Через плед он чувствовал, как бьется ее сердце, как учащенно она дышит. Сунув одну руку под плед, он обхватил ладонью ее грудь, Ники отодвинулась.

— Алекс, — прошептала она в замешательстве.

— Все в порядке, дорогая.

Его рука стала ласкать ее грудь, обхватывая, приподнимая, играя соском, пока он не затвердел, на этот раз уже не от холода, а от его прикосновений. Она тихо застонала. Никогда в жизни не испытывала она ничего подобного. Даже в сладчайших мечтах.

Губы Алекса скользнули от ее рта к щеке, затем к уху, обжигая огненными прикосновениями… Она не могла — и даже не хотела — вернуть себе обычное благоразумие. Ее руки, как бы сами по себе, отдельно от нее, стали ласкать его мускулистую грудь и плечи.

Алекс уложил ее на диван и расправил плед. Его потемневшие глаза горели неутоленной страстью.

— Алекс, — повторила она, зная, что должна остановить его, хотя бы против своего желания.

— Обещаю, что не причиню тебе боли.

Алекс никогда не причинял ей боли. Никогда. Хотя и имел на это все права. Что бы ни происходило, с Алексом она всегда была в безопасности. Она почувствовала, что теряет остатки самообладания. Когда его губы заскользили вдоль ее плеч, к груди, задержавшись на соске, Ники с невольной нежностью прошептала его имя.

— Алекс… пожалуйста…

Казалось, именно этого слова он и ждал. Его рука спустилась ниже, раздвинула ее ноги, лаская… На какой-то миг она напряглась, но чувство, которое она испытывала, было таким невероятно волнующим и таинственным, что она расслабилась и уступила его ласкам.

— Так-то лучше, дорогая. Я сам обо всем позабочусь. — Его палец проскользнул через рыжие колечки и углубился внутрь.

Ее охватило чувственное волнение. Инстинктивно она вся изогнулась. Почему она такая мокрая? Эта мысль тут же растворилась в неизъяснимо сладком возбуждении. Его палец легко двигался вниз и вверх, задавая ритм, который заставлял ее извиваться и стонать.

— Пожалуйста, Алекс… — взмолилась она.

Он лег на нее. Ей ничего не оставалось, кроме как довериться ему.

На миг она вспомнила Лорну и бесчинства тюремщиков.

Затем все заслонило лицо Алекса. Человека, которому она доверяла больше всех на свете. Человека, которого впервые в своей жизни полюбила.

Это было, казалось бы, странное ив то же время естественное время для постижения правды. Есть у женщины дар, который она может поднести лишь одному человеку.

Алекс вдруг остановился, что-то мешало ему проникнуть глубже. Новая попытка привела к тому же результату.

— Все в порядке, Алекс, — сказала Ники. — Я не боюсь.

И вдруг его осенило. Это было неожиданно, как гром с ясного неба. Задержанный выдох шумно вырвался наружу.

— Господи, да ты девственница!

Она была явно смущена.

— А вы что думали?

— Но ведь тебя избивали. Потом эти тюремщики…

Алекс был в такой растерянности, что Ники решила подтолкнуть его. Она крепко прижалась к нему всем телом, вынуждая проникнуть глубже. Ее попытка удалась, и Ники с трудом удержалась от вскрика.

— Вот черт. — Хотя Алекс и получил доступ внутрь, он слегка отодвинулся. — Худшее уже позади, — наконец произнес он, как бы оправдываясь и надеясь, что боль не так уж сильна. — Больно только в первый раз.

Ники храбро улыбнулась и понимающе кивнула. Даже это легкое движение воспламенило его. Он хотел доставить ей такое удовольствие, о котором она никогда и не мечтала. Теперь он уже не был уверен, что сможет долго ждать. Стараясь успокоить ее поцелуями, он стал постепенно входить в нее.

Сначала Ники вся напряглась, но с каждым мгновением боль затихала. Язык Алекса как бы подразнивал ее язык, его руки гладили ее груди, стараясь, чтобы она забыла о перенесенной боли. Сама не сознавая, что делает, она поднимала бедра в такт медленным проникновениям Алекса… Его движения стали быстрее, глубже…

И вдруг что-то странное, непонятное произошло с ней: огромный огненный шар взорвался в ней мириадами солнц, заполняя вселенную.

И в этот момент она услышала, как Алекс выкрикнул ее имя…

Какое-то время Алекс лежал неподвижно. Его дыхание постепенно успокоилось, но он не отодвинулся. Наконец, чуть приподнявшись на локтях, он взглянул ей в лицо.

— С тобой все в порядке?

— Да.

— Почему ты мне не сказала?

— Я думала, что ты знаешь. — После всего случившегося было так естественно перейти на ты.

Отказался бы он от нее, если бы знал правду? Или все равно поступил так же? У него были десятки женщин в разных городах и странах. Но никогда он не хотел ни одну так сильно, как эту. В ней было что-то совершенно особенное — он сразу почувствовал. Рано или поздно он все равно овладел бы ею.

Это неизбежность… К тому же, продолжал рассуждать он, она все равно принадлежит ему. Он выложил за нее немалые деньги. Да она и сама желала его. В конце концов положение складывается для них наиболее удачным образом.

— Ты недоволен? — спросила Ники.

Недоволен? С какой стати? То, как она ему отдалась, вызывало в нем неизъяснимую нежность. Почти все женщины, которых он знал, спали с ним ради своего удовольствия, ради денег или какого-нибудь подарка. Пожалуй, только одна Ники подарила ему себя.

— Недоволен? Я очень счастлив, — сказал он, и Ники улыбнулась. Ее застенчивая улыбка необычайно тронула его.

— Я была уверена, что мне понравится.

Алекс улыбнулся.

— И тебе в самом деле понравилось?

— Это было чудесно. Если забыть о том, что сначала было больно.

— Об этом ты забудешь. — Он заметил, что одной рукой она играет со складками одеяла, а другой быстро рисует что-то вроде маленьких кружков на его плече.

— Нервничаешь?

— Нет. Я так делаю, когда какое-нибудь место чуть-чуть зудит, а почесать его трудно.

Алекс приглушенно рассмеялся.

— Мне кажется, я знаю, что делать.

Взяв ее за подбородок, он нагнулся и поцеловал ее. Еще не разгадав его намерения, она почувствовала его нарастающую жгучую страсть. В следующий миг он скользнул внутрь ее, переполняя невыразимым Наслаждением. Она стала целовать его, проникнув языком в его рот.

Ее руки исследовали его тело, все, вплоть до чуть заметных жилок Она коснулась его плотного, медного цвета соска, провела вокруг него пальцем. Алекс застонал…

— Продолжай, продолжай, — шепнул он, — и я смогу избавить тебя от этого легкого зуда.

Ники не совсем понимала, что он хочет сказать, но заметила, что он стал двигаться медленнее и размереннее, усиливая то томление, которое она испытывала внизу живота. Алекс обхватил губами ее затвердевший сосок и стал играть с ним языком.

Бедра Алекса поднимались и опускались в чувственном ритме. Он ускорял его, и проникновения его плоти становились все глубже и чаще, она ощущала их не как отдельные движения, а как сплошные накаты чувственных волн, которые захлестывали ее с головой.

Она вплела пальцы в его волосы, выгнула спину и застонала Алекс тут же заглушил этот стон поцелуем, его язык двигался в том же волнующем ритме, что и его тело.

Ей казалось, будто между бедрами полыхает жаркое пламя, которое вот-вот поглотит всю ее целиком Тело напряглось, изогнулось, переполненное страстью. Кажется, она произнесла его имя но, может, это ей только показалось?.. Наслаждение кружило ее в своем водовороте с такой силой, что все плыло перед глазами. Она всецело отдалась необыкновенно сладостным ощущениям…

Он откатился в сторону, увлекая ее за собой, и его тело полностью расслабилось. Только тут она поняла, что ее лицо в слезах.

Алекс коснулся ее подбородка.

— Я не причинил тебе боли?

Ники улыбнулась.

— Нет. Я никогда еще не испытывала ничего подобного.

Мне казалось, будто ты проник в самую глубину моей души.

Алекс понимал, что она хочет сказать. Его тоже еще никогда не захватывало столь сильное чувство. В его мужском опыте не было ничего похожего. Ни с одной женщиной не испытывал он чего-либо подобного. То, что она может волновать и трогать его как ни одна другая, обеспокоило его.