— Любовничку? — я находилась в таком шоке от происходящего, что не могла ничего толком ответить, а только открывала и закрывала рот, как пойманная на крючок рыба.

— Я про Кирилла, — уточнила Ксюша. — А ты про кого подумала? Кто знает, сколько у тебя еще мужиков? — она резала меня без ножа. Внутри меня словно вулкан взорвался, и шипящая лава растекалась по всему моему организму. — И, ах, да. Чуть не забыла. Дмитрий уже подал на развод, поэтому долго ты замужней женщиной ходить не будешь.

— Р-ррразвод?! — услышав это слово, я покачнулась. — КАК?!

— Очень просто… — Ксюша развернулась и пошла прочь.

— Дай мне шанс объяснить! — закричала я ей вслед.

— Никому больше не нужны твои объяснения. Оставь их для Кира, — последняя нить, что удерживала меня в состоянии едва уловимой надежды, бесшумно оборвалась, не оставив после себя ничего.

Ксения уже скрылась из виду, а я так и стояла на тротуаре, не в силах поверить, что все это происходит со мной, что моя жизнь разрушалась за несколько часов, что пути назад нет. По щекам побежали предательские слезы. Нет. Как-нибудь без вас обойдусь, вытерла лицо я.

Я могла пойти к Савелию и попытаться все ему объяснить, ведь он как-то сказал мне, что даже если у нас с Димой ничего не выйдет, я всегда смогу рассчитывать на него, что бы ни случилось. Но я не сделаю этого после того, что мне наговорила Ксюша. Если она сказала, что я предала их всех, то что заставит Савелия думать обо мне иначе. Нет. Вариант с дедом отпадает. Но что тогда?

Я вздохнула, понимая, в каком безысходном положении оказалась. В Питере теперь все спокойно. Выбран новый глава клана и ехать туда будет самым здравым и безопасным решением. Тем более у меня осталась там квартира. Не думаю, что за такое короткое время (я усмехнулась, на слове короткое) мое уютное гнездышко могло обрести новых жильцов.

Все документы были у меня на руках, в файле. В нем же я нашла пачку евро. Как мило со стороны Соколовых позаботиться о том, чтобы я долетела со всеми удобствами. Добравшись до аэропорта и попытавшись купить билеты, я была неприятно удивлена тем, что билеты на мое имя уже забронированы и оплачены. Я могу вылететь любым удобным для меня рейсом в Санкт-Петербург. Вновь огромный комок подбежал к горлу, а слезы так и просились вырваться наружу, чтобы показаться всему миру.

Зачем же тогда мне их деньги? На первое время? Они считают, что я смогу вот так просто взять и тратить деньги тех, кто стали для меня самыми дорогими в моей жизни? Ни за что! Я бросила пачку в урну.

Полет я совсем не помню, потому что спала. И снились мне лица моей семьи, которая в мгновение ока от меня отвернулась, не дав даже объясниться, попытаться объясниться.

— Девушка! — кто-то тряс меня за плечо. — Девушка, с вами все в порядке?

Я открыла глаза и увидела над собой обеспокоенное лицо стюардессы.

— Да. А что со мной может быть не так? — стюардесса только показала жестом, что у меня что-то не так с лицом и посоветовала сходить в дамскую комнату.

Проведя руками по щекам, я поняла, на что она намекала. Мои щеки были мокрыми от слез, и я поспешила последовать ее совету.

Наконец, оказавшись в Питере, я на автомате проделала свой обыденный трюк с гипнозом на очередном таксисте и через полчаса уже стояла перед дверью своей, а может уже и не своей, квартиры.

Ключей у меня все равно не было, но я помнила, что запасные всегда были у бабы Томы — милой женщины, которая жила в соседней квартире. Надавив на звонок, я стала терпеливо ждать, когда она откроет.

— Кто? — как обычно спросила старушка.

— Баб Том, это я — Лика! — крикнула я, потому что женщина была немного глуховата.

— Не знаю таких, — вот те раз! Вот и попала ты к себе домой Лик.

— Да это ж я — Лика Серебрякова! — назвалась я своей старой фамилией.

— Лика? Анжелика что ль? — тут же открыла дверь Тамара Ивановна. — Лика! И впрямь ты! Где ж ты, голубушка, пропадала-то все это время? Ты бы знала, что здесь было, как только ты ни с того ни с сего исчезла! — запричитала бабуля. — Ну что ты все на пороге? Проходи, не на лестничной клетке же о таком говорить. Проходи, я тебя чайком угощу.

