Черный ход оказался запертым на замок, как и другая дверь кухни. Я проверил кухонные окна. Все они были надежно закрыты. Но в задней части дома ничего не изменилось. Я присел на нижнюю ступеньку и снял ботинки и носки. Засунул носки в ботинки, связал их шнурками и повесил на шею. Затем подошел к стиральной цистерне, установленной в конце кухонного выступа. Холодная трава щекотала подошвы босых ног.

Я ухватился руками за водосточную трубу, которая заканчивалась над цистерной, и сильно потянул. Она показалась мне устойчивой, но я сомневался, выдержит ли она мой вес. Когда мне было двенадцать лет, труба не раз выдерживала, но тогда я весил в два раза меньше. Однако с тех пор мне пришлось участвовать в операциях ближнего боя по взятию отдельных домов. И если сточная труба насквозь не проржавела, то мне удастся подняться по ней.

И я начал подниматься, подтягиваясь на руках и упираясь спиной в стенку кухонной пристройки, которая под прямым углом примыкала в этом месте к задней стене дома. Труба скрипела под моими пальцами, но я поднялся уже достаточно высоко, чтобы опереться ногами о подоконник. Кирпичная кладка в виде орнамента, выступавшая над окном, послужила очередной опорой. Я не видел, что делаю, и удивился, когда обнаружил, что мне и не надо ничего видеть. Я раньше проделывал эту операцию в темноте, а мышцы долго не теряют приобретенного навыка.

Под рубашкой выступил пот, и начали отказывать мышцы, когда наконец я ухватился за перила балкона второго этажа. На какой-то момент я оказался в подвешенном состоянии, держась одной рукой за трубу, а другой - за перила. Бетонная крышка цистерны - внизу, на расстоянии пятнадцати футов, в темноте. Я сомневался, что перила выдержат мой вес, но должен был это проверить либо отступить. Перебросив другую руку на перила, начал подтягиваться. Раздался треск, но я уже опустился на балкон.

Как всегда, наружная сетчатая дверь оказалась закрытой на простой крючок. Я разрезал сетку ножом Солта и проник в дом. Внутренняя дверь никогда не закрывалась на ключ.

На верхней площадке передней лестницы горел тусклый свет. Его было достаточно, чтобы сориентироваться. Я снял с шеи ботинки, положил их на верхнюю ступеньку и спустился по задней лестнице в кухню. Девятнадцать ступенек, с крутым поворотом на десятой ступеньке, и закрытая дверь внизу, которую нащупали мои пальцы. Я поймал себя на мысли: стоит ли холодильник в том же самом углу на кухне?

Дверь между кухней и столовой была открыта. Я нащупал ее руками и прошел дальше на цыпочках. Единственный шум, исходивший от меня, рождало биение сердца, которое стучало в ушах, как частый прибой.

Раздвигающиеся двери, которые разделяли переднюю и столовую, оставались неплотно закрытыми. Через них пробивалась полоска света, которая яркой лентой перерезала обеденный стол. Послышались тихие голоса в соседней комнате.

Я вытащил из кармана автоматический пистолет и снял его с предохранителя. Ступая предельно осторожно, подкрался по ковру к двери и заглянул внутрь комнаты. Но увидел только кусок пола, часть никем не занятого кресла, штору. И услышал голоса. Я подумал, что они, наверное, доносятся с дивана, который стоит с правой стороны от двери.

- Не могу понять, почему вы так боитесь этого мальчишку Уэзера, - говорил Солт. - Он попытался круто обойтись со мной, но мне не стоило особого труда отделаться от него. Он отвалил, как побитая собака, поджав хвост.

- Вы - мужчина, - мягко сказала госпожа Уэзер. - Вы знаете, как надо обращаться с такими людьми...

- Хорошо. Так что вы хотите? Что я должен сделать для вас? Выгнать его из города? Могу это сделать.

Она продолжала развивать свои мысли:

- Не то чтобы я боюсь, что он сделает что-то со мной лично. Прошлой ночью он угрожал мне...

- Это правда?! Он угрожал вам? Почему же, проклятье, вы не сказали об этом?! Он бы не ушел так легко!

- Я звонила вам. Всю ночь пыталась связаться.

- Да. Вы знаете, как позвать молодца, когда хотите, чтобы он что-то сделал для вас. Верно, Флорейн?

- Вы душка, Джой. Теперь, когда вы здесь, я чувствую себя значительно лучше.

