— И все-таки, как нам найти её? — спросил Вигор.

В окне рядом с ними полыхнула молния, осветив сады у подножия башни и раскинувшийся ниже город. Тёмная река на миг вспыхнула змеёй, преследующей неведомую жертву, дождь забарабанил по крыше с удвоенной силой. Чёрное брюхо туч пронзил ещё один раздвоенный змеиный язык молнии.

Кэт взглянула на компас и сунула его в карман. Он ей больше не был нужен. В её душе росло и крепло убеждение в своей правоте.

— Могила святого Петра была открыта с помощью магнетизма, — сказала она, подойдя к Вигору. — И именно магнетизм привёл нас к могиле Александра Великого. Но находившуюся там пирамиду открыло электричество. Оно поможет нам и здесь. — Она указала на окно, за которым бушевала гроза. — Молния. Дворец построен на вершине самого высокого в городе холма.

— Для того чтобы привлекать молнии. Вспышки света, которые разгоняют темноту.

— Мы не пропустили какие-нибудь иносказания, относящиеся к молнии?

— Что-то не припомню. — Вигор потёр подбородок. — Но по-моему, вы попали в яблочко. Свет символизирует знание. Озарение. Это являлось краеугольным камнем гностицизма: поиск источника Изначального Света, о котором говорится в Книге Бытие, погоня за хранилищем древних знаний и энергия, которая струится повсюду.

Вигор растопырил пальцы веером.

— Электричество, молния, свет, знание, энергия. Все это взаимосвязано. И где-то здесь, в самой архитектуре дворца, заключён символ того, что мы ищем.

Кэт беспомощно покачала головой. Внезапно Вигор замер.

— Что? — спросила Кэт и шагнула к нему.

Вигор опустился на колени и принялся рисовать пальцем на пыли, покрывавшей пол.

— Могила Александра находится в Египте. Мы чуть не забыли о том, что каждая предыдущая загадка связана с последующей. У египтян символом света являлся круг с точкой посередине. Точка олицетворяла солнце.

Но иногда он сплющивался, принимая овальную форму, и тогда напоминал глаз. А это символизировало уже не только солнце и свет, но ещё и знание. Горящий, всепроникающий взгляд. Или, иначе говоря, «всевидящее око» — постоянно встречающийся в масонской и тамплиерской иконографии символ.

Прищурившись, Кэт рассматривала «живопись» Вигора.

— Ладно, — сказала она наконец, — но что это нам даёт? Где искать то, что нам нужно?

— Это надо не искать, а создать! — ответил Вигор, поднимаясь на ноги. — Почему только это не пришло мне в голову раньше! Готическая архитектура представляет собой обманчивую игру света и тени. Архитекторы из ордена тамплиеров были мастерами обмана такого рода.

— Но откуда нам… Вигор оборвал её:

— Мы должны вернуться на первый этаж и начать все сначала. Вспомните, ведь именно там мы видели изображение горящего глаза в круге света.

Кэт не помнила никаких таких изображений, однако безмолвно последовала за монсиньором на нижний этаж Башни ангелов. Наконец они очутились в комнате, которая уже была осмотрена ими.

— Кухня? — удивилась Кэт.

Она стала оглядывать уже знакомые стены, очаг в центре комнаты и восьмиугольный дымоход. Кэт не понимала, зачем Вигор привёл её сюда, и собиралась спросить его об этом, но он заговорил первым.

— Подождите, — сказал он.

За окном блеснул ещё один ослепительный хлыст молнии. Яркий свет от неё проник через дымоход и на долю секунды образовал светлый овал прямо посередине очага. В этом месте возникло серебристое свечение, но вскоре погасло.

— «Если это сверху, значит, это и снизу», — приглушённым голосом процитировал Вигор. — Возможно, эффект наиболее очевиден, когда солнце находится в зените или располагается под определённым углом.

Кэт припомнила только что увиденную картину: свет, упавший на очаг, и возникшее на этом месте свечение.

— Но можем ли мы быть уверены, что это именно то место, которое нам нужно? — спросила она.

Вигор нахмурился.

— Не могу сказать наверняка, но вспомните: могила Александра находилась под маяком, увенчанным негасимым огнём. И маяк, и очаг — полезные вещи, так почему бы не спрятать под ними нечто очень важное? Ведь последующие поколения не станут разрушать полезные вещи.

Все ещё сомневаясь, Кэт опустилась на колени и, вытащив нож, выковыряла один из камней, которыми был выложен пол вокруг очага. Под ним оказался материал желтоватого цвета.

— Это не гематит и не магнетит, — проговорила Кэт. Если бы она обнаружила один из двух этих минералов, то была бы убеждена, теперь же… — Это всего лишь боксит, гидроокись алюминия. Отличный проводник тепла. Вполне годится для очагов. Ничего необычного.

Поглядев на Вигора, она с удивлением обнаружила, что он широко улыбается.

— Чему вы радуетесь? — спросила она.

— Я чуть было не прошёл мимо этого, — ответил он, присаживаясь рядом с ней. — Мне следовало догадаться, что дальнейший путь нам укажет третий минерал. Сначала — гематит, затем — магнетит, а теперь вот — боксит.

Кэт все ещё не понимала ход его мыслей.

— Боксит добывают здесь, в этом регионе. Даже своё название он получил в честь лордов Бо, замок которых располагается в десяти километрах отсюда и находится над огромными запасами боксита. Именно туда и указывает нам этот камень.

— И что? — спросила Кэт.

— У лордов Бо складывались очень непростые отношения с их новыми соседями — французскими папами. Но известность они получили в связи с одним своим заявлением, правдивость которого яростно отстаивали. Они заявляли, что их род берет своё начало от одной очень знаменитой библейской личности.

— От кого же?

— От Балтазара, одного из волхвов.

Глаза Кэт удивлённо расширились. Она поглядела на очаг.

— Они закрыли отверстие с помощью минерала, названного в честь людей, ведущих свою историю от волхвов?

— Вы все ещё сомневаетесь в том, что мы напали на верный след? — с хитрецой спросил Вигор.

Кэт помотала головой, но тут же растерянно пробормотала:

— Как же нам открыть его? Я не вижу тут никакой замочной скважины.

— Вы уже ответили на свой вопрос. Электричество.

За стенами замка грохнул ещё один грозовой раскат. Кэт сняла с плеча рюкзак. Попытка не пытка, решила она.

— У нас тут нет древних батарей, — сказала она, вытаскивая из рюкзака мощный фонарь, — но зато имеются современные.

Открыв фонарь, она кончиком ножа вытащила провода — положительный и отрицательный концы — и соединила их.

— Вы бы лучше отошли в сторонку, — посоветовала она Вигору, кладя оголённые и сплетённые провода на бокситовую поверхность — руду, обладающую слабой проводимостью.

Затем Кэт нажала на кнопку включения фонаря. Возникла ослепительная электрическая дуга, и раздался низкий вибрирующий звук, как если бы кто-то ударил в большой барабан.

Кэт метнулась назад и встала рядом с Вигором. Между краями камней, которыми был выложен пол, возникло яркое свечение.

— Думаю, в качестве цементирующего раствора они использовали моноатомное стекло, — пробормотала Кэт.

— Точно так же, как древнеегипетские строители при сооружении Фаросского маяка использовали в этих целях расплавленный свинец.

— А сейчас электричество высвобождает хранившуюся в стекле энергию.

Свет, шедший из щелей между камнями, усиливался, становился слепящим. На Кэт дохнуло жаром, и ей пришлось закрыть глаза. Но этот эффект длился недолго. Постепенно свет угас, и бокситовые плиты, теперь ничем не удерживаемые, посыпались внутрь открывшегося возле очага провала.

До их слуха донёсся стук падающих камней. Они падали все ниже, и их стук становился глуше. Через несколько секунд перед ними открылся тёмный провал с лестницей, ведущей вниз.

— У нас получилось! — прошептала Кэт, повернувшись к Вигору.

— Небеса пришли нам на помощь, — ответил он.