— Есть, но мне не хотелось бы к нему прибегать.

— Спрашивать о том, что это за план бесполезно? — Василиса под руку с Кощеем приближалась к толпе людей. На душе было неприятно, серо и хмуро, хотелось разрыдаться, закричать, обвинить всех этих людей в лицемерии. Но вместо этого девушка лишь сильнее сжимала руку Бессмертного, лишь присутствие этого человека дарило ей хоть какое-то ощущение спокойствия, не позволяло совершить глупость. Она здесь не для того, чтобы устроить разборки! Для нее важно лишь последний раз взглянуть на тех, кого она знает и любила.

— Ты права, бесполезно, — Кощей внимательно осматривал толпу, но пока что ничего подозрительного не замечая. Все настолько увлечены обсуждением произошедшего и наигранными всхлипываниями, что ни на кого уже не обращают внимания. Хотя нужно признать, что печаль некоторых людей была все же настоящей, но их было немного. — Остановимся здесь.

— Угу, — кивнула Василиса, остекленевшим смотря на дорогой гроб, в котором было тело девушки в свадебном платье. На лицо трупа была накинута вуаль, скрывающая увечья и раны, так что никто не мог бы все узнать крикнуть, что хоронят не ту. Девушка не могла поверить в то, что «её» хоронят именно так. Даже после смерти, она не может позабыть об этой ненавистной свадьбе, и остается невестой того, кого ненавидит. Несправедливо! Чего они добиваются, того, чтобы она никогда не нашла покой? На глаза навернулись слезы обиды, а тело начала бить нервная дрожь. Василиса была зла, невероятно зла и если бы сегодня хоронили именно её, то непременно бы заявилась бы и к Ивану, и к его семейке, и к собственной матери призраком, чтобы хорошенько помучить их. Эти похороны настоящий фарс и дело вовсе не в том, что вместо Василисы хоронят другую девушку, так удачно умершую в подходящее время.

Смерть не подарила бы ей покой, не стала бы выходом из ловушки! Даже сейчас, рыдая и причитая, её мать не может позабыть о семье мэра и сделать то, что понравилось бы дочери. Обидно. Но разве она не знала, что все будет именно так? Знала, и пришла сюда для того, чтобы убедиться в этом. Хотя… Кого она пытается обмануть, она пришла сюда, чтобы увидеть, что ошибается. Зря. Все оказалось так, как и предполагалось.

Василисе было нестерпимо больно, она задыхалась от нахлынувших на нее чувств, хотела сбежать, но продолжала смотреть на то, как священник отпевал её, хотя она никогда не была верующей, наблюдала за тем, как заколачивают гроб и торжественно опускают его в могилу. Девушка видела слезы на лицах друзей и незнакомых людей, но они не казались ей искренними. Даже мать плакала слишком громко и наиграно, так, как не будет рыдать убитая горем мать.

— Надо же, Иван, действительно, расстроен, — тихо проговорил Кощей, скучающе рассматривающий толпу, ни на ком особо не задерживающий взгляд. Ему было неинтересно здесь, но это часть его работы.

— Да, но не думаю, что дело в искренней любви, скорее уж в том, что его планам не суждено сбыться, не более, — девушка перевела взгляд на жениха. Сейчас, когда он молчал и вел себя спокойно, она вполне могла бы сказать, что он привлекательный мужчина. Вот только в глубине его взгляд был все таким же: колючим, надменным, полным злости и раздражения. Нет. Она не поддаться на этот обман, на красивую обертку.

— Да, но его эмоции, на удивление, кажутся мне самыми искренними, и не важно, чем они вызваны, — Кощей потянул девушку в сторону. Скоро все закончится, так что стоит поскорее уехать, чтобы случайно не столкнуться с кем-то внимательным. — Хватит на сегодня, если хочешь увидеть могилу, мы можем приехать сюда в другой день.

— Нет, больше не хочу, приезжать сюда было вообще плохой идеей, — Василиса покорно шла за Бессмертным. Она рассчитывала, что сегодняшний день вызовет в ней больше эмоций. Нет. Все осталось, как прежде — она зла, раздражена и обижена. Эти чувства не стали сильнее и не уменьшились, девушка не нашла удовлетворения, на которое рассчитывала… Почему? Что с ней не так? Откуда это ощущение пустоты и холода?

