— Ладно, — кивнула Тэлли. — Расскажу одну историю. А потом — спать.

У костра собралась вся деревня.

От длинных вертелов над огнем аппетитно пахло жареной курятиной. На угли поставили глиняные горшки, в которых медленно вспухала белая масса, пахнущая дрожжами. Мужчины уселись ближе всех к костру и принялись с громким чавканьем уплетать курятину, вытирая жирные пальцы о собственные бороды, пока те не заблестели. Женщины готовили и подавали еду, детишки путались под ногами у взрослых, а взрослые время от времени подбрасывали в огонь хворост, который приносили из темноты. Но как только кто-то подал знак, что Тэлли готова говорить, все сразу уселись и утихли.

То ли оттого, что она разделила с ними ужин, то ли потому, что юных богов так не страшились, как взрослых, многие жители деревни теперь не боялись встречаться с Тэлли взглядом, а некоторые даже без стеснения рассматривали ее красивое лицо в ожидании рассказа.

Эндрю Симпсон Смит сел рядом с ней и горделиво напыжился, приготовившись исполнять роль переводчика.

Тэлли кашлянула, пытаясь сообразить, как рассказать о своем путешествии таким образом, чтобы эти люди ее поняли. Судя по всему, они знают про аэромобили и красоток с красавцами. Но знают ли они о чрезвычайниках? Об Операции Красоты? О «кримах»? О Дыме? Поймут ли они, что такое просветленность и чем она отличается от тумана красотомыслия?

Ох, вряд ли. Для них это все будет полным бредом…

Тэлли еще раз негромко кашлянула и потупилась, чтобы не замечать взгляды, полные взволнованного ожидания. Она ужасно устала, совершенно не выспалась и потому соображала немногим лучше тупоголовой красотки. Путь от города до этого костра казался ей почти что сном.

Сон… Тут Тэлли кое-что вспомнила и улыбнулась.

— Жила-была прекрасная юная богиня, — начала она и немного подождала, пока Эндрю перевел ее слова на язык жителей лесной деревни.

Странные созвучия, срывавшиеся с губ молодого жреца, делали сцену у костра еще более фантасмагорической, и в голове Тэлли сам собой сложился готовый рассказ.

— Она жила в высокой башне на небесах. Это была очень удобная и уютная башня, но с нее никак нельзя было спуститься в мир. И вот однажды юная богиня решила, что у нее есть дела поинтереснее, чем с утра до ночи смотреться в зеркало…

Тэлли проснулась от незнакомых запахов и звуков: пахло потом и несвежим дыханием, слышались храп и сопение многих людей. Воздух в хижине пропитался теплом человеческих тел.

Она пошевелилась в темноте, и это ее движение будто всколыхнуло волну: сплетенные тела заворочались, каждый приноравливался к изменившейся позе соседа. Тэлли лежала под одеялами из звериных шкур, и мягкое убаюкивающее тепло притупило ее чувства. Было похоже на сон, вот только красотке вряд ли мог присниться спертый запах немытых тел и вдобавок — желание помочиться.

Она открыла глаза. Свет проникал в хижину через дымоход, представлявший собой всего-навсего дыру в крыше над очагом. Судя по тому, под каким углом падали лучи солнца, утро уже было в разгаре, и все сегодня заспались. Ничего удивительного, ведь пиршество продолжалось до рассвета. После того как Тэлли закончила свой рассказ, жители деревни тоже принялись рассказывать разные истории — они словно соревновались друг с другом в том, кто дольше не даст сомкнуть веки сонной богине. А Эндрю Симпсон Смит без устали трудился на поприще перевода.

Тэлли страстно мечтала поскорее оказаться в кровати, но когда ее отвели спать, выяснилось, что такого понятия, как «кровать», тут вовсе не существует. В итоге она уснула в хижине, прямо на полу вместе с двумя десятками лесных жителей. Видимо, в этой деревне зимой спали вповалку, укрывшись шкурами. Дикость, конечно, но Тэлли уже ничто не могло помешать заснуть.

Только сейчас она смогла разглядеть эту картину во всей красе: множество спящих бок о бок людей, кутающихся в звериные шкуры. Впрочем, жались они друг к другу совершенно не сексуально — так котята во сне сбиваются в кучу, чтобы согреться.

