Мы не использовали прошлой ночью презервативы. И я не жалею об этом. Вообще-то, я рад, что ничто не стоит между нами.

Я наклоняюсь вперед и обхватываю губами ее сосок.

Мне хочется оставить метку на ней. Я хочу заклеймить ее. Я хочу забыть ту мерзость у нее на спине. Она моя. Только моя. Неважно, что там написано. Она моя. МОЯ. МОЯ, МОЯ.

Она сжимает мой член и начинает опускаться своей горячей, тугой киской на него. Настоящий рай. Я не отпускаю ее сосок. Я всасываю его еще сильнее, она стонет, пока член движется все глубже и глубже. Думаю, что после вчерашней ночи, от жесткого траханья ее киска ноет и болит, и я знаю, что это вроде как примитивно и не эстетично, но именно так я хочу ее. Через боль и опустошение, чтобы она забыла всех других мужчин.

Вот что я сделал. Я трахнул ее грубо и заклеймил собой. Джеком Айришем. Она пытается приподняться вверх, но я хватаю ее за бедра и опускаю на член.

Она вскрикивает.

— Хочешь его? — бормочу я, снова толкаясь вверх.

Она встречается со мной глазами, ее киска невольно сжимается.

— Да.

Я начинаю действовать. Да. Двигаться туда-сюда. Проникая глубже. Толкаясь сильнее. Более жестче. У нее начинается оргазм. Она сидит на мне с широко разведенными ногами, и я вижу, как происходит ее оргазм. Она непроизвольно начинает сжимать мой член своим внутренними мышцами, у нее начинается эякуляция. Ее киска обильно отдает свои соки, я продолжаю трахать. Член блестит, покрытый ее соками. И видя, как она теряет контроль, у меня сносит крышу. Я собираюсь кончить опять внутри нее. Я хочу заполнить ее всю.

Последний раз я толкаюсь вперед.

Из меня потоком льется сперма, и у меня такое чувство, будто я запускаю в нее чертовую кучу сперматозоидов. Несколько секунд я удерживаю ее на себе, потом лениво двигаюсь еще пару раз туда-сюда. Затем я приподнимаю ее, и вижу, как сперма медленно длинными белыми нитями вытекает из ее киски. Это чертовски красивое зрелище.

София

От его взгляда я становлюсь смелой и живой, словно я что-то ценное для него, и он очень хочет это получить. Раньше я никогда не была чем-то подобным, кроме как предметом, с помощью которого мужчина мог удовлетворить свою похоть. Причем, эта «дырка» могла также хорошо использоваться ими, как и любая другая.

— Иди сюда, — говорит он. Я знаю, что ему хочется, чтобы я легла на него. Первая мысль, которая тут же возникает у меня в голове, что он обхватит меня руками и почувствует на спине шрамы от выжженных слов, поэтому я хватаюсь за рубашку. Он протягивает руку и отбрасывает ее в сторону.

— Почему ты хочешь прикрыться от меня? — хмурясь, спрашивает он.

Я отрицательно качаю головой.

Он внимательно минуту разглядывает, а потом говорит:

— Не надо.

Я поднимаю на него глаза.

— Прикрываться.

— Нет, — с трудом выдыхаю я. Я боюсь, что если он дотронется до низа моей спины, разрушится то, что у нас только что было. Я бы предпочла, чтобы он больше этого не видел. Сейчас светло, свет струится сквозь жалюзи, поэтому все выглядит гораздо хуже.

Он обнимает меня за талию, его глаза странно поблескивают.

— Все твое тело принадлежит мне. И эти шрамы тоже мои. Теперь покажи мне мои шрамы, — приказывает он, и его голос звучит с силой, не терпящий возражений.

Несколько долгих секунд я выдерживаю его непререкаемый взгляд, потом поворачиваюсь к нему спиной и прикрываю глаза. Его пальцы дотрагиваются до кожи, и я невольно подпрыгиваю. Он медленно проводит по букве Н. Я напрягаюсь, все мышцы тела становятся как одна струна.

— Расслабься, — говорит он, крепко удерживая меня за верх руки, пока проводит пальцем по глубокому следу буквы И. Мне хочется, чтобы он перестал это делать.

— Хватит, — ляпаю я, дергаясь вперед всем телом, но он крепко держит меня.

— Почему? Это всего лишь шрамы от обгоревшей кожи и плоти.

— Он изуродовал меня этим. Я ненавижу, — начинаю плакать я.

Его палец проходится по завитку следующей буквы.

— Это уродливо лишь в том случае, если ты так думаешь сама. Он не имеет власти над тобой. Сейчас ты моя и ни один человек не дотронется до тебя своим грязным пальцем, пока я хожу по этой земле.

Я не могу остановиться и продолжаю рыдать.

Он разворачивает меня к себе и приподнимается с подушки.

— Ты хочешь, чтобы я убрал его имя с твоей кожи?

Я перестаю рыдать и с недоверием смотрю на него.

— Ты можешь его удалить? — с удивлением спрашиваю я. Мне никогда не приходило в голову, что это уродство можно каким-то образом удалить. Я думала, мне придется вечно с ним жить.

— Да. Я превращу его имя и память о нем в маленькие шрамы, которые со временем исчезнут.

— Конечно. Да, я хочу, очень этого хочу. Очень-очень, — вскрикиваю я.

Он улыбается.

— Я запланирую операцию на следующую неделю.

Я обнимаю его. Я не могу поверить, что со мной может случиться нечто такое прекрасное.

Звонок телефона заставляет вздрогнуть. Боже мой, оказывается мир за окном до сих пор существует.

— Это Лена, — говорю я. — Мне лучше ответить, иначе она будет сходить с ума от волнения.

Он отпускает меня, и я пулей вылетаю из спальни голой и босиком. Вчера такое бы было невозможным. Я хватаю трубку.

— Доброе утро, — говорит Лена.

— Доброе, — отвечаю я.

— Ты хорошо провела время вчера вечером? — спрашивает она.

— Да, просто прекрасно.

Наступает короткая пауза, а потом Лена спрашивает:

— Он все еще у тебя, не так ли?

— Да, — признаюсь я, и мое сердце заходится от счастья.

— Ты счастлива? — Ее голос звучит как-то странно невыразительно, как будто она боится услышать мой ответ.

— Да, да, счастлива, — с восторгом вскрикиваю я.

Она вздыхает с облегчением.

— О, София. Я так тебя люблю.

— И я, — и у меня на глазах появляются слезы. — Лена, я должна кое-что тебе сказать и показать, когда увижусь с тобой.

— В чем дело? — тревожно интересуется она.

— Все не так плохо. Я думала, что все плохо, но на самом деле это не так. Все хорошо.

— Ты уверена? — с неуверенностью интересуется она.

— Да, уверена.

— Во сколько ты хочешь, чтобы я прислала Роджера за тобой?

— Могу я тебе перезвонить, сначала поговорю с Джеком?

— Хорошо. Позвони мне на мобильный, потому что я собираюсь в деревню. Хочешь чего-нибудь оттуда?

— Нет. — Пока я ничего не хочу, кроме Джека, поджидающего меня в постели.

— Как насчет пирожных с кремом из пекарни?

— Ладно, — смеясь отвечаю я.

— Шоколадное или клубничное?

— Шоколадное.

— Хорошо. Позвони мне, когда будешь готова.

— Хорошо. Лена?

— Да.

— Мика скучала по мне прошлой ночью?

— Ужасно. Она все время скулила. Мне пришлось забрать ее к себе в спальню, но когда я проснулась сегодня утром, она свернулась калачиком в ногах нашей кровати и спала.

Я смеюсь.

— В следующий раз я возьму ее с собой.

— Блестящая идея, — соглашается она.

— Вот и хорошо. Я тебе скоро перезвоню.

— Ой, подожди-ка. Ирина хочет поздороваться с тобой.

Ирина берет трубку и начинает что-то лопотать, я отвечаю ей. Я опускаю трубку и чувствую, как мое сердце переполняет от любви.

Я подхватываю покрывало с одного из кресел и заворачиваюсь в него, направляясь обратно в спальню. Останавливаюсь в дверном проеме. Джек лежит голый на одеяле. Его член находится под прямым углом. Он приподнимает брови.

— Что? — спрашиваю я.

— Что за покрывало? — спрашивает он, и его глаза сверкают.

Я пожимаю плечами.

— Ты не хочешь, чтобы я видел твою киску?

Мое сердце начинает учащенно биться от возбуждения. Я киваю.

— В таком случае… — Он манит меня пальцем, и я иду к нему, остановившись рядом с кроватью. Он скользит рукой под покрывало, вверх по бедру. — Расставь ноги, — приказывает он.