С другой стороны, обращение к теме большего политического представительства и упор на роль общественного мнения были связаны с присутствием в рядах либеральной партии лиц свободных профессий из городов, Подобное присутствие стало значимым лишь с 1860-х гг., когда стали развиваться города и увеличилось число лиц с высшим образованием.

Отметим, наконец, что на рубеже 1870-х гг. в особенности в Сан-Паулу в ходе социально-экономических изменений возникла прослойка производителей кофе, которые со всей последовательноcтью приняли к исполнению один из лозунгов децентрализации — выступление в защиту автономии своей провинции. Одновременно с этим среди таких различных социальных групп, как подобная новая кофейная буржуазия и городской средний класс, возникло новое убеждение: неверие в то, что реформы по децентрализации или увеличение политического представительства могут происходить в рамках монархии. Так зарождалось республиканское движение.

Почему же Бразилия не раскололась на части, а сохранила территориальное единство, унаследованное со времен колонии? Восстания в провинциях и сомнения относительно формы организации центральной власти показывают, что целостность страны вовсе не была гарантирована после провозглашения независимости. Сохранение территориального единства стало результатом разрешения конфликтов как силой, так и ловкостью, а также следствием проводившейся правящими кругами политики, нацеленной на создание централизованного государства. В любом случае, несомненно то, что в этом процессе возможность отделения провинций всегда была менее вероятной, чем поддержание единства.

В бразильской историографии существуют достаточно противоречивые мнения на этот счет; высказываются конфликтующие между собой точки зрения, где упор делается на разных элементах — от социокультурных явлений до природы элит. Но представить себе некий комплексный ответ, учитывающий все подобные объяснения, все же возможно. В структурном плане основой такого объяснения станет указание на систему рабовладения. Стремление сохранить рабовладение побудило наиболее значимые провинции отвергнуть возможность отделения от империи, так как это безмерно ослабило бы их в условиях международного давления в пользу отмены рабства (возглавляла и направляла этот нажим Англия). В то же время Англия поощряла сохранение территориального единства страны, которая представляла собой ее самый обширный латиноамериканский рынок и являлась относительно стабильной монархией, окруженной бурлящими и неспокойными республиками.

В свою очередь, формирование однородной элиты, получившей образование сначала на факультете права университета Коимбры, а затем на факультетах учебных заведений Олинды-Ресифе и Сан-Паулу, воспитанной в духе иерархии и консерватизма, способствовало осуществлению такой политики, целью которой было создание централизованной империи. Перемещение этой элиты по стране, занятие ею административных постов в различных провинциях способствовало включению ее в аппарат центральной власти и ослаблению влияния, которое на нее могли оказывать различные региональные интересы.

Значительным новшеством бразильской экономики в первые десятилетия XIX в. стало возникновение производства кофе на экспорт. Внедрение кофейного дерева в Бразилии связано с именем Франсишку де Мелу Пальеты: в 1727 г. он привез первые семена этого растения в провинцию Пара. Поначалу его использовали для внутреннего потребления; на рубеже 1760-х гг. кофе добрался до Рио-де-Жанейро, где его возделывали на маленьких участках в садах в окрестностях столицы.

При этом необходимые условия для первого значительного распространения производства кофе в рыночных масштабах сложились в обширной долине реки Параиба, пересекающей часть провинций Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу. Эта местность была известна; ее пересекали дороги и пути, которые со времен горнопромышленного бума вели в Минас-Жерайс; здесь наличествовали незанятые земли и благоприятный климат. Кроме того, близость порта Рио-де-Жанейро (несмотря на сложности с транспортом) облегчала вывоз конечного продукта производства и позволяла поддерживать необходимые контакты для получения кредитов, закупки товаров и т. п.

