– Все до Джоканга, – сказал кот. – И по главной улице до рынка.

Рынок находился всего в квартале от моего любимого места.

– А «Кафе Франк»? – спросила я.

– Вы с ума сошли?! Тот парень ненавидит кошек!

– Там лучшая кухня в Гималаях по мнению кулинарного путеводителя Хайдера, – спокойно сказала я.

Кот заморгал. Он что, никогда прежде не встречал столичной штучки?

– Как вы осмелились даже приблизиться…

– Знаете поговорку: «Важно то, кого ты знаешь»?

Кот кивнул.

– Так вот, это неправильно, – загадочно улыбнулась я. – Нужно сказать: «Важно то, кто знает тебя».

Кот какое-то время молчал и смотрел на меня. Я заметила, что смотрит он с любопытством.

– И что вы посоветуете полосатому коту из плохого района? – спросил он.

О, как это мило!

– «Тогда надень золотую шляпу, если это тронет ее», – процитировала я эпиграф к лучшему, по мнению Тенцина, американскому роману «Великий Гэтсби». – «Если можешь высоко прыгнуть, прыгай для нее, пока она не воскликнет: «Любимый в золотой шляпе, прыгающий высоко любимый, я должна быть с тобой!»

Кот задумчиво посмотрел на меня:

– Откуда это?

– Из книги, которую я знаю.

Кот пошел прочь.

– Вы уходите? – спросила я, вновь любуясь его мощным, мускулистым телом.

– Ухожу, чтобы найти шляпу, – ответил он.

На следующее утро кота нигде не было видно, но я была уверена, что обязательно увижу его днем. Никогда прежде я не ощущала такой романтической лихорадки, такой головокружительной, взрывоопасной смеси томления, опасений и необъяснимого животного магнетизма. Тем утром я была так занята собственными мыслями, что даже не заметила, что Чогьял пришел домой в обед, а не вечером. Не заметила я и того, что он вытащил из-под кровати переноску. Только когда он засунул меня в ящик, я поняла, что происходит.

– Маляры все закончили очень быстро, – пояснил Чогьял, чтобы меня порадовать. – Я знаю, как плохо тебе здесь было. Поэтому я решил, что ты захочешь вернуться как можно скорее.

И меня бесцеремонно доставили в Джоканг.

Ремонт был сделан превосходно. Знакомые комнаты сверкали свежей краской, все ручки были начищены до блеска. Все было, как прежде, только чище и красивее. Единственная перемена была сделана для меня: на подоконнике появились две бежевые прямоугольные подушки из флиса, на которых мне будет удобно сидеть.

Тенцин очень обрадовался моему возвращению. Запах карболового мыла от его пальцев сразу же вернул меня домой. Ожидал меня и любимый кошачий корм. Ближе к вечеру помощники Далай-ламы отправились по домам и оставили меня в покое, чтобы я оправилась после травмы, нанесенной вынужденным пребыванием в перенаселенном пригороде Маклеод Ганджа.

Но я там вовсе не страдала.

Я так хотела туда вернуться! Мне страшно хотелось снова встретить тигрового кота!

Сможем ли мы встретиться, если я останусь в своей башне из слоновой кости в Джоканге? Не подумает ли он, что мое исчезновение означает полное отсутствие интереса к нему? У такого роскошного полосатого кота наверняка масса поклонниц. А что, если он решит отказаться от меня еще до того, как у нас появится хоть какой-то шанс?

Я вспоминала время, проведенное в доме Чогьяла. Теперь оно казалось мне сном. Но какой же глупой я была, что целых три дня провела под одеялом! Какую возможность я упустила! Как бездарно провела драгоценное время! Теперь оставалось только гадать, что могло бы произойти, если бы я выбралась на улицу в первый, а не в четвертый день. Что бы случилось, как бы развивались отношения с котом моей мечты? Но я лишила себя этой возможности – и теперь оставалось только предаваться жалости к себе.

Далай-лама вернулся домой на следующий день. Стоило ему войти в комнату, и все стало по-прежнему. Когда Его Святейшество оказался рядом, я забыла обо всем – о несложившихся отношениях, о собственной глупости. Все казалось таким мелким и незначительным. Одно его присутствие рассеяло все негативные мысли. Он не успел сказать и слова, но аура спокойной благодати оставила в моей душе лишь всепоглощающее чувство абсолютного благополучия.

