялась слизывать со своей руки осевшие капли.

– Извини. Кажется, я слегка увлекся. – Он немного сконфузился. Потом наклонился и, зачерпывая пригоршнями воду, стал брызгать в другую сторону, просто потому, что ему нравилось это делать. Голубая жидкость была тяжелее и на ощупь плотнее морской воды, которую Хозяин Эвинд хранил в бутыли. – Я забыл, что некоторые привычки неистребимы, и что вы, кошки не любите купаться и бултыхаться.

– Не то чтобы не любим. – Она внимательно смотрела за его руками, продолжавшими поднимать фонтаны брызг. – Просто это портит внешний вид.

Ты что, не помнишь, что приходилось часами сушиться и вылизываться после принудительного купания? – Ее взгляд стал отсутствующим, она вздохнула и повернулась на восток. – Нет, наверное, ты не помнишь.

– Что значит сушиться и вылизываться? – Он тут же сел прямо на дно. Оно состояло из частичек, похожих на мелкий кварц, и виднелось сквозь голубую воду. Оскар бултыхал ногами и почти полностью погрузился в воду. – Просто лежишь на солнце и сохнешь, а ветер доделает все и причешет, и вылизываться не нужно.

– Тебе бы следовало знать, что кошки делают не так. Мы более щепетильны и придирчивы к нашей внешности. Прикрыв рукой глаза от солнца, она показала в ту сторону, откуда Макитти осторожно продвигалась к ним, то и дело останавливаясь. – Я не вижу никаких ориентиров: ни дальнего берега, ни острова, ни дерева.

– Может, все Синее королевство такое, – рассуждала старшая женщина. – Может, нам действительно не понадобится лодка.

Тай шел на цыпочках позади всех.

– Не может быть, чтобы оно целиком состояло из моря. А если это все море, то в нем должны быть места более глубокие. – Он посмотрел на свои ноги, обутые в ботинки, которые хорошо были видны сквозь теплую прозрачную соленую воду. – Я слышал о таких водоемах и знаю: вода на мели очень быстро испарилась бы.

Макитти задумчиво посмотрела на него. И откуда это кенар так много знает об океанах, подумала она.

Он отвел взгляд.

– Я ведь не все время пел в кабинете Хозяина. Моя клетка висела прямо над столом, и я не мог не заглядывать в его книги.

– Но ты говоришь о морях нашего мира. – Сэм присоединился к беседе, остальные подошли и стояли в тени его мощной фигуры, где было попрохладнее. – Может быть, здесь, где все просто пропитано синим цветом, вода ведет себя по-другому? Очевидно, она испаряется не так быстро или по другим правилам. А может, задействованы такие силы, о которых мы не знаем.

– Услышать такое от змеи – все равно что услышать пророчество. – Цезарь нагнулся, стараясь не замочить спину, зачерпнул пригоршню воды и поднес ко рту. Чуть прикоснувшись к воде губами, он тут же отпрянул. – На вкус очень соленая вода, выглядит как очень соленая вода, но это не значит, что она будет вести себя как соленая вода.

– А вот и обед плывет! – Какао повернулась, подпрыгнула и приземлилась всеми четырьмя конечностями в прозрачную сверкающую воду. По ней стекали ручейки. – Промахнулась, с-с-с-т!

– Что это было? – Любопытная Макитти подошла к ней.