Весело переглянувшись с асани, Доран посмотрел в сторону светловолосого парня и заметил, что все сидящие за столом услышали этот монолог, судя по возникшей суете.

– Не боишься, что он услышит и обидится? – с хитрым прищуром хозяин «наёмника» посмотрел на куцебородого сказочника, краем глаза наблюдая за тем, как полувеликан поднялся из-за стола и направился к ним.

– Нет, не боюсь, он человеческий язык практически не понимает! – развеселился парень, но тут же испуганно замолчал, когда на его плечо опустилась рук северянина.

– Моя понимать. Не закрыть рот, то я тебя съесть, – произнёс громила с грубым гортанным акцентом, с очень серьезным выражением лица смотря в глаза куцебородого испуганно съежившегося под его взглядом.

Не выдержав этой сцены, Харан расхохотался во всю силу своей глотки. Через секунду сдался и Доран, поддержав своего товарища.

– Повеселил ты нас! – отсмеявшись, асани отсалютовал кружкой северянину.

Парень посмотрел на них недовольным взглядом, но через секунду тоже весело усмехнулся, переведя взгляд на стену за спиной Дорана. Показав на неё пальцем, он проговорил:

– Можно мне смотреть… взять?

Переведя взгляд на место, куда указывал северянин, Доран удивленно поднял бровь. Мирата Ринара. Бывший товарищ пришёл лет пять назад к уже успевшему осесть и завести таверну сотнику, под началом которого когда-то служил, после последнего похода из пустынь Монара, и погиб в подворотне от ножа какой-то швали, оставив после себя на память только свой инструмент менестреля сотни. Посмотрев внимательно на парня, Доран поколебавшись, снял со стены музыкальный инструмент и протянул ему.

– Осторожно. Эта мирата принадлежала моему погибшему другу. Если что, лишишься головы. – хозяин постоялого двора внимательно посмотрел в глаза парня.

Парень кивнув принял инструмент и сев на ближайшую лавку провёл по струнам. Раздражённо дёрнув щекой, видимо неудовлетворенный звуком мираты, он ловкими и похоже привычными движениями принялся настраивать музыкальный инструмент. За этим процессом с интересом наблюдали все стоявшие у стойки. Парни, сидевшие с ним за столом, тоже подошли. Рядом удивленно хмыкнул Харан.

Отхлебнув эля Доран облокотился на стойку наблюдая за изрядно потрепанным северянином, одетым в обноски явно с чужого плеча. Когда-то его пытались заставить учиться игре на инструменте. Ещё в детские годы, когда он был младшим сыном Савентского барона. Но меч ему всегда нравился больше, что и определило его дальнейшую судьбу.

– Сыграешь? – задала вопрос Мара, успевшая незаметно подойти к парню и теперь с интересом за ним наблюдавшая.

Северянин поднял голову, взглянув на девушку и ничего не ответил. Лишь кивнул в ответ. Пальцы забегали по струнам, а в следующий момент он запел довольно хорошим голосом на непонятном языке, судя по интонации, грустную песню.

Девушка присела рядом и положив подбородок на согнутые в локтях руки упёртые в колени внимательно слушала песню. Парни первыми подошедшие от стола удивленно зашушукались, но тут же замолчали после того как на них шикнул Харан. Рядом с Дораном встала вышедшая из кухни Лорана. Закончив играть, парень поднял голову и обведя всех взглядом грустно усмехнулся, отложив инструмент.

– Красиво, – завороженная песней девушка грустно вздохнула. – А что это за язык?

– Русский, – северянин поднялся и подойдя к стойке взял кружку с элем протянутую хозяином постоялого двора.

– А где этот Русск? – не отстала Мара.

– Далеко, – лаконично ответил парень, сделав глоток.

– Я тоже в первый раз слышу этот язык, а уж мы с Дораном по миру побродили, – дёрнул себя за косу асани. – Так где находится этот твой Русск и что это? Страна?

– Деревня, – принятый за полувеликана парень грустно усмехнулся, – находится на севере… в лесу.

– А где именно? – Доран наполнил опустевшую кружку Харана.

– Не знать, – неохотно ответил парень.

– Как же так? Как можно не знать где твой дом? – Мараграс подошла ближе к загрустившему парню.

