Зал взорвался, со всех сторон неслось: «Слушайте! Слушайте!»…

Судьба кабинета Чемберлена была решена… Окончательно это выяснилось 8 мая…

В тот день Иван Михайлович Майский, уходя из парламента, где он наблюдал все с «галереи послов», встретил заместителя Эттли — Гринвуда.

Гринвуд был страшно возбужден и радостно улыбался.

— Ну, — воскликнул он, — наконец-то мы избавились от Чемберлена!

И он крепко пожал Майскому руку…

10 МАЯ правительство Чемберлена вышло в отставку. В дополнение к Рейно на континенте война получила теперь своего главного европейского лидера — Уинстона Черчилля….

5 МАЯ 1940 года англичане почти ушли из Норвегии, и до полного ухода, то есть эвакуации Нарвика, тоже оставалось немного времени — месяц с небольшим.

Зато к маю они начали наращивать свой экспедиционный корпус во Франции. Штаб-квартирой его стал Аррас…

Аррас, родина Робеспьера, центр исторической области Артуа и кружевного дела, — это прелестный городок на севере Франции. Как водится в тех местах, у маленького города была большая история. Он переходил из-под руки графов Фландрских к Франции, потом становился владением герцогов Бургундских и Габсбургов, и вновь отходил к Франции. Десять лет спустя его опять отбирали у Франции Габсбурги. И, наконец, после продолжительной осады Аррас занял король Людовик XIII, так хорошо знакомый нам по приключениям д'Артаньяна. Правда, остался Аррас за французской короной лишь по Пиренейскому миру — через двадцать лет. Окончательное же утверждение принес мир Утрехтский— еще через шестьдесят шесть лет, то есть в году 1713-м….

Впрочем, журналистам, собравшимся тут в начале мая года 1940-го, было не до истории — генерал Паунелл, начальник штаба лорда Горта, командующего британскими экспедиционными силами во Франции, проводил пресс-конференцию.

Генерал был уверен и откровенен:

— Господа, нападением Гитлера на Норвегию закончилась та «сумеречная», «странная» война, которую так критиковал наш Черчилль. Она разгорелась ослепительным пламенем такого страшного военного взрыва, какого еще не знало человечество. Нацисты опередили нас в Норвегии, но неудача Тронхейма и тупик Нарвика не повторятся! Более того, не считаю нужным скрывать от вас, что мы готовим Ефрейтору неприятные сюрпризы. И, между прочим, не только ему…

— Генерал, — журналист «Фигаро» был изящен и язвителен, — а не показался ли вашим доблестным солдатам этот пламень таким горячим потому, что горел в холодных горах и у Северного моря? Мне помнится, чуть более двадцати лет назад на Сомме и под Реймсом огонь тоже был не из малых?

Но Паунелл не сплоховал:

— Мсье, стоит ли считаться? Скоро будет жарко всем, но каштаны на этом огне мы поджарим для вас вместе…

Корреспондент «Таймс» Ким Филби ввязываться в словесные дуэли не стал… Предпочитая конкретные сведения, он тут же ухватился за недоговоренность генерала и поинтересовался:

— Сэр, а кого это — если не секрет, вы намерены «обрадовать» сюрпризами?

— О-о, джентльмены, Лондон решил, что более нельзя терпеть помощь большевиков Гитлеру. Русские поставляют фюреру никель из Петсамо, пшеницу с Украины и нефть из Баку. Пора этому положить конец, и мы скоро нарушим снабжение немцев нефтью путем вывода из строя бакинских нефтяных промыслов… Плюс удары по Грозному и Майкопу.

В воздухе повисла пауза, и лишь кто-то из угла громко присвистнул… Но Филби был невозмутим и настойчив: —И что тогда?

— Во-первых, мы лишаем Гитлера русского карбюратора, питающего мотор наци… А во-вторых… — генерал многозначительно помолчал, — учитывая мощь «линии Зигфрида», лучшие перспективы может открыть удар через Кавказ. В случае успеха он взломает слабую восточную систему обороны Германии и откроет путь союзническому наступлению. А отсюда мы тоже поддадим. Так что повторюсь, господа: жару хватит…

МЫ, УВАЖАЕМЫЙ читатель, уже хорошо знаем, что такие планы Англия продумывала всерьез. И лишнее подтверждение этому СССР мог теперь получить из донесения сотрудника Разведывательного управления Генштаба РККА Кима Филби.