Тэлли попыталась приподняться и сесть, но оказалось, что у нее на груди лежит чья-то рука. Это был Эндрю Симпсон Смит, он лежал с полуоткрытым ртом и негромко похрапывал. Тэлли оттолкнула жреца, тот перевернулся на другой бок и, не просыпаясь, обнял лежащего с той стороны старика.

С трудом пробираясь в полумраке к выходу, Тэлли все больше изумлялась. Она понимала, что лесные жители не доросли до таких достижений цивилизации, как скайборды, уолл-скрины и сливные бачки. Возможно, у них даже нет металлических орудий, но кто бы мог подумать, что где-то на Земле живут люди, не имеющие понятия о частной жизни!

Тэлли то и дело наступала кому-то на руку или на ногу, спотыкалась о спящие тела, чуть не падала… Наконец она выползла наружу, к яркому солнцу и свежему воздуху.

От морозца руки и лицо сразу покрылись пупырышками «гусиной кожи». Каждый вдох обжигал легкие льдом. Тэлли спохватилась, что оставила пальто в хижине, но не возвращаться же за ним! Она крепко обхватила себя руками и решила, что лучше будет дрожать от холода, чем снова сунется в душную «спальню». На холоде проснулась боль в ушибленной руке, и все мышцы, настрадавшиеся за вчерашний день, наполненный погонями и прочими приключениями, возмущенно заныли. Может быть, в теплой хижине было не так уж плохо, но у Тэлли были неотложные дела.

Чтобы найти отхожее место, достаточно было хорошенько принюхаться. Это оказалась всего-навсего вырытая в земле яма, и Тэлли порадовалась тому, что убежала из города зимой. А каково тут летом?

Конечно, ей и раньше приходилось пользоваться уличными туалетами, но дымники обрабатывали отходы своей жизнедеятельности с помощью саморазмножающихся «умных» молекул, украденных с городских заводов. Молекулы расщепляли органические отходы и возвращали их в почву, помогая выращивать вкуснющие помидоры. Но что еще важнее, дымники не позволяли, чтобы от уборных распространялся зловонный запах. Как бы они ни любили природу, почти все они родились в городах, были детищами технически развитой цивилизации и не любили дурных запахов.

А эта деревня представляла собой нечто совершенно иное. Люди здесь жили почти как мифические предки ржавников во времена, когда о техническом прогрессе никто и не слышал. Осколок какой цивилизации они собой представляют? В школе рассказывали, что ржавники включили в свою экономическую систему всех и каждого и все иные уклады жизни истребили. И хотя об этом никто никогда не упоминал, Тэлли знала, что примерно тем же самым теперь занимались чрезвычайники. Так откуда же взялись эти люди? Вернулись к первобытному образу жизни после крушения цивилизации ржавников? Или они жили в лесных дебрях и раньше? Но почему их не трогают чрезвычайники?

Какими бы ни были ответы на эти вопросы, Тэлли не могла воспользоваться этой ямой — городское воспитание не позволяло. И она ушла в глубь леса. В Дыме на такое посмотрели бы неодобрительно, но она понадеялась, что здесь юной богине простят небольшую вольность.

Тэлли помахала рукой двоим дозорным, стоящим на постах на границе деревни, и они немного нервно поклонились ей, неловко пряча за спиной дубинки. Охотники до сих пор побаивались ее, они словно бы удивлялись, как еще живы после того, как хотели проломить ей голову.

Тэлли брела в лес, пока деревня не пропала из виду. Заблудиться девушка ничуть не боялась. Порывы ветра то и дело приносили зловоние выгребной ямы, а если бы что-то случилось, Тэлли всегда могла криком позвать на помощь дозорных.

Под ярким солнцем ночная наледь таяла, от земли шел пар. Лес издавал негромкие шорохи, как старый дом родителей Тэлли, когда она оставалась там одна. Тени листьев качались на фоне теней древесных стволов, и из-за этого при каждом порыве ветра Тэлли казалось, будто вокруг кто-то шныряет. Снова вернулось ощущение, будто за ней следят. Она поскорее нашла удобное место и быстро помочилась.