Тяжёлая пауза.

— Постой, Николай.

Я содрогнулся от спокойного голоса Авенира.

— У вас есть предложения? — закричал я в бешенстве.

Старец поднял руку.

— Мудрейший Феоктист, — обратился он к духу, поднявшись с кресла и поставив на стол кубок, — а не думал ли ты, что между мной и Николаем может существовать свой договор, который мы не в силах нарушить? Или ты полагаешь, что меня радует мысль обучать зазнавшегося юнца собственному методу трансгрессии, а потом лечить свою грудь живительным воздухом твоего подземелья? Напрасно, Феоктист. Я помогаю Николаю, сводя его с моими старыми знакомыми, не ради простого времяпрепровождения, а потому что он должен помочь мне в праведном мщении, о котором ты узнаешь, если заглянешь мне в глаза…

— Да, — вздохнул Феоктист и опустился в кресло, — я знаю о твоей мести.

Я слушал, переводя ошеломлённый взгляд с одного на другого.

«Что они вообще несут?!»

— Ты уверен, что ему это будет по плечу? — спросил дух, посмотрев на меня.

— Полной уверенности нет, но его сердце не с ним, и разве можно найти более подходящее оружие возмездия в человеческом обличии, чем юноша, стоящий перед нами?

Феоктист издал короткий смешок, в котором слышалась похвальба.

— Ты растёшь в моих глазах, Авенир. Но сказанной тобой не отменяет моего маленького каприза. Наоборот, только разжигает моё желание видеть тебя рядом летящим в ночных небесах и познающим далёкие вселенные. Это будет прекрасно!

— В таком случае, будь готов ждать, мудрейший Феоктист.

— Я готов ждать хоть тысячу лет, Авенир.

— Боюсь, так долго я не протяну.

— Рад слышать.

— Что ж, Николай, — обратился ко мне Авенир, — тебе остаётся только дать клятву, что ты убьёшь меня. Поверь, это не трудно, ведь я заранее даю своё согласие.

— Вы сумасшедшие! — закричал я, в припадке безысходности хватаясь за виски. — Старые сумасшедшие пердуны!

Но они только рассмеялись, наполнили бокалы и чокнулись.

— Тебе решать, Николай, — спустя минуту заметил Авенир.

— Ничего не хочу решать! — снова выкрикнул я. — Убирайтесь вы оба!

И вдруг Авенир резко дёрнул рукой. Вино покинуло его кубок, красными каплями пролетело по воздуху и растеклось у меня по лицу и груди. От неожиданности я даже сделал шаг назад.

— А ты решай, — сурово рявкнул Авенир, — решай, юноша, прикинув своим скудным умишкой, что выбор у тебя такой: согласиться на условия Феоктиста и пойди дальше или отказать ему и проиграть. Вот весь твой выбор, понял? Так и решай.

Молчанием старцы дали мне отдышаться и смахнуть с лица липкое и быстро сохнущее на ветру вино.

— А вы подумали, что делаете меня убийцей?

— Нет уверенности, что тебе придётся меня убивать. Может, я сам к тому времени умру.

— К тому времени? — с горечью повторил я. — Может, я через неделю найду похитителей Ольги, а ещё через две недели выполню наш уговор.

— Что-то подсказывает мне, две недели — слишком малый срок на выполнение моей просьбы, — ответил Авенир.

— Значит, вы меня и в этом облапошили? — взвизгнул я. — Прекрасно! Только воспитание не позволяет мне назвать вас мерзавцем, коим вы, вне сомнений, являетесь.

— Очень хорошо, что оно не позволяет, — с расстановкой произнёс Авенир, — иначе я бы спустил вас с этого балкона одним движением пальца.

— Это магия, — хохотнул я, — сделаю вид, что испугался.

— Вы уверены? — прищурившись, уточнил старец. — Я бы на вашем месте не рискнул приземлиться на острые камни воображаемого мира, который таковым может и не быть.

— Ах, что б вас! — я отвернулсяс тупой болью в груди, обессиленный, словно без передышки пробежал с одного конца города в другой.

— Мы никуда не денемся, Николай. Если ты так зол на меня, протяни Феоктисту руку, и тут же узнаешь о Лунном Древе и похитителях Ольги всё, что хотел знать.

— Но это ловушка, как вы не понимаете!

— Ловушка, которая может оказаться дверью, ведущей к успеху.

— Знаете что? — я вдруг обернулся и направил свой гневный взор на Авенира. — Вы дождётесь, что я придушу вас собственными руками!

— Не спеши, сударь! — захохотал Феоктист так заразительно, что даже я почувствовал, как в улыбке тянутся мои губы. — В настоящий момент, за это не лишённое для вас приятности действие можно получить сведения, которые вы ищите. Итак? — он протянул руку.

Я сначала долго смотрел на его руку, а потом перевёл взгляд на Авенира. Я заглянул ему в глаза и сразу понял по спокойствию и холодному расчёту, наполнявшему их, что у него есть план, как помочь мне дважды: заставить Феоктиста поделиться знаниями о Лунном Древе и не позволить мне пасть в бездну смертоубийства.

Авенир смежил веки и отвёл взгляд. Более прочесть я ничего не мог. Это был знак, по которому я должен был действовать.

Наши с Феоктистом руки соединились без единого слова. Жар принятого договора проник в меня и заставил содрогнуться. На мгновение в глазах моих потемнело.

Я остался стоять на месте, чувствуя себя преданным и оплёванным, а Фектист, усмехнувшись, подошёл к столику и плеснул себе вина.

— Так что же ты хочешь услышать? — спросил он, и я со злостью заметил гадливую улыбочку на его тонких губах.

— О Лунном Древе, — буркнул я, с трудом выдавив эти простые слова.

— Мм, — старец медленно испил из кубка, наслаждаясь, — видишь, старичок Авенир, как бывает: сведения могут стоить жизни. Если бы ты знал то, что я знаю, тебе не пришлось бы умереть.

Авенир улыбнулся, кротко, но побеждающе.

— Ты и впрямь думаешь, что я не смогу что-нибудь придумать? Слишком низкого, однако, ты обо мне мнения.

Лицо Феоктиста стало злым.

— Не проведёшь.

— Надейся, — кивнул Авенир и приказал: — рассказывай!

Я был горд за моего учителя, и на душе заметно полегчало, но я решил потушить разгорающийся пожар взаимных упрёков между старцами.

— Прошу вас, Феоктист, поведать мне о том, где произрастает Лунное Древо.

— Что ж, — скривившись как от боли, сказал старец, — Лунное Древо — дитя Луриндорского королевства, земли, на которой испокон веков проживали луриндорцы. Это были храбрые воины и прекрасные искатели сокровищ. Но отличались они чрезвычайно гордым нравом, из-за которого им всё время казалось, что люди Ранийской империи притесняют их, насмехаются над ними и пытаются завладеть их сокровищами. Кровавы были войны между ранийцами и луриндорцами и много нечестности с обоих сторон и жестