Наконец Макитти нарушила повисшую тишину:

– Если мы собираемся выполнить завещанное нам предприятие, то лучше не останавливаться. Давайте спрячем свою одежду, иначе некоторые предприимчивые горожане заберут себе это невостребованное добро. А нам оно еще может понадобиться.

Оскар медленно и осторожно направился к арке.

– Забавно, как быстро привыкаешь к таким вещам, как руки. – Он рассматривал свои пальцы. – Мне очень не хватает возможности бегать на четырех лапах. Теперь, когда я некоторое время побыл человеком, меня удивляет, как это людям удается не натыкаться все время друг на друга.

Цезарь шагал рядом с ним, не шутил и не издевался.

– А я, мой друг, не перестаю удивляться, как это им удается прямо стоять и не падать при ходьбе.

– У них и хвоста нет, чтобы балансировать, – добавила Какао, которая и не догадывалась, какой привлекательной становилась после превращения.

На этот раз они не удивились, когда, пройдя немного по городу, снова стали животными. Ко всеобщему облегчению их человеческая одежда так и лежала нетронутой скомканной кучкой. Наблюдая с высоты, как его друзья толкают и запихивают все вещи в небольшое отверстие под одним из зданий, Тай думал, как хорошо, что они не вошли в город через главные ворота: там их вопиющая нагота вызвала бы не только шуточки, и огромный топор Сэма пришлось бы затолкать в водосточную канаву.

Запомнив место, где была спрятана одежда, они собрались в темной фиолетовой аллее для обсуждения дальнейших действий. Город был красивым, но очень странным. Оскар подозрительно вглядывался в возвышающиеся фиолетовые дома и вслушивался в отдаленные звуки, которые доносились до них. Кошки и Сэм-змей прекрасно чувствовали себя в темноте и поэтому меньше боялись. Только солнцелюбивый Тай разделял растущее беспокойство приятеля-пса.

– Расслабься, Оскар. – Как странно, думал Цезарь, снова идти на четырех лапах, а не на двух. Как легко вернулись старые привычки. – Это место красивое и неопасное. Я это чувствую. – Он улыбнулся, показав острые зубы. – Кошачья интуиция, знаешь ли. Давно хотелось побродить по королевству, где опасности не подстерегают на каждом шагу. – Он внезапно остановился. Каждый мускул в его теле напрягся, а желтые глаза уставились на кучу деревянных ящиков, аккуратно составленных у одной стены.

– Что там? – испуганно прошептал Тай с высоты. – Опасность, которую ты не чувствуешь?

– Нет.

Пока Цезарь, крадучись по-кошачьи, подбирался к ящикам, Какао ответила:

– Это обед. – Ее голос было отчетливо слышен.

Кот-мечник прыгнул абсолютно беззвучно и передними лапами схватил маленькую серо-сиреневую фигурку, которая безуспешно пыталась вырваться из смертоносных когтей. Раздался короткий резкий писк, довольное урчание Цезаря, а затем поток обвинений, прозвучавших столь же резко, как и неожиданно.

– Ты, законченный идиот! – протестовал тоненький голосок. – Ты, слабоумный пушистый придурок! Ты что же это делаешь?

– Я? – в голосе Цезаря отчетливо слышалось удивление.

К первым оскорбительным протестам добавились еще, слившись в один разъяренный хор.

– – Отпусти ее! Ты что, выжил из своего кошачьего ума? Да ты кто такой?! Отпусти ее немедленно!

Оскар и остальные осторожно приблизились. Сразу стало понятно, откуда сыпятся горячие жалобы и почему Цезарь так недоверчиво их выслушивает.

У него в когтях была зажата мышка. Это была абсолютно обыкновенная мышь, если не обращать внимания на выразительную жестикуляцию, скандальные речи и то, как яростно она грозила пальцем перед носом своего пленителя. Вокруг толпились с десяток других мышей, пара возмущенных крыс и одна довольно сонная, но все же раздраженная полевка. Они колотили крохотными кулачками по бокам и ногам Цезаря, стараясь вынудить его отпустить пленницу.

– Я думаю, – сказала Макитти, – что в этом месте не все так, как кажется на первый взгляд. Тебе бы лучше ее отпустить, Цезарь.

– Отпустить? – Хотя его потрясло, как сопротивлялась его добыча, не говоря уже о поведении ее друзей, но все же ему не хотелось отпускать мышь. – Мне наплевать на то, что она разговаривает. Обед есть обед.