Тенцин и Чогьял с гордостью показывали ему отремонтированные помещения, и Далай-лама с удовольствием восклицал:

– Очень хорошо! Превосходно!

Ему понравились и новые медные дверные ручки, и усовершенствования систем безопасности.

Когда помощники ушли, Его Святейшество подошел погладить меня. Когда он заглянул в мои глаза и прошептал мантры, я ощутила знакомый прилив счастья.

– Я знаю, тебе пришлось нелегко, – сказал Его Святейшество. – Сегодня обед будет готовить твоя подруга, госпожа Тринчи. Уверен, она припасла что-нибудь вкусненькое именно для тебя.

Даже если бы я до этого дня ни разу не слышала о госте Его Святейшества, то сразу поняла бы, что это совершенно особый человек. В маленьком, хрупком, пожилом мужчине в монашеском одеянии сразу же чувствовалась поразительная сила. Оказалось, что его планы были нарушены профсоюзной забастовкой во Франции. Далай-лама усадил гостя в удобное кресло и выразил сожаление из-за трудностей, с которыми тому пришлось столкнуться.

Но Тик Ньят Хан – мастер-дзен, любимый гуру и автор множества книг – лишь пожал плечами.

– Кто знает, какие возможности могут открыться из-за возникших задержек? Полагаю, вы знаете историю дзен о крестьянине и его лошади.

Его Святейшество жестом дал знак продолжать.

– Это случилось давным-давно в Японии. Тогда лошади на островах были не просто животными, но показателем богатства.

Далай-лама кивнул. Его гостю удалось заинтересовать даже меня.

– Крестьянин купил свою первую лошадь, и все жители деревни собрались, чтобы поздравить его. «Как горд ты должен быть! – говорили они. – У тебя теперь есть такая великолепная лошадь!»

Но крестьянин явно отличался самообладанием. Он просто улыбался и говорил: «Посмотрим, посмотрим».

Не прошло много времени, как лошадь вырвалась из загона и убежала. Крестьяне снова собрались вокруг односельчанина с соболезнованиями: «Какая ужасная трагедия! Какая огромная потеря! Как выдержать такой тяжелый удар?»

Но крестьянин по-прежнему улыбался и твердил: «Посмотрим, посмотрим».

Не прошло и недели, как крестьянин обнаружил, что его лошадь вернулась – и привела с собой двух диких лошадей. Он завел их в загон и тщательно закрыл ворота. Жители деревни поверить не могли в произошедшее. «Поразительная удача! Это нужно отметить! Кто бы мог поверить, что такое возможно?»

Разумеется, наш крестьянин улыбался и твердил: «Посмотрим, посмотрим».

Диких лошадей нужно было укротить, и этим занялся сын крестьянина. Дело было опасным. Лошадь сбросила сына крестьянина, и он сломал ногу. Это случилось накануне уборки урожая. Без помощи сына крестьянину было трудно справиться с этой задачей. «Как же тебе тяжело! – сочувствовали ему жители деревни. – Лишиться помощи сына как раз перед страдой – трудно даже представить себе большее несчастье!»

«Посмотрим, посмотрим», – отвечал им крестьянин.

Прошло несколько дней, и император разослал по всем деревням приказ отправить в армию крепких, здоровых молодых мужчин. Император решил начать войну, и ему нужны были новые солдаты. Но, поскольку сын крестьянина сломал ногу, ему удалось избежать призыва.

– Вот такая история, – улыбнулся Тик Ньят Хан.

Его Святейшество ответил ему широкой улыбкой.

– Прекрасная история.

– Да, – согласился гость. – Это гораздо лучше, чем реагировать на каждую перемену так, словно мы находимся в центре эгоцентрической мелодрамы. Вверх и вниз, как на американских горках.

– Верно, – кивнул Далай-лама. – Мы забываем, что перемены – это лишь вопрос времени. Нужно просто изменить свой взгляд на них.

Как ни больно мне было это признавать, но, слушая беседу двух великих духовных лидеров, мне было трудно отказаться от реакции на недавние перемены моих собственных жизненных обстоятельств. Как злилась я на бедного Чогьяла, хотя он всего лишь хотел позаботиться обо мне. А я тогда видела в нем злобного революционера-убийцу!