— Слушай, меня все интересует, тем более ОБХСС не чешется. Прикинь, они в домовой кухне взвесили сначала двадцать свекольных котлет. Все совпало с техкартой. Тогда, эти упорные парни стали взвешивать по одной колете на весах. Естественно, нашлась развесовка, какая то котлета была тяжелее, какая то легче. Ну, вот, они с этим протоколом ко мне явились. Ну я их отправил, выяснять, кто в овощном цеху лепил легкие котлеты, а кто тяжелые. Вот, третий день выясняют.

— Ну тогда на — я протянул начальнику Ключевого РОВД заявление Бородавко.

Владимир Николаевич два раза внимательно прочитал бумагу, затем отложил ее в сторону:

— И в чем подвох?

— Да какой подвох. Птичка сообщила, что три грузчика из нашего вино-водочного на Нерчинской, знаешь же, возле Арены? Так вот, они решили директора магазина поменять, а на ее место посадить сестру одного из них, товароведа магазина Беседину Татьяну, год назад закончившую торговый техникум.

— А, что своим информацию не отдал?

— Но деньги то они понесут в ГорТорг, я это твоя территория. Короче, товарищ Бородавко, у которого ты регулярно водку просишь, готов всячески содействовать изобличению преступной банды. Он взял твой телефон и, когда к нему на прием придет Татьяна Бескова, он даст секретарю команду девушку придержать, а сам маякнет тебе. Ну, а твое дело организовать срочный выезд твоих оперов в ГорТорг. Единственное, что я не сделал — это формы из паспортного на подозреваемых не собрал, ну я думаю, что твои сами с этим справятся. Я думаю, что Бескова будет не одна, все-таки сумма немаленькая, восемь тысяч. Кто ни будь еще будет крутится в Торге. Поэтому вот тебе список соучастников, чтобы их заодно прихватить.

— Слушай, Паша, а что ты в «пепсах» забыл? Давай ко мне….

— Не, спасибо, у меня все нормально. Ну ладно, в пятнадцать минут уложился, был рад видеть. Потом, после реализации сообщишь, что и как.

— А, кстати, когда взятку то понесут?

— По моим прикидкам завтра-послезавтра, на следующей неделе Бородавко на месяц в отпуск улетает, поэтому ребята будут спешить.

На следующий день, вечером среды, я позвонил в приемную Владимира Николаевича, но сообщений для меня не было. А, вот, в четверг, в районе обеда, секретарь буркнула в трубку «Переключаю», после щелчка в микрофоне раздался, довольный донельзя, голос начальника Ключевого РОВД:

— Здорово, Павел. Все случилось. Мои ребята вчера сработали как надо, приняли девушку с деньгами и ее брата в холле. Бородавко плачет, правда, но делает вид, что доволен.

— А что он плачет?

— Так ведь ему следователь подписку о невыезде вручил, как главному свидетелю, какой такой отпуск до конца следствия. Правда начальник торга обещал его в августе в министерский санаторий отпустить и грамоту дать почетную. Но как-то он слабо утешился, ведь путевка в Болгарию пропадает, сам понимаешь.

— Ну что же делать. Всегда сознательные граждане страдают, но выполняют свое долг строителя социализма.

— Ага, точно. Я письмо подписал твоему начальнику на твое поощрение, так что имею ввиду. Мои ОБХСС кипятком писяют, ты им очень сильно показатель поднял. Что ни будь еще могу для тебя сделать?

— Нет, спасибо, Владимир Николаевич, я доволен. До свидание.

— Если передумаешь, насчет перевода, звони, я тебе что ни будь подберу.

— Спасибо, подумаю.

Закончив разговор я посмотрел на недовольное лицо стоящей в метре от телефонной будки

Гражданки и достал еще одну монетку:

— Здравствуйте, ординаторская. Ольга? А больную Клюеву вы можете пригласить к телефону. Спасибо. Привет Алла, ты можешь выписываться. Только дождись меня, обязательно, я в половине седьмого приеду. Я знаю, что выписывают до четырех, но тебе придется меня дождаться. Телевизор посмотри. Да, буду мчаться, как гонщик Спиди. Не знаешь кто это? Я тоже не знаю. Да, я странный, до встречи.

Загрузив затосковавшую в лечебном заведении гинекологического профиля барышню в бежевые «Жигули», я сообщил ей последние известия:

— Бескова и ее брат арестованы, Андрей Андреевич ушел. Со слов Славяна и Тани он их сопровождал, но остался ждать на улице, возле Торга, группа захвата его не заметила. Дома его не нашли, жена сказала, что уехал к родне в деревню, выставлен в розыск. Второго грузчика — Сергеева, тоже не смогли задержать, тоже в розыск выставлен. Теперь о плохом….

— Паша, это что, хорошие новости были?

