– Давайте послушаем, что скажет Крюгер, – послышалось из зала.

– Господин резидент, – обратился Марло к Крюгеру, – выскажитесь от имени Компании.

Крюгер облизнул губы.

– Если кто-то утверждает, что эта скотина на самом деле воспроизводит слова генерального резидента…

– Хватит вилять!

– Толенд это доказал!

Глаза Крюгера забегали, его поставили перед решением, невозможным для человека его склада.

– Это вообще не мое дело, – сердито заявил он. – Меня все собирались переводить отсюда.

– Мистер Крюгер, – встал Макрей. – Вы стоите на страже нашего благополучия. Намерены вы защищать наши права или нет?

– Послушайте, доктор, я служу Компании. Если такова ее политика – я сказал “если”, – не могу же я идти против.

– Я тоже служу Компании, – прогремел доктор, – но я не продавался ей телом и душой. – Он обвел глазами зал. – Как, люди? Выкинем его отсюда?

Марло застучал молотком, призывая к порядку.

– Садитесь, доктор. У нас нет времени на подобные мелочи.

– Господин председатель!

– Да, миссис Палмер?

– А как по-вашему, что мы должны делать?

– Я предпочел бы, чтобы предложения поступали от вас.

– О, чепуха, вы знали об этом раньше нас и, наверное, уже приняли решение. Вот и скажите какое.

Марло, видя, что это общее желание, сказал: – Хорошо, я скажу за себя и за мистера Саттона. В нашем контракте предусмотрена миграция, а Компания обязана ее обеспечить. Вот я и предлагаю: начать миграцию прямо сейчас.

– Верно!

– Я за!

– Вопрос! Вопрос!

– Переходим к прениям, – сказал Марло.

– Минутку, господин председатель, – сказал Хамфри Гиббс, маленький занудливый человечек. – Мы действуем второпях и, так сказать, без соблюдения должной процедуры. Мы еще не пробовали договориться относительно возможных льгот. Нам следует связаться с мистером Бичером. Возможно, существуют веские причины для введения подобных новшеств…

– Вы что, хотите зимовать при минус ста [ -73 “С. ]?

– Господин председатель, я настаиваю на соблюдении порядка.

– Дайте ему сказать, – распорядился Марло.

– Как я уже сказал, на то могут быть веские причины, но, возможно, правление Компании на Земле не совсем в курсе местных условий. Если мистер Бичер не уполномочен предоставить нам льготы, следует связаться с правлением и обсудить вопрос. Не нужно заниматься самоуправством. В крайнем случае, у нас есть контракт, и, если нас к тому вынудят, мы можем обратиться в суд. – Он сел.

– Можно я скажу? – снова встал доктор Макрей. – Не хотелось бы перебивать у кого-то слово. – С общего согласия он продолжал: – Значит, этот сморчок хочет судиться. Когда он “исчерпает все средства”, а заодно и наше терпение, температура снаружи будет минус 130, а земля промерзнет на фут в глубину, – самое время записать дело к слушанию в каком-нибудь суде на Земле и нанять адвоката!

Если хотите, чтобы ваш контракт соблюдался, надо самим об этом позаботиться. Всем известно, что стоит за этим: еще в прошлом сезоне Компания сократила расходы на домашнее хозяйство и начала взимать плату за лишний багаж. Я вас предупреждал тогда, но правление было за миллионы миль от нас, и вы предпочли лучше заплатить, чем бороться. Для Компании затраты на наш переезд – просто нож острый, а главное, им не терпится ввозить сюда новых иммигрантов, не дожидаясь, когда мы сможем их принять. Им кажется, что дешевле будет заселять сразу и Северную, и Южную колонии, чем строить новые дома. Как сказал братец Гиббс, они не представляют себе здешних условий и не знают, что зимой мы не можем работать в полную силу. Вопрос не в том, можем мы выдержать полярную зиму или нет – сторожа-эскимосы выдерживают ее каждый сезон. И не в контракте дело. Сейчас решается, будем мы свободными людьми или позволим и дальше управлять собой жителям другой планеты, ноги которых никогда не было на Марсе! Минуту, дайте договорить! Мы – авангард. Когда атмосферный проект будет претворен в жизнь, сюда придут миллионы других. И что, так и будут ими управлять отсутствующие помещики с Земли? А Марс так и будет земной колонией? Пришло время определиться.

