Я покачала головой и оставила легкий поцелуй на его надежном плече. Вопреки моим ожиданиям он не нахмурился еще больше и не отпрянул, а лишь сильнее прижал меня к себе.
Вот взгляд отца скользнул по нашей парочке, и на этот раз хмуриться начал уже он. Я приложила неимоверные усилия, чтобы во весь голос не рассмеяться.
#10
К тому моменту, как прозвенел звонок, мы с Егором обсуждали, кто из вратарей нашей футбольной сборной круче – Игорь Акинфеев или Вячеслав Малафеев. Но компромисса не предвиделось, так как я была за первого, он – за второго. Единственное, в чем мы сошлись, это то, что Месси нет равных. И так вошли в раж, что совершенно не заметили окончания пары. И вот когда я поняла, что вся группа пялиться на нашу пару, сидящую слишком близко друг к другу, была готова провалиться под землю.
А вот Егора это нисколько не смутило. Приподняв левую бровь, он вызывающе окинул всех взглядом, и теперь проваливаться под землю приготовилась группа. Лишь мои друзья выдержали его взгляд, потому как если и были удивлены, то это было приятное удивление. Полагаю, что после пар меня ждет подробный допрос. Причем не только со стороны друзей...
Свободно выдохнуть я смогла лишь тогда, когда аудитория опустела. Я с комфортом устроилась в объятиях Егора, позволив себе забыть обо всех, кроме него.
Он пересадил меня к себе на колени.
– Ну как, теперь готова бороться с миром?
Я искренне улыбнулась.
– Определенно.
Так как прятаться было больше не надо, я перестала дергаться, но на всякий случай постоянно проверяла, рядом ли Егор.
Мое расслабленно состояние исчезло, стоило мне оказаться в одной машине с отцом. Так как нас обоих сегодня вез Вадим, и папе не надо было сосредотачиваться на дороге, разговора было не избежать.
– Мне не понравилось то, что я увидел сегодня, Аня, – хмуро начал он. – Я не против того, чтобы ты с кем-то встречалась, но обниматься с парнем во время занятия – верх легкомыслия.
Я уткнулась лицом в ладони, чтобы скрыть пылающие щеки.
– Мы не обнимались. Егор просто пытался меня успокоить и поддержать, так как я не могла попросить об этом тебя.
– Не нужно делать меня виноватым в своем поведении, юная леди.
– Я вовсе не это пытаюсь сказать. Просто мне нужна была поддержка, и Егор сделал то, что посчитал правильным. Кстати сказать, лишь благодаря ему от меня все отстали.
Папа вздохнул.
– Ты могла бы рассказать мне о своих проблемах. Вместе мы бы нашли выход!
– Какой? – Я начинала терять самообладание – впервые за день. – Говорить всем подряд, чтобы они не смели обижать дочь ректора? Я не хочу, чтобы меня все считали стервой, прячущейся за спиной своего всемогущего папочки!
– Аня, что за выражения!
Я нахмурилась и отвернулась к окну. Через пару минут я услышала папин тяжелый вздох, а еще через секунду почувствовала его руку на своем плече.
– Если это парень тебе нравится, я не против, чтобы ты с ним встречалась. Но, пожалуйста, постарайтесь делать это в свободное от учебы время.
Я снова посмотрела на папу. В его глазах плескалось лишь искреннее беспокойство за свою дочь и ничего больше.
– Спасибо.
Добравшись до дома, мы с папой разошлись каждый по своим углам: он направился в кабинет, чтобы закончить какие-то дела, я а, перехватив на кухне бутербродов с кофе (надо заканчивать с перекусами, ей Богу!), поднялась к себе в комнату. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Наскоро приняв душ, я завернулась в полотенце и, включив на ноутбуке свой любимый плейлист, я улеглась обсыхать на ковре, благо батареи топили как надо. Взяв в руки телефон, я, мягко говоря, удивилась, увидев 6 пропущенных от Егора.
Я стала спешно набирать сообщение.
«Ты чего трезвонишь, как ненормальный? Где пожар?»
Ответ не заставил себя долго ждать.
«О, ты ответила, значит, ты все еще жива) Я переживал».