На некоторое время воцарилось молчание, которое наконец завершилось поцелуем.

- Вы такая аппетитная штучка, детка, - хрипло сказал Солт. - Сейчас самое время подарить мне настоящее удовольствие.

- Не надо, Джой. Вы меня так возбуждаете, что я просто задыхаюсь. Мне надо поговорить с вами.

- Тогда не будьте такой соблазнительной. Разве я могу усидеть спокойно около такой великолепной женщины?

- Послушайте меня, Джой. - Она опять заговорила быстро и холодно. - Джон Уэзер покушался на мою жизнь, но я боюсь не его. Не думаю, что у него хватит отваги что-то сделать. Хотя он отчаянный болтун и, боюсь, накличет несчастье. У его отца были хорошие друзья в этом городе, он пойдет к ним и начнет поливать меня грязью.

- Ну и что? Слова не кусаются. Никто не имеет ничего против вас.

- Может быть, и нет, - неуверенно произнесла она. А после паузы продолжала: - Джой, вы сказали, что хотите получить от меня еще один шанс?

- Вы знаете, что я увлечен вами. Было совсем не смешно, когда вы оттолкнули меня.

- Была вынуждена, дорогой мой. Разве вы не видите? Весь город следит за мной после смерти моего старика. Я не могла пойти на такой риск.

- Но теперь вы можете рискнуть? Не понимаю.

Ее голос поднялся на целую октаву, когда она заговорила вновь.

- Теперь я должна рискнуть. Пойти на больший риск. Я не могу больше так жить.

- Мне кажется, вы устроились совсем недурно.

- Недурно! - Она рассмеялась искусственным смехом. - Недурно устроилась на краю вулкана. Я никогда об этом не говорила, Джой. Даже вам.

- Этот парень; Уэзер, - медленно выдавил из себя Солт. - У него есть какой-то материал на вас?

- Пока нет. Боюсь, что он его получит.

- Какой материал он может собрать на вас, детка? Расскажите об этом дяде Джою.

- Он ничего не соберет, если вы мне поможете. Помогите мне, и мы оба отлично устроимся до конца наших дней.

- Вы знаете, что я помогу вам, детка. В чем надо помочь?

- У вас есть оружие, не так ли?

- Не при мне. Но я могу достать. - В мужественной уверенности его голоса прозвучала еле заметная нотка сомнения. - Мне не нравится иметь дело с пистолетом, Флорейн. В этом городе мне может сойти с рук все что угодно, но не убийство.

- Вы не попадетесь на убийстве. Джой, я прошу вас пойти на риск, но обещаю дать самый большой шанс в вашей жизни. Мы воспользуемся им оба. И отныне будем действовать сообща. Я поделю с вами пополам все, что у меня есть.

- Чтобы убрать Джона Уэзера? Я сделаю это.

- Не Джона Уэзера, Джой. Если вы действительно выполните мое желание, то он никогда меня не тронет. Я хочу, чтобы вы убрали Керча.

- Керча? - От удивления и ужаса его суровый голос превратился в жалобный писк.

- Тебе надо прикончить Роджера Керча, - произнесла она спокойным голосом.

- Но я думал, что вы и Керч - душа в душу? Бог мой, Флорейн!

- Вы трусите!

- Я? Трушу? - Его голос словно треснул. - Вы знаете, что я не боюсь. Просто удивлен, вот и все. Всегда слышал, что вы и Керч - очень близкие друзья. - В его устах слово "друзья" прозвучало так же неприлично, как матерщина.

- Вас обманули. Я не выношу его.

- У него что-то есть против вас?

- Да, Джой. За последние два года, с тех пор как он приехал сюда, у меня не было ни минуты покоя. Вы мне поможете? - Меня поразили амплитуда и меняющаяся выразительность ее голоса. Он то напоминал мурлыканье сгорающей от страсти кошки, то хлестал кнутом презрения, то переходил в прерывистые звуки, граничащие с истерикой, то утопал в глубинах материнской заботливости. Теперь она опять разыгрывала юную девочку, взывающую к его мужественной натуре. - Поможете ли вы мне, Джой? - повторила она вопрос.

Свой ответ он выдавил с трудом:

- Я не смогу убить его, Флорейн. При нем постоянно Гарланд и Расти. Если бы даже я это и сделал, то у меня нет прикрытия для такого рода преступления. Он тесно повязан с полицией.