— Ну, как бы да. А, еще, хорошая новость — Бородавка тебя очень любит. Я ему сказал, что его хотели вместе со всеми взяточниками задерживать. Но, когда мы приехали к тебе в больницу, задать ряд вопросов, то ты, вся такая красивая, бледная, подключенная к прибору искусственного дыхания в реанимации, м=смогла рассказать нам, какой это честный человек и коммунист, поэтому мы можем полностью на него рассчитывать. Короче, он главный свидетель и заявитель по этому делу. Правда в отпуск в Болгарию он не поехал, но ему, в компенсацию, путевку в Сочи в августе дадут и почетную грамоту от Облисполкома. И, теперь, Борис Владимирович Бородавко тебя нежно любит, имей это в виду.

— Ты такой выдумщик!

— Я всю правду тебе рассказал, честно-честно.

— Ладно. Еще — тебя, по-прежнему придется охранять, пока этих двух беглецов не задержат.

— Павел, я одна боюсь ночевать.

— Алла, это вообще не проблема. Пока можешь у меня пожить, это только проще будет. А вот как тебя в магазине охранять, я не знаю. Но я подумаю. Ну что, куда поедем?

— А у тебя горячая вода есть?

— С утра была.

— Тогда поехали к тебе, мне надо срочно в душ. Я в больничный один раз вошла, мне чуть дурно не стало. Давай, заводи, мне надо срочно помыться. А кофе у тебя есть?

— Кофе есть, и пирожное тебе купил.

— Здравствуйте Марина! Как у вас дела? — я искренне улыбнулся женщине, пытаясь поделиться с ней частичкой своего спокойствия. Но, очевидно, с этим у меня плохо получается. Марина зыркнула испуганными глазами по сторонам, затем отступила в сторону, показывая тем, что хотела бы общаться со мной в темноте киоска. Пришлось протискиваться мимо вешалок с плотно висящими платьями и картонными коробками. Ассортимент у хозяйки за последние дни стал менее «вырвиглазным», наверное, товар пошел не только из Батуми, но и немножко севернее.

— Здравствуйте, Павел! Чем ни будь меня обрадуете?

— А чем я вас обрадую, Марина? Мы же договорились, что вы попробуете узнать, откуда могла информация о вашем месте жительства появится у преступников.

— Павел, ну откуда я могу это узнать? Так, с девчонками поговорили, ни у кого никаких мыслей нет. Да тут, еще, Тимофей опять уехал за товаром. Обещал быть со мной, а никуда не денешься, товар сам не появится. Поэтому, я опять боюсь, закрываюсь, пока светло, на час раньше, чем все. Из садика с ребенком иду, пристроюсь к какому ни будь мужчине, что вроде бы мы вместе… А все равно страшно. Надеялась, что вы мне что новое скажете.

Повисло неловкое молчание.

— Ладно, Марина, пойду я, службу нести.

— Идите — голос женщины стал совсем уж безнадежен.

М-да, хотел переложить нудную, кропотливую работу на слабые женские плечи, но, в очередной раз получил подтверждение мудрости- хочешь сделать что-то хорошо, делай сам.

— Привет девчонки, как дела, что нового? Жалобы по нашей линии есть? Как казачки, справляются? Деньги не пытались фальшивые подсунуть? А дома все в порядке? Дом спокойный? Не лазят к вам по квартирам? Ну, конечно, дверь железная… замки, хорошие, и, обязательно, разных систем. Выходите из квартиры — в глазок посмотреть желательно. Ну, да! Чтобы никто вместе с тобой в квартиру не зашел. Умница, возьми с полки пирожок. Нет, у меня пирожка нет… а хозяйка не жаловалась? А где она живет? А как все произошло? Вы товар на чем возите?

И так нудно и бесконечно. Конечно, никто меня не посылал, все отвечали, но не все рассказывали правду. Пройдя половину ряда ларьков, я узнал, что, кроме Марины, были ограблены еще три кооператора. Одну ударили сзади по голове, когда она вечером шла к своему дому, по тихой аллейке Центрального парка. Очнулась хозяйка киоска по продаже сумок в сугробе, часа через три, обнаружила пропажу сумки и ключей от квартиры. Когда приползла домой, то обнаружила, что грабители, любезно не стали закрывать двери, положив похищенные ключи на трюмо в коридоре. Но, взамен, из квартиры вынесли небольшой черно-белый телевизор «Диамант» производства местного завода, а из морозилки умыкнули пакет с деньгами и золотыми украшениями. Норковые шапки и нутриевую шубу сложили в мешок, у входа, но, по непонятной причине, оставили в квартире. Вторая потерпевшая, сухо проинформировала меня, что ее ограбили в подъезде жилого дома у сада культуры и отдыха имени Первого Чекиста. Какие-то подробности произошедшего хозяйка киоска — брюнетка лет сорока, с жестким взглядом почти черных глаз, сообщать отказалась, перенаправив меня в местный РОВД, где было, пару месяцев назад, возбуждено уголовное дело. Как я понимаю, милиция не преступников, ни похищенное не нашла. О третьем преступлении данных вообще не было. Хозяева –узбеки, торгующие каким-то трикотажем, в течении дня, закрыли киоск, и ничего не объяснив соседям, вывезли товар, после чего, больше не появлялись. Четвертый случай, когда была ограблена семья из Армении — был мне известен. Итого, как минимум пять преступлений на пятьдесят киосков. Это очень много. Профессия кооператора, внезапно, стала очень опасной.