Одна из женщин впала в истерику, но Дарла скоро нашла на нее управу, вкатив ей что-то из аптечки, что ее успокоило. Женщина обмякла и застонала.

Гипервентиляция прекратилась, и голова моя наконец опять прояснилась, но я закрыл глаза и не мог открыть их снова.

Когда я пришел в себя, Дарла переходила от раненого к раненому, делая все, что было в ее силах, с помощью барахла в медицинском ящичке. Большинство из нас получило ссадины и царапины, от небольших до серьезных. Один из мужчин, аскетического вида блондин, получил такую глубокую рану в ногу, что она чуть было не отрезала ему ступню возле щиколотки. У него, кроме того, были еще колотые раны на груди. Для его ноги Дарла составила импровизированный турникет из тряпки и отвертки. Африканец и я отделались легче всех, я – всего лишь порезом и колотыми ранами нижних конечностей, а он – тем же самым плюс колотые раны в предплечье. Мы были весьма жалким зрелищем. Кровь яркими струями текла по полу. Дарла наконец добралась и до меня.

– Те твари, которые на тебя нападают, словно помешаны именно на ногах,

– сказала она.

– Ну, такие вопросы меня не волнуют: пусть у каждого будут свои причуды, – ответил я.

– Нам куда ни погляди – чего-нибудь не хватает. Через сколько времени мы доедем до Максвеллвилля?

– Примерно часа два, – ответил Сэм. – Но это по прямой дороге. Эти горы очень предательского вида. Карта говорит, что эти склоны в некоторых местах достигают сорока пяти градусов. Кроме того, нас с противосолнечной стороны поджидает такой дерьмовый ураган…

Я взглянул. Грозовые тучи собирались на мрачном горизонте. Массы горячего воздуха скапливались целый день, поднимаясь на ледяные высоты, а теперь возвращались с избытком, воплотившись в раздутые от дождя тучи, черные от накопленной ярости.

– Выглядит пакостно, это точно. Там могут быть всякие разные ловушки. Куда они направляются?

– Я последние десять минут специально сканирую их. Ураган направляется на нас и немного наискось, если на него смотреть, то он идет слева направо. Если мы сможем вовремя добраться вон до тех холмов, то самое скверное пройдет мимо нас.

– Хорошие новости. Включи вспомогательные горелки.

– Покажи мне, где переключатель. Я сделаю все, что смогу, надеюсь только, что машина не разлетится.

– А что такое? Проблемы?

– А ты не собираешься спросить, почему я столько времени добирался до тебя там, у моста?

Я тяжело вздохнул.

– Нет, Сэм, не собирался. Я так думаю, что у тебя была для этого хорошая причина. Разумеется, если никаких причин не было, я возьму ломик и горелку и применю их к тебе с самыми серьезными намерениями и исключительной изобретательностью.

– Мне трудно было завестись, и на мосту я дважды заглох.

– Это плохо. Мне это совсем не нравится. – Я почувствовал страшное головокружение. – Но сегодня я не собираюсь об этом думать. Я собираюсь сидеть тут и переживать нервный кризис, который мне давно полагается. Спасибо. До свиданья, – закрываю глаза и все.

– Я только хотел вам сказать, – раздался голос у меня над ухом.

Я повернул голову. Это Сукума-Тейлор присел возле моего сиденья, лицо его было напряженным, нижняя губа дрожала.

– Мне очень и очень неприятно… простите, пожалуйста… страшно стыдно, что мы впутали вас во все эти неприятности. Это моя вина…

Он совсем расклеился и разрыдался. Когда он немного собрался с силами, то пробормотал:

– Я отвечаю за их смерти.

– Нет. Вы попали в ту же самую ловушку, куда попадали многие до вас. Мы совершено не были готовы к инопланетянам. Одинаковость Космострады на всех мирах убаюкала вас, и вы потеряли бдительность. Очень многие из-за этого погибли.

– Книга-проводник, – сказал он, и голос его прервался от сожаления, – путеводитель… мне… мне надо было знать, надо было прочесть все, что там говорилось! Я же читал ее, читал! – Он безнадежно и беспомощно покачал головой. – Но по другую сторону гор, где будут находиться наши поселения, экология совершенно другая. Радикально другая. Я очень тщательно прочел эти разделы! Я просто не обратил внимания на прочие аспекты планеты.