Конечно, мне было не до чайка, но узнать о том, что я попустила за время своей «семейной» жизни, было очень интересно, да и обижать бабу Тому не хотелось.

Усадив меня за стол, она принялась хлопотать над чаем и между делом рассказывать, что к чему.

— В тот день в твою квартиру двое ворвались. Один блондин, такой высокий красавец, — при упоминании о Дмитрии мое сердце екнуло и плаксиво всхлипнуло, — а другой брюнет, но тоже очень симпатичный молодой человек.

— И что? — нетерпеливо перебила я.

— А то, что потом пришла ты и с этими парнями убежала, а за вами какие-то амбалы пришли в твою квартиру и начали там все ронять и громить. Я, ты меня знаешь, сразу милицию вызвала, так они уж убежали к тому времени, как наши правоохранительные органы успели приехать, — рассказывала Тамара Ивановна. — Но на этом странности вокруг тебя не закончились. Неделю назад приезжал молодой человек — видно, что очень богатый — весь при параде: и машина у него какая-то навороченная, и одет с иголочки, короче, прынц на белом коне.

— Да ладно вам, баб Том! — отмахнулась я, потому что предположить не могла, кто это мог быть. Может, Алик? Нет. Его бы Тамара Ивановна принцем не назвала.

— Чего ладно? Чего ладно? Он даже говорил с сильно заметным французским акцентом! — точно не Алик. Ему нет смысла притворяться.

— Ну, вы меня совсем заинтриговали! — сдалась я.

— Он тебя разыскивал, сказал, что твой дальний родственник, — хмм. Что-то много у меня в последнее время «дальних» родственников… — Он просил тебе передать, чтобы ты, как только вернулась, если вернешься, конечно, с ним связалась, — я допила чай и вопросительно посмотрела на старушку.

— А что было бы, если бы я не вернулась? — с иронией спросила я. — Он бы в «жди меня» обратился?

— Ой, не знаю — не знаю, доченька. Ну уж очень он просил меня, чтоб я тебя заставила ему позвонить, — проговорила баба Тома. — Ты не пугайся, — чего уж мне пугаться? Столько фокусов уже повидала, что одним больше, одним меньше — от меня не убудет, — он хороший. Ты же знаешь, я людей насквозь вижу, — ага. Если бы вы, Тамара Ивановна, еще бы и нелюдей насквозь видели, то я бы уж точно ни в чем не сомневалась.

— Ну давайте, баб Том, — с неохотой сказала я.

— Сейчас-сейчас, — засуетилась старушка и убежала в другую комнату, а вернулась с клочком бумажки в руках. — Вот телефончик его, — женщина протянула мне слегка помятую визитку.

— Ладно, пойду я, — не желая выяснять о том, кто этот таинственный незнакомец, при бабе Томе, я поднялась из-за стола.

— Да, Ликочка, конечно иди, — понимающе закивала старушка. — Ключики не забудь, — отдав мне ключи, сказала Тамара Ивановна.

— Спасибо, баб Том, — искренне поблагодарила я женщину. — Я вам все обязательно расскажу, как только сама все разузнаю!

— Заходи-заходи! — закрывая дверь, пропела она.

Открыв многострадальную дверь моей квартирки, я увидела царящий в ней хаос. Все вещи были разбросаны, по углам валялась моя одежда, а из мебели уцелела, пожалуй, одна кровать. Мда уж.

Я вышла из квартиры и снова позвонила в дверь соседки.

— Да, Ликуль? Ты чего-то забыла? — доброжелательно поинтересовалась она. Забыла. Но не у нее в квартире, а в Москве. Сердце свое забыла. Ладно, потом подумаю об этом.

— У меня телефона-то нет… — начала я, но добрая баба Тома уже протягивала мне свой сотовый, который ей подарили дети на ее восьмидесятилетний юбилей. — Ой, как-то неудобно… Это же дорого будет.

— А ну звони! Неудобно левой рукой правое ухо чесать! — улыбнувшись, я быстро набрала номер, указанный на визитке. Пошли гудки.

— Алло! — услышала я бархатистый мужской голос, ответивший по-французски.

— Это Анжелика… — представилась я.

Конец первой книги.