– Я ничей не обед, придурок с мячиком вместо мозгов! – Несмотря на слова Цезаря, мышь больше возмущалась, чем трепетала. – Ты что, хочешь, чтобы мои друзья позвали ночную стражу? Вы вообще-то откуда такие взялись? Вы как будто с берега сюда забрели.

– Ес-с-сли уж на то пошло… – начал было говорить Сэм, слегка растягивая свистящие звуки.

– Можно было бы сразу догадаться. – Скрестив передние лапки на груди, мышь уставилась на Цезаря, нетерпеливо притоптывая задней лапой по асфальту.

– «Ночная стража», – фыркнул Цезарь. Оскар предостерегающе дотронулся лапой до Цезаря, но тот закончил: – Мне на них наплевать.

– Отпусти ее. – Какао подошла к коту с другой стороны. – Мы всегда сможем наловить их потом.

– Ничего такого вы не сделаете, – твердо заявила мышь. – Вы ведь и вправду здесь новички, да? – Макитти кивнула, и грызунья в ответ вздохнула. – Ну, ладно. Я-то думала, проведу спокойный, тихий вечер. Отдохну. Но, похоже, вместо этого придется заняться просвещением невежд. У меня нет выбора. Это долг каждого гражданина нашего королевства – заняться новоприбывшими и рассказать им все о нашей жизни здесь.

Цезарь неохотно разжал лапы. Мышь отряхнулась и расправила свою шкурку. Потом отпустила своих друзей.

– Теперь все в порядке, – заверила она их. – Они – варвары, но у некоторых хватает ума послушаться здравого смысла. – Сказав это, она многозначительно взглянула на Цезаря. Огромный кот угрожающе зарычал, но свои когти держал при себе.

Постепенно куча грызунов расползлась, исчезла в куче ящиков. Прищурившись, Оскар только теперь заметил, что в них были аккуратно проделаны двери и окна. Удовлетворившись своим внешним видом, мышь уселась и стала разглядывать компанию, состоявшую из кошек, собаки, змеи и птицы.

– Меня зовут Смегден. Я вышла погулять и подышать свежим воздухом, когда мою прогулку столь грубо прервали. – Она снова сердито взглянула на Цезаря, а тот снова заскрежетал зубами. Но остался на месте. Это еще то зрелище, подумал Оскар, когда мышь злится.

– Это – Фиолетовое королевство.

– Мы знаем, – прорычал Цезарь.

– Какие вы умные! – не замедлила с ответом Смегден. – Наше королевство уникально тем, что здесь живут самые разные разумные существа. Здесь всем рады, даже самым недалеким и убогим. – Хорошо, что в этот момент она не смотрела на Цезаря, потому что терпение у кота готово было лопнуть. Мышь выводила его из себя, несмотря на предостерегающие взгляды товарищей.

– Все животные, прибывающие в королевство, приобретают дар речи. И все говорят на одном языке. Люди, которых выносит на берег, или которые случайно попадают сюда, становятся животными в соответствии со своей натурой. Это происходит из-за защитного заклинания, наложенного коренными жителями королевства, – народом Волшебной сказки. Огры, импы, эльфы, гномы, тролли, гремлины, добрые и злые феи, домовые, спрайты – они живут повсюду, постоянно враждуя между собой. А здесь все уживаются в мире и довольстве. Фиолетовое королевство – это утопия, придуманный мир для всех, кто не нашел себе места в жизни, будь они животные, люди или зачарованные. Оно и для меня, и для вас.

Оскар, казалось, задумался.

– Если здесь такой рай, зачем вам нужна «ночная стража»?

Смегден повернулась к собаке.

– Всегда есть один-два хулигана, даже здесь, в Фиолетовом королевстве. У каждого может выдаться неудачный день, даже у эльфа. Даже, – добавила она, глядя на Цезаря, но уже не сверля его взглядом, – у кошки.

– У кошки, которая все еще дико голодная. – Посмотрев на бойкую мышь совсем в другом свете, Цезарь не стал облизывать усы.

– Не только Цезарь голодный. – Какао тоже требовались большие усилия, чтобы воспринимать болтливую мышь как друга и советчика, а не хрустящую закуску на скорую руку. – А как вы здесь ладите с другими кошками? Не говоря уже о ястребах и совах, волках и зубастых гоблинах? Тут все становятся вегетарианцами?