– Как я и сказал, это обычная ошибка, свойственная многим. Мы вообще не позаботились ничего узнать об этой планете, прежде чем сюда ввалились. Но все мы чему-то учимся и, если повезет, выживаем.

– Моим друзьям не повезло.

– Они не последние, кого вы потеряли и потеряете еще на новой планете. Это опасная вселенная, Джон.

– Да, я знаю. Мы и других теряли раньше. – Он на миг замолчал, потом перешел назад, чтобы найти место, где можно было бы сесть, в переполненной кабине.

Мы ехали в полном молчании, пока небо не заволокло серыми и темными ураганными тучами, и первые капли дождя не полились на лобовое стекло иллюминатора. Прошло очень немного времени, прежде чем дождь обрушился на нас со всей своей силой, к тому же дождь бушевал под ветром, дувшим нам в спину наискосок. Мы ехали примерно со скоростью ста пятидесяти метров в секунду, и тяжеловоз подскакивал, трясся, и его заносило влево, а Сэм пытался держать нас на курсе. Розовые молнии раскалывали и разрывали черный мрак над нами.

Нижняя часть моих ног словно горела, то же самое происходило с моим левым бедром. Я думал, что какое-то время смогу сдерживаться и переносить боль, но кого я мог обмануть? Я сказал Дарле, чтобы она зарядила шприц коктейлем из стимуляторов и транквилизаторов: один миллиграмм раствора гидроморфона с пятью миллиграммами сульфата амфетамина, чтобы я не спал и мог контролировать ситуацию.

– И, пожалуйста, никаких фармакологических лекций.

– Я сделаю все, как ты просишь, если ты сможешь после этого удержать тяжеловоз на дороге.

– Сэм, отдай мне руль.

Я взял рулевые рычаги в руки.

Снаружи гром и дождь шагали по равнине огромными шагами, от которых тряслась земля. Передний иллюминатор превратился в плотную пленку расплющенной ветром воды, которая искажала картину того, что находилось перед нами. Ветер становился все сильнее. Свет все меркнул, пока видимость не снизилась почти до нуля. Я включил передние прожекторы, потом сфокусировал их на дороге. Потом, поскольку это не помогало, противотуманные фары тоже пошли в ход. Свет помог, но видимость оставалась почти не существующей. Не в том дело, что было темно, было как-то грязно-темно, потому что в свете фар все время возникал зеленоватый мутный дождь, который светился странным рассеянным огнем. Я взглянул вверх и увидел, что сияние идет от неба. Это было небо-обманка.

Чуть позже Сэм подтвердил мои подозрения.

– Джейк, у меня на сканерах что-то довольно страшное.

– Обманка?

– Ну, если это обманка, то это прабабушка всех обманок. Электростатический потенциал в области гигавольт. Чудовище какое-то.

– Господи Иисусе, Сэм, где она?

– О, она параллельно нам примерно в клике от правого борта.

– О-о-о…

– Лучше поторопиться, сынок.

– Да, сэр.

Я выжал газ до упора, сукин сын акселератор…

– Всем держаться покрепче! – проорал Сэм.

Предупреждение прозвучало не совсем вовремя, потому что как раз в тот момент я потерял дорогу и мы бабахнулись в грязь, потом провибрировали сквозь целую цепь ухабов, а затем врезались во что-то, что заляпало весь лобовой иллюминатор грязью. Что бы это ни было, нас это не остановило, но зато дворники долго работали, прежде чем очистили нам стекло.

– Сэм! Найди мне дорогу!

Еще взрывы ухабов, и мы снова на дороге. Я выпрямил на ней тяжеловоз и немного ослабил свой натиск на акселератор.

– Ну вот, пожалуйста, – сказал спокойно Сэм. – Ну, а теперь как будем: наденешь термальные инфракрасные очки или будешь продолжать развлекать нас аттракционами?

– Ну ладно, ладно… у меня от этих проклятущих штук голова всегда болит. – Я стянул вниз кронштейн с этим приспособлением и сунул в него морду.

Расплывчатое трехмерное изображение дороги в прелестных переливчатых цветах появилось перед моими глазами. Края были все-таки нечеткими. Кроме того, картину туманили импульсы от самого дождя – но все равно, видно было получше.