Настала гробовая тишина, потом раздались разрозненные аплодисменты.

– Кто еще желает высказаться в прениях? – спросил мистер Марло.

Встал мистер Саттон.

– Док правильно рассуждает. У меня в крови нелюбовь к отсутствующим лордам.

– Правильно, Пэт! – крикнул Келли.

– Снимаю этот вопрос с повестки дня, – заявил Марло. – Перед собранием ставится вопрос: мигрировать немедленно или нет? И ничего больше. Вы готовы голосовать?

За миграцию проголосовали единогласно. Если кто и воздержался, то “против” не голосовал никто. Потом был избран комитет, председателя обязали отчитываться о принятых решениях перед комитетом, а комитет – перед колонией.

Председателем избрали Джеймса Марло-старшего.

Называли и доктора Макрея, но он отвел свою кандидатуру.

Мистер Марло и он согласились на том, что доктор войдет в комитет.

В ту пору в Южной колонии насчитывалось пятьсот девять человек – от грудного младенца до старого доктора Макрея. В распоряжении колонистов было одиннадцать скутеров, их еле-еле хватало, чтобы вывезти всех, и то с тем расчетом, что люди набьются в них как сельди в бочку и каждый возьмет с собой всего несколько фунтов ручной клади. Обычно миграция проводилась в тричетыре приема, а дополнительные скутеры приходили из Малого Сирта.

Отец Джима решил вывезти всех разом в надежде, что за вещами можно будет послать потом. Было много жалоб, но он настоял на своем, комитет ратифицировал его решение, а созвать собрание никто не требовал.

Отправление Марло назначил на рассвет понедельника.

Крюгеру разрешили сохранить за собой кабинет; Марло предпочитал распоряжаться всем из своего. Но Келли, который стал de facto начальником полиции, велено было не спускать с резидента глаз. В воскресенье Келли позвонил Марло:

– Знаешь что, шеф? Только что на скутере приехали двое полицейских Компании – увезти в Сирт твоего мальчишку и мальца Саттона.

“Должно быть, Крюгер позвонил Бичеру сразу, как только узнал, что мальчики вернулись домой”, – подумал Марло.

– Где они теперь?

– Да здесь, у Крюгера в кабинете. Мы их сами арестовали.

– Ведите их сюда, я хочу их допросить.

– Сделаем.

Вскоре появились двое весьма недовольных мужчин в сопровождении Келли и его помощника.

– Отлично, мистер Келли. Нет, можете идти, я вооружен.

Когда Келли с помощником ушли, один из полицейских сказал:

– Учтите, это вам даром не пройдет.

– Вам никакого вреда не причинили, – резонно ответил Марло, – а оружие вы сейчас получите обратно. Я только хочу задать вам несколько вопросов.

Но он ничего не добился, полицейские отвечали односложно и неохотно. Внутренний телефон снова зазвонил, и на экране появилось лицо Келли.

– Шеф, ты не поверишь…

– Чему я не поверю?

– Старый лис Крюгер смылся на скутере, на котором приехали эти двое. Я и не знал, что он умеет водить.

Лицо Марло осталось спокойным. Помолчав, он ответил:

– Отправление переносится. Едем сегодня на закате. Брось все дела и оповести народ. – Он взглянул на таблицу. – Осталось два часа десять минут.

Жалобных воплей было еще больше, чем раньше.

Однако, как только солнце коснулось горизонта, первый скутер отправился в путь. За ним с интервалом в тридцать секунд последовали остальные. Когда солнце закатилось, ушел последний скутер – колония двинулась на север, миграция началась.

Четыре скутера старого образца шли медленнее остальных, их предельная скорость была только двести миль в час. Эти машины поставили в голове колонны, чтобы равняться по ним. Около полуночи у одной из них забарахлил мотор, и колонне пришлось замедлить ход.

К трем часам утра мотор совсем отказал, пришлось остановиться и распределить пассажиров по другим скутерам – на морозе предприятие небезопасное.