Без пяти же дней премьер-министр Англии Уинстон Черчилль в ожидании, когда полную власть над войной отдадут ему, размышлял. И размышлял он в мае 40-го года о многом, в том числе и об этих «русских» планах…

Думы о походе на Россию в ходе европейской войны были приятны. Ведь все его публичные упования на возможный «Восточный фронт» России против Германии объяснялись не любовью к русским, а напротив — ненавистью к ним.

Он и вообще-то не любил русских, а советских русских, поднявших руку на привилегии элитного меньшинства, просто ненавидел — люто, как ненавидит жадная собака, готовая в любой момент вцепиться в глотку тому, кто лишает ее жирного куска…

Приходили воспоминания о молодости, о временах, когда Британия — впервые в истории чуть не наложила львиную лапу на русский Кавказ, а заодно и на русский Север.

Сколько было тогда надежд, сколько и работы.

Баку тогда дразнило многих. Летом 18-го (хорошее было лето, удачное!) дашнаки помогли Британии войти в столицу Каспия, но не помогли ее удержать. В сентябре насели турки с немцами, и пришлось уйти, прихватив с собой 26 бакинских комиссаров.

По пути от них ловко избавиться не сумели. Песок, хотя и течет, как вода, но все же не вода, и концы в него спрятать сложнее. Что ж, генерал Джонсон и капитан Тиг-Джонс, может, тогда с этими комиссарами и перестарались…

Хотя — как знать? Через два месяца удалось вернуться, а если бы всех этих Шаумянов и Фиолетовых вовремя не убрали… Ведь и без них — не прошло и года, интервенцию пришлось сворачивать.

А казалось, что новая колония — вот она…

И какая!

И за этими думами о лете 18-го года как-то забывались неприятные события времен уже нынешних…

Ну, скажем, — Британский флот. Спору нет — он велик и могуч. У него — непререкаемый престиж. Однако когда этот флот во время абиссинского похода Муссолини пришел в Александрию для предостережения дуче от непродуманных шагов, то смог лишь «салютовать» итальянцам холостыми, потому что боевых снарядов с собой не захватил…

Впрочем, конфуз тут был невелик. Муссолини — не русские. С ним можно воевать и холостыми.

Или вот еще… Нытики тычут в нос — мол, в британской армии задают тон офицеры, которые спустя двадцать с лишним лет после первого массированного применения танков под Камбре все еще считают главной ударной силой конницу.

Какая чепуха! Разве те танки были не британскими? И разве само слово «танк» не принадлежит английскому языку?

Правда, сейчас в английской армии танковые дивизии лишь создавались, ну и что? Танков хватает у французов, и они смотрят на них, как на слуг пехоты. Так что с собственными танковыми дивизиями можно и не торопиться…

Конечно, немцы в Польше доказали, что танковый клин вышибает пехоту лихо. Но Франция — не Польша. «Линию Мажино» слабыми танковыми пушками немецких танков не возьмешь… Конечно, есть путь в обход по Бельгии и Голландии… Но там можно выставить заслоны…

Гитлер повел себя неожиданно и договорился с русскими. А те договорились с ним. Что же, значит, пора ударить и по русским. И сделать их козлом отпущения за все. Да, это было и реально, и своевременно.

И черт с ним, с Гитлером — его прибрать к рукам никогда не поздно… Главное, приходит час разделаться с большевизмом, со Сталиным и с русскими вообще, возомнившими себя великой державой…

А когда наметится успех, можно будет договориться и с Гитлером. Впрочем, тогда он ударит по России и сам. В конце концов Украина и Прибалтика — это естественная зона германского влияния.

Черчилль вспоминал время переговоров Галифакса с дуче в январе 39-го…

Муссолини тогда как бы вскользь начал философствовать вслух:

— Можно лишь сожалеть, что два оплота созидательного европейского духа могут оказаться не союзниками, а врагами. В разговоре с вами я — не глава нации, а просто политический мечтатель… Если хотите — журналист, которого так и тянет на интервью. Наверное, это осталось во мне еще со времен «Пополо д'Италия»…