– Быть без сознания, когда меня забрать, – горько усмехнувшись Корса сделал большой глоток из кружки и сел на табурет за стойку.

– Зачем? Кто забрать, тьфу, забрал? – продолжала допытываться девушка, сев на табурет рядом.

– Не знать, – Парень хмуро посмотрел на дверь, данный разговор его похоже тяготил.

– А как ты попал в Тавору? – заинтересовался историей Доран.

– Очнуться в лес. Идти. Выйти к этот город. Искать работа. Учить говорить, – изложив свой краткий рассказ парень вновь приложился к элю.

– Видно недолго тебя везли, если ты очнулся сразу рядом с Таворой, – усмехнулся Харан чуя, что парень что-то недоговаривает.

Корса лишь пожал плечами в ответ.

– Парень, хочешь у меня работать? – Доран с прищуром посмотрел на музыканта.

– Что делать? – спросил парень, отставив кружку.

– Играть. Петь. Будешь приходить ко мне вечером и развлекать посетителей музыкой.

Задумавшись, северянин посмотрел на Дорона, пожевав губы.

– Нет, – покачав головой ответил он. – Жить здесь. Играть. Петь. Помогать.

– По рукам, – усмехнулся Доран, протягивая руку, – два пьеса каждую десятину. Еда и жилье бесплатно. Всё что дадут тебе посетители – твоё.

Пару мгновений подумав парень пожал предплечье.

– Кстати, меня зовут Доран, – взяв кружку с элем, просветил нового работника хозяин постоялого двора «старый наёмник».

– Макс, – отсалютовав Дорану кружкой, представился северянин.

Наверно не стоило этого делать перед выступлением, но я решил напиться. Отказавшись от еды, взял кувшин эля и уселся в самом конце заполненного людьми зала, в самом тёмном углу, после того как закончил с небольшой расчисткой каменного сарая, что выделил мне Доран для жилья.

Выбор стоял между каморкой под лестницей, конюшней и этим сараем. В каморке было не развернуться, и постоянно над головой кто-то топал. Соседство с лошадьми и в особенности с их помётом меня категорически не устраивало. Так что выбор оказался прост, каменный сарай с узкими окнами, забитый всяким хламом. Посмотрев на мой весьма нефешенебельный наряд у Дорана случился приступ щедрости, и он со своего широкого плеча мне пожертвовал пару штанов и рубах, вполне добротных и даже оказавшихся почти по размеру. Своё тряпьё я сразу выкинул, штопать его казалось делом бесперспективным.

В общем, весь день помогая по хозяйству, начиная от уборки в конюшне и заканчивая рубкой дров, я смог под вечер помыться в бане. Да, в бане. Довольно большое помещение с бочками с водой и небольшой парилкой, со стоявшей на печи железной чашей в которой были камни. Париться я к своему разочарованию не стал. При наличии старых и новых ран на теле это не показалось хорошей идеей. Закончив с водными процедурами, переодевшись в чистое и расчистив себе место для сна, накидав какое-то тряпье на выщербленную столешницу без ножек, сделал лежанку. Последнее что я сделал перед приходом сюда, решил предаться ностальгии, достав из заплечного мешка последний предмет, кроме зажигалки, что у меня остался от моего родного мира. Смартфон выглядел чем-то инородным в этом безумном мире, где каждый второй носил у пояса кинжал, меч или топор, а каждый первый нож. Поддавшись порыву, я нажал на кнопку включения. Отключённому ещё с начала моего путешествия по лесу смартфону энергии хватило ровно на столько, чтобы показать заставку и на секунду высветить время и дату, и после этого окончательно и бесповоротно погаснуть, оставив на прощанье лишь черный экран. Дата. А я и забыл…

– С двадцатитрёхлетием тебя, Макс! – зло усмехнувшись я чокнулся полной кружкой с кувшином.

Как оказалось, двадцать три мне исполнилось вчера. Прошлый день рождения я встретил в баре с друзьями, отмечая открытие компании. «А на двадцатитрёхлетие ты завалил человека», – с сарказмом сам себе сказал я. Прогрессируешь как личность. Как там у Достоевского? Ты тварь дрожащая или право имеешь? Поздравляю. Теперь можешь это для себя решить.