Тецу моргнул, но внезапно не стал перечить или смотреть на президента. Что-то ему подсказывало, что сейчас нужно было слушаться именно Васю.

Оставшись наедине, Вася скрестил ноги и бросил на Куроки ленивый взгляд.

— Нужно поговорить, — отрезал Богатырёв. — Ты так не считаешь, Маса? У меня появилось немало вопросов…

Корпорация «Аэда»

Кабинет президента Масы Куроки

Василий встал, размял плечи, которые стали затекать в последнее время. Означало ли это, что нужно добавить физической нагрузки? Или же перестать волноваться по разным пустякам и не только? Ему было, над чем подумать. Особенно над тем, что он планировал обсудить с президентом Куроки. Почему-то результатов так и не появлялось. В его главной цели, ради которой он приехал изначально в Токио. Нет, сейчас цели, конечно, немного изменились, но только не глобальные. После того, как Вася узнал, что Рю — это Владимир, ему стало спокойнее. А окончательное умиротворение он получит лишь тогда, когда накажет всех причастных к смерти учителя.

Вот только месяцы идут, а, несмотря на глобальную работу над целью, ничего не двигалось в нужном направлении. И это злило Василия, как и отношение окружающих к смерти Богатырёва. Будто бы он умер и всё. Все его заслуги канули в небытие. Нет, жизнь должна продолжаться, но разве никто, кроме него самого, не желал отомстить виновным? Разве так должны поступать преданные сотрудники?

Вася молчал и не смотрел на президента Куроки, ожидающего, что ему скажет Богатырёв, и зачем тот выпроводил Тецу. Маса догадывался, о чём может пойти речь. Ведь обычно при Аракаве обсуждалось всё. И преданность Тецу не подлежала сомнению. Сколько событий произошло, но с его стороны никогда не было и намёка на предательство. Значит, дело касалось…

Вася вернулся на диван и сел напротив Куроки. Сложив ногу на ногу, он упёрся локтем в подлокотник и лениво оглядел Масу.

— Так о чём ты хотел поговорить, Василий? — вежливо поинтересовался Куроки, немного устав ждать начала разговора.

Вася ехидно улыбнулся.

— Ты действительно не понимаешь? — вопросом на вопрос ответил русский, покачивая носком туфли в воздухе. — Я думал, ты умнее.

Маса никак не стал комментировать провокационный вопрос, а лишь склонил голову. Пока это происходило в его кабинете, он мог себе позволить такие жесты. Вне комнаты он бы не стал кланяться перед Василием, чтобы не показать слабости. Хотя для самого русского борца все эти жесты так и остались лишь какой-то показухой, но для себя он делал пометочки.

— Хорошо, раз ты не хочешь мне рассказывать, то я сам тебе объясню всё на пальцах, — оскалился Вася. — Почему я вижу больше, чем ты? Можешь хотя бы это объяснить, Куроки? — тот напрягся. — Компанию кому завещали?

Маса моргнул и склонил голову к плечу. Такой вопрос ставил его в тупик своей очевидностью. Особенно, если учитывать, где сидел сейчас Куроки. На месте президента. И отвечать на этот вопрос было даже глупо.

— В каком смысле? — осторожно спросил президент Куроки, видя, как начал закипать Василий.

Сейчас Маса должен был говорить аккуратнее. Подбирать каждое слово. Ведь иначе его не защитят даже запонки, являющиеся неплохим щитом. Против Василия справился бы только такой же монстр. А подобных уже не было среди людей в Японии. Звать кого-то из Европы? Америки? Они бы не стали приезжать. Слишком большие шишки. И у них у самих много своих дел на родине. Да и Вася был настроен доброжелательно. По большей части. Это было важное уточнение.