«Почему?»
«Как ты поговорила с папой? Он как-то недобро на нас смотрел».
«Все в порядке, он не против)»
«Рад это слышать) Почему ты так долго не отвечала?»
«Я просто была в душе и не слышала твоих звонков».
Снова эта минутная тишина. О чем он, интересно, думает?..
«Черт, ты зря об этом сказала)».
Я не поняла ни слова.
«Что сказала? Ты о чем?»
«О том, где ты была... Я представил и теперь не могу выкинуть это из головы...»
Я закрыла лицо руками и в который раз за день почувствовала, как краснею, хотя в комнате была совершенно одна.
«Хорошо, что мы живем на приличном расстоянии друг от друга. Хотя не думаю, что это будет сдерживать меня достаточно долго...»
Что он хотел этим сказать? Что уже был бы в моей комнате, если бы жил рядом? О, Боже...
«Что на тебе надето?»
«Полотенце», – машинально ответила я.
Когда до меня дошло, что я сделала, было уже поздно. Наверняка Егор уже мысленно снимал его с меня десятком разных способов.
Я запахнула полотенце потуже.
На этот раз он молчал достаточно долго, минут тридцать. Нервничая, я решила переодеться. Я надела черное нижнее белье, а после собиралась накинуть сверху длинную просторную футболку. И была очень сосредоточена на своем занятии, а потому практически подпрыгнула от испуга, когда в мою балконную дверь тихо постучали.
За стеклянной дверью, засунув руки в карманы, стоял Егор и разглядывал меня невероятно внимательно. Поняв, что на мне нет ничего, кроме белья, я замоталась в то самое злосчастное полотенце. С мокрых волос капала вода, что было не очень приятно, но я с легкостью это игнорировала. Меня больше напрягал Егор, застывший по ту сторону двери. С каждой секундой его глаза все больше темнели, пока не превратились в два черных уголька.
Перехватив края полотенца одной рукой, я уткнулась лицом в другую. Не трудно догадаться, что может произойти, когда он попадет в комнату.
Сделать хотя бы малейшее движение было страшно, но еще страшнее было не видеть того, что происходит.
#11
Наконец я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Егором. Вот он медленно распахивает дверь, которую я всегда держу открытой (не думала же я, что когда-нибудь в мою комнату проберется парень, который будет смотреть на меня ТАКИМ взглядом!) и входит в комнату, как в замедленной съемке. Вероятно, боится меня напугать, хотя куда уж больше. На нем была черная толстовка с закатанными рукавами, темно-синие джинсы и белоснежные кеды. Я хотела было удивиться, как он не замерз в таком виде на улице, но потом поняла, что он чудом не спалил всю округу, – ведь я и сама горела огнем.
Когда он, наконец, оказывается так близко, что мне становится трудно дышать, то замирает и нежно убирает с моего лица за ухо пару влажных прядей. Его рука, не отрываясь, скользит по моей шее и плечу и, наконец, оказывается на моей талии.
– Тебе нужно было быть осторожнее со словами этим вечером, – произнес он хрипло, и по мне пробежала первая волна жара.
Под его пристальным взглядом я совершенно теряю собственную волю. Поэтому, когда его пальцы разжимают мои, я запросто отпускаю полотенце, которое камнем летит к моим ногам, и я совершенно не чувствую страха или хотя бы смущения. Но с замиранием сердца слежу за тем, как он стягивает с себя толстовку, которая летит на пол к полотенцу. В этот раз, когда он прижимает меня к себе, я чувствую его всем телом, и для того, чтобы моя крыша съехала окончательно, ему даже не нужно было целовать меня, – я уже сошла с ума. Окончательно и бесповоротно. Он подхватывает меня на руки и сажает на стол, свалив при этом на пол все мои учебники и карандаши, но мне абсолютно плевать.
– Я хочу тебя, – слышу я обжигающий шепот у самого уха, и по телу прокатывается вторая волна жара. Эта волна усиливается, когда он заставляет меня обхватить себя ногами за талию. – У тебя есть последняя возможность остановить меня, потому что потом будет поздно.
Тянусь к нему каждой клеточкой своего тела и нежно обнимаю за шею.