Всю дорогу до пансионата Василиса, молча, смотрела в окно, размышляя о чем-то своем. Девушка была похожа на безжизненную куклу, красивый манекен, который вместо того, чтобы убрать в багажник, посадили на сиденье. В какой-то момент Кощей даже начал беспокоиться на свою клиентку, которая угасала на глазах. Обычно девушка любила поговорить, а её глаза любопытно сверкали. Но после посещения кладбища все изменилось, словно похоронили настоящую Василису. Он предполагал, что подобное может произойти, ведь девушка пока что не достаточно сильна и цинична для того, чтобы пережить это все. Василисе лишь казалось, что она справится, сможет увидеть родные лица и их реакцию. На деле, это посещение кладбища могло сломать её. Душа девушки уже была надломлена, так что всего один маленький толчок, неосторожный поступок мог окончательно все погубить.

— Мы почти на месте, — мужчина мельком взглянул на бледную Василису. — Если хочешь, можем позвонить Баюну. Он соберет на стол, достанет лучший свой самогон. Так что мы сможем помянуть тебя, так сказать, со всеми почестями проводим Василису Прекрасную в последний путь. Да и напиться в твоем состоянии лучший из всех возможных вариантов.

— Да, было бы неплохо, — эхом ответила Прекрасная, переводя взгляд на своего спутника. Если бы не он, она бы точно разрыдалась. На душе так мерзко и противно, что хочется выть. Все было самообманом и то, что она сильная, и то, что была кому-то дорога. Наверное, лишь мать сожалела о ней, но она так и не поняла, что сама подтолкнула дочь к «смерти». Девушка до последнего надеялась на то, что Серафима не позволит устроить из похорон дочери шоу, что она хотя бы в последний путь отправит её так, как хотелось самой Василисе. Но нет. Мнение других все еще было важней. Почему? Что с ними всеми не так? На эти вопросы практически невозможно найти ответы.

— Василиса, послушай…

— Можешь сделать мне одолжение? — перебила мужчину Прекрасная.

— Смотря какое.

— Называй меня Еленой. Пора мне привыкать к новому имени, к тому же сегодня Василису похоронили, и я не хочу иметь со старой жизнью ничего общего. Хочу забыть об этих людях и совершенных ошибках, хочу перестать быть собой, представить, что это все дурной сон, которого никогда не было.

— Хорошо, это не проблемно, главное сама не забывай думать о себе, как о Елене. Теперь, когда ты осознала, что это не игра, это сделать будет проще.

— Я никогда не думала, что это игра, — возразила девушка.

— Разве? А вот мне кажется, что ты решила, что все будет, как в кино. Придумала, как должно быть, кто и что скажет, как поступит…

— Давай прекратим? Хватит с меня на сегодня откровений о самой себе, — скривилась Елена, которой стоило начать привыкать к новому имени. — К тому же, за курс психотерапии я доплачивать, не намерена. Сама разберусь. Поверь, я уже на пути к этому.

— Поверю, — ухмыльнулся Кощей. Если его клиентка не сломается под натиском обстоятельств, то из нее выйдет толк. Все случившееся сделает её сильнее, придаст нужного для жизни цинизма и заставит смотреть на людей иначе, сняв розовые очки и не придумывая, какими людьми являются её друзья.

Одной рукой Бессмертный достал из кармана пиджака сотовый телефон и по памяти набрал номер Баюна. Послышались долгие гудки, но они не вызывали никакого сомнения или подозрения, ведь никто не обязан моментально хвататься за трубку, услышав звонок. Нет. Зачастую, нужно подождать. Наконец послышался встревоженный голос хозяина пансионата.

— Алло, все в порядке?

— Да, так что можешь перестать волноваться и накрывай на стол. Мы скоро будем.

— Уф, хорошо, — с облегчением вздохнул в трубку Баюн. — Я уж, весь извелся. Вы ведь не на прогулку отправились. Там было полно народу, в том числе полиции, да и родственники могли признать нашу Василису.

— Елену, — поправил Кощей, заметив, как девушка неприязненно скривилась от собственного имени. После собственных похорон, она стало ей противным. — Называй её Еленой. Договорились?