— Хах, не разочаровывай меня, — вспылил Вася, но говорил при этом предельно спокойно, не показывая, как его бесила нынешняя ситуация. Вспомнил слова учителя про разговоры, что лучше говорить медленно. Так противники больше проникались ситуацией и страхом. Чем больше эмоций ты выдавал, тем менее серьёзным тебя считали окружающие. И если обычными словами Куроки не понимал, то придётся применить психологию, как бы Вася её не любил. — Во-первых, почему я до сих пор не получил никакой информации? Нет никаких сведений про моего отца. Хотя, вроде бы, мы с тобой договорились, что я буду участвовать во всей показухе только ради этого. Или ты уже забыл свои слова? Вынести это в прессу? Не думаю, что тебе понравится, что я там про тебя наговорю. Пусть будет смещение в должности, раз ты не справляешься. Вдруг новый президент будет более серьёзно относиться к своим словам и обещаниям… Ты планируешь новые рекламные кампании, но не удосужился хотя бы сдержать своё слово. Это удручает, Маса. Очень. А я не люблю быть расстроенным. Вы так и не выяснили, что с ним стало? Чья это была задача?

Вася и сам винил себя в этом. Но больше Куроки, ведь он и пальцем не шевелил в сторону того, чтобы чуточку приблизиться к тому, чтобы найти ответ на этот вопрос. Будто бы его удовлетворяли лишь общие сведения…

Но даже Вася при помощи самого Рю не мог узнать больше. Будто сам мир был против этого. И это злило даже больше, чем поведение Масы Куроки. Но это была не единственная проблема, которая беспокоила Василия. Скорее, они копились, пока борец наблюдал за событиями, находясь в Японии.

— Во-вторых, почему большую часть времени корпорация «Аэда» занимается всем, кроме совершенствования доспехов и уничтожения кайдзю? — поднял бровь Вася. — Как я погляжу, развивается модельная и индустрия айдолов. Реклама. Гостиницы. Косметика, одежда. Но не то, ради чего отцом и создавалась «Аэда». Есть хоть одна причина, почему проекты для уничтожения кайдзю так медленно развиваются? Дай мне хоть одну, чтобы я прямо сейчас не разочаровался полностью в тебе и твоей политике.

Маса не стушевался. Внимательно всё выслушал, от начала до конца. Его лицо сначала было испуганным, а под конец стало задумчивым. Если смотреть на всё с точки зрения Василия, то можно было понять его возмущение. А потому лучшим способом было всё объяснить. Тем более, с одной стороны это были вполне обоснованные претензии, которые можно было уладить простым разговором.

— Я понимаю твоё недовольство, Василий, но я могу всё объяснить. Это будут не оправдания, а сухие факты, — Маса сложил руки домиком на столе. — Как ты и сказал, я президент. Корпорация моя, это верно, но я не забываю, кому она принадлежала до этого. Никогда не забуду. Так как это место теперь принадлежит мне, то я всё прекрасно контролирую. Про твоего отца, Владимира Богатырёва, я помню каждый день. Им занимаются люди. Однако дело пусть и движется, но слишком медленно. Очень медленно, я бы сказал. Разработка оружия и способов уничтожения кайдзю также движется и не стоит на месте. Увы, оба процесса довольно затратные по времени, и быстрее произвести что-то качественное мы попросту не можем, иначе повторим «успех» «Мехи». Но мы не хотим ради сиюминутной выгоды случайно убить невинных…

Куроки видел, как Вася улыбнулся. И вдохновленный этой реакцией продолжил.

— Поэтому я искренне не понимаю, в чём претензия? Акции растут. Корпорация «Аэда» выходит на прежние мощности. Мы не могли в один год вернуть всё, как было. Волшебной таблетки не существует. И если делать всё правильно, то про быстрые результаты лучше забыть. Они не принесут никакой выгоды. Ни тебе, ни мне. Осторожность — это единственное, что мы можем сделать. Надеюсь, ты это понимаешь.

Василий молчал, продолжая сверлить взглядом Масу. А потому Куроки и не мог понять, какое впечатление его речь произвела на русского. По вербальным знакам его слова дошли до собеседника, но Василий был непредсказуемым игроком. Каждый человек, как однажды сказал Владимир Богатырёв, был лишь фигурой на доске. И ты никогда не мог узнать, какая пешка станет ферзём. А Василий не был ни пешкой, ни королём. Скорее джокером в карточных играх. В шахматах он приносил лишь непредсказуемые маневры. И это могло быть, как и плюсом для Масы, так и минусом для него. В го же ему не было бы равных. По крайней мере, именно такое впечатление Василий производил на Масу.