Появившиеся фазенды приняли традиционную форму крупного поместья, использующего принудительный труд рабов. Как в дальнейшем показал опыт Колумбии, производство кофе в рыночных масштабах было возможно и в рамках небольших хозяйств. Однако свойственные Бразилии условия доступа к земле и снабжения рабочей силой предопределили господство именно крупных поместий.

История занятия земель следовала модели, унаследованной из прошлого и затем еще не раз повторявшейся на протяжении всей истории Бразилии. Не делалось никакого различия между границами поместий и многими не введенными в оборот землями. Права собственности (в случае, если они существовали) всегда могли быть оспорены, потому что, в числе прочего, одни права накладывались на другие. В этих условиях господствовал закон сильнейшего. Только у него были условия для того, чтобы силой удерживать землю, изгонять других собственников, лишившихся средств, нанимать хороших адвокатов, воздействовать на судей и узаконивать таким образом владение землей.

Чтобы устроить фазенду с кофейной плантацией, собственник должен был пойти на значительные вложения, включавшие в себя расчистку леса, подготовку почвы, посадки, закупку инвентаря и рабов. Помимо этого, если кофейное дерево и является многолетним растением — по меньшей мере, в краткосрочной перспективе посадки не нужно возобновлять, — первые урожаи можно собирать только через четыре года. Похоже, что средства для устройства плантаций в основном черпались из накоплений, связанных со значительным ростом торговли после переезда короля Жуана VI в Бразилию. Со временем источниками инвестиций стали доходы от собственно кофейного производства, а также — с 1850 г. — капиталы, высвободившиеся после отмены работорговли.

В течение практически всего периода монархии возделывание кофе осуществлялось с помощью достаточно простых способов. Некоторые из таких методов обработки (или в некоторых аспектах истощения) почвы существуют и поныне. Производство было экстенсивным, т. е. никто не заботился о производительности земли. Когда из-за нехватки удобрений и ухода за почвой она истощалась, плантацию переносили на новую территорию, а старую забрасывали или приспосабливали под производство продуктов питания.

Основными и чуть ли не единственными орудиями труда на больших кофейных плантациях были мотыга и серп. Рабам приходилось привыкать к этим традиционным для сельскохозяйственных рабочих Бразилии инструментам; их использованию благоприятствовало топографическое положение долины Параибы. Использование сохи на кофейных плантациях распространится только на рубеже 1870-х гг. в новых областях Сан-Паулу.

Если отбросить исключительные случаи, виды работ на плантации распределялись следующим образом. После расчистки леса часть древесины шла в дело, остальное сжигали. Сажали не семена, а ростки, причем плантаторы даже не делали рядов. По обычаю, завезенному с Антильских островов, между молодыми кофейными деревцами высаживали сельскохозяйственные культуры (фасоль, кукурузу, маниок). Такие посадки давали росткам необходимую тень и снабжали продовольствием плантаторов, их служащих и рабов.

Уход за кофейными деревьями заключался по большей мере в выпалывании сорной травы вокруг них. Когда деревце начинало плодоносить, рабы ежегодно вручную собирали урожай. Подсчитано, что в среднем на плантациях Рио-де-Жанейро один раб обрабатывал от 4 до 7 тыс. кофейных деревьев, что указывает на не слишком тщательный уход за посадками. Способ сбора и обработки урожая были доиндустриальными. Транспортировка после укладки собранных зерен в мешки для дальнейшего экспорта также отличалась ненадежностью. До строительства железных дорог перевозка товаров к портам осуществлялась с помощью караванов ослов с проводником и рабами-погонщиками. Подобные караваны несколько раз в год двигались по дорогам, ведущим из долины Параибы к Рио-де-Жанейро. На пути туда они перевозили товары, произведенные на плантации, а на пути обратно — такие припасы, как треску, вяленое мясо, свиной шпик и металлические инструменты и орудия. С течением времени среди закупавшихся плантаторами в Рио-де-Жанейро товаров стали появляться мебель и предметы роскоши, в том числе стеклянная и фарфоровая посуда.