– Это старый яблочный амбар, – сообщил ему Квиллер. – Его построили более ста лет назад. Но погоди, ты ещё не был внутри.

Когда они заходили в дверь, ведущую на кухню Квиллер незаметно нажал на кнопку, и тут же яркий свет залил все полуэтажи, лестницы и гигантский куб камина. Спящая на диване парочка приподнялась, изогнула свои спины, потянулась и, спрыгнув со своего ложа, направилась изучать гостя. Они с любопытством обошли Обри, понюхали его рабочие ботинки и нашли их весьма привлекательными.

– Кто это? – спросил Обри.

– Сиамские кошки. Очень дружелюбные. Видишь, ты им понравился. Они чувствуют, что ты любишь животных. Кошечку зовут Юм-Юм, а кота – Коко. Поговори с ними. Скажи, как тебя зовут.

– Обри, – нерешительно произнёс мужчина.

«Йау!» – воскликнул Коко своим пронзительным сиамским баритоном.

– Видишь? – обрадовался Квиллер. – Он рад знакомству с тобой. Снимай куртку и усаживайся в это мягкое кресло. Хочешь сыра с крекерами? Что будешь пить? Кофе? Пиво? Вино? Имбирный эль?

– Пиво, – изумлённо пробормотал Обри, утонув в мягком кресле. Он не мог оторвать глаз от кошек, которые грациозно расхаживали вокруг него, принимали различные позы, поглядывали на гостя – словом, вели себя как настоящие целители.

Перед тем как запрыгнуть на колени Обри и свернуться клубочком у его локтя, Юм-Юм несмело повозилась со шнурками рабочих ботинок незнакомца. Затем она подняла голову и одарила гостя задушевным взглядом.

«Она колдунья!» – восхищённо подумал Квиллер.

– Какие большие глаза, – поразился Обри. – Почему она так странно смотрит на меня?

– Она хочет играть в гляделки. Она будет смотреть на тебя, а ты – на неё. Проиграет тот, кто моргнёт первым.

Квиллер поставил рядом с локтем Обри банку пива я поднос с сыром.

Затем за лечение принялся Коко. Он запрыгнул на ручку кресла и понюхал рукав Обри. Пропутешествовав по рукаву, холодный влажный носик стал принюхиваться к уху незнакомца.

– Щекотно, – почти что улыбаясь, сказал Обри.

– Тебе известно, что на каждой стороне кошачьей мордочки имеется двадцать четыре усика? И все они предназначены для щекотания. Посчитай, если хочешь убедиться, прав я или нет.

Обри повернул голову и увидел прямо перед собой гипнотизирующие кошачьи зрачки.

«Они знают, что гость попал в беду, – подумал Квиллер. – Кошки обладают врожденной склонностью к психотерапии».

– Если ты дашь Коко кусочек сыра, – сказал Квиллер, – то он станет твоим закадычным другом.

Обри послушался и был очень доволен, когда сиамцы стали есть сыр прямо из его рук.

– Совсем как пёс, который раньше жил у меня, – сообщил Обри. – Его звали Спот, он был пятнистым, смешанной породы. Еду он брал только из моих рук. Никогда не видел, чтобы и коты ели так же… Вы держите их в доме! – удивлённо добавил гость.

– Они тут живут. На улицу никогда не выходят

Всё то время, что Обри говорил, он безостановочно поглаживал шелковистые спинки сиамцев.

«Кажется, всё идет хорошо – он заговорил!» – подумал Квиллер.

Обри продолжал свой рассказ – так, словно от кошек к нему переходила какая-то невидимая энергия:

– Потом Спота убили. Я не хотел заводить другого пса. И ушёл во флот. Собирался изучать электронику. Я люблю такие вещи. Но потом со мной случился несчастный случай. И мне пришлось вернуться домой.

Как можно осторожнее Квиллер спросил своего собеседника:

– А что произошло?

– Я чуть было не утонул. Когда пришёл в себя, мне показалось, будто я уже умер, я чувствовал себя совсем по-другому. Но я не умер. Я был в корабельном лазарете. Врачи сказали мне, что своей жизнью я обязан дружку своему, Вику, так его звали. Он прыгнул за мной в воду. Ещё они сказали, что кругом было полно акул.

– Это, должно быть, очень страшно.

– Когда кто-то спасает твою жизнь, то ты остаёшься у него в долгу. Так уж водится.

– Ты поддерживаешь связь с… Виком?

Обри повернул искажённое ужасом лицо к Квиллеру:

– Это он был в деревянном домике!

Он разрыдался, спрятав в больших ладонях своё искаженное гримасой страдания лицо.

– Не стесняйся, – мягко произнёс Квиллер. – Тебе надо выплакаться. Надо выпустить всё наружу.

Сиамцы встревожились, но по-прежнему оставались рядом с гостем и сочувственно помалкивали. Но вот рыдания утихли, и Обри стал утирать лицо рукавом. Квиллер предложил гостю пачку салфеток, которые тот с готовностью зажал в кулаке.

– Теперь тебе полегчает, – сказал Квиллер. И был прав: Обри впал в полубессознательное спокойствие. – Возможно, теперь ты готов съесть что-нибудь. Сандвич с мясным хлебцем?

– Да. Я ничего не ел.

– Давай сядем за стойкой бара. Захватим с собой сыр, чтобы мои ребятки не съели его втихаря.

Обри склонился над стойкой и стал жадно поглощать сыр с крекерами, запивая всё это пивом, в то время как Квиллер готовил сандвичи с мясным хлебцем Селии, горчицей и маринованным укропом. После двух сандвичей и трёх банок пива Обри захотелось поговорить. Слова так и лились из него, образуя поток несвязных мыслей и наивных замечаний.

Квиллер внимательно слушал. Неожиданно он сказал:

– Извини. Я вернусь через несколько секунд.

Он поднялся к себе в кабинет и набрал телефонный номер. Услышав хриплое приветствие, он гневно произнёс

– Где индейка Коко? Он хочет свою индейку!

– Она на экспертизе, – сердито буркнул Броуди. – Купи ему другую. Тебе это по карману. Ты позвонил только по этому вопросу?

– Отнюдь нет. Серьёзно, Энди, мне ужасно неудобно беспокоить тебя, но, кажется, тебе снова придётся захватить свою волынку и прикатить сюда на порцию двойного виски. Это важно. Я хочу познакомить тебя кое с кем.

– Что это ещё за приглашение? – гневно прорычал шеф полиции. Судя по интонации, его отрывали от любимой телепередачи.

– Поверь мне. Ты не пожалеешь.

– Это по делу или ради развлечения?

– Сегодня это будет просто дружеская встреча. У тебя сегодня выходной, и ты решил заглянуть ко мне на огонёк, пропустить рюмочку-другую… Завтра этим уже заинтересуются полицейские. Но сегодня это будет неофициальная, дружеская беседа.

– Доставай виски, – сказал Броуди. – Сейчас приеду.

Квиллер и его гость доели сандвичи и, захватив с собой чашки с кофе, перешли в гостиную. Сиамцы были тут как тут, угощаясь из рук Обри крошками сыра и кусочками мясного хлебца. Неожиданно Коко весь напрягся и резко повернул мордочку в сторону чёрного хода. Затем он опрометью бросился на кухню, чтобы посмотреть в окно.

– Коко видит свет фар и слышит звук мотора, когда машина ещё в полмили от амбара, – объяснил Квиллер.

Через минуту на стоянке раздался странный звук, и Квиллер поспешил разведать, в чём дело. К кухонной двери приближался Эндрю Броуди, исполняя на волынке что-то заунывно-шотландское.

– Это здесь наливают волынщикам? – выкрикнул он, увидев приближающегося Квиллера.

– Всё зависит от их мастерства. Кстати, я давно хотел послушать в амбаре волынку. Там потрясающая акустика.

Оставив волынку на кухне, Броуди прошествовал в гостиную, где сидел дюжий парень с длинными седыми волосами и с сиамскими кошками на колене и плече.

– Вот это да! Обри! Что ты здесь делаешь? – изумился шеф полиции. – Изображаешь святого Франциска?

– Привет, Энди. Я съел большой сандвич, выпил пару банок пива, а теперь беседую с кошками. Они дружелюбные. Мы играем в гляделки. Знаешь, как играть в гляделки?

– Да вы, ребята, похоже, знакомы, – заметил Квиллер.

– А как же! Я знаю Обри ещё с тех пор, как он был школьником, а я служил у шерифа. И всех его братьев тоже знаю. Его мамаша выращивает самые лучшие цветы во всем округе! Как она поживает, Обри?

– Она немного приболела – у неё артрит, а в целом всё в порядке. А блинчики у неё получаются получше, чем у Луизы. Слышал, что закусочная Луизы больше не работает?

– Не волнуйся. Она скоро снова её откроет. Это она просто припугнуть всех решила… У тебя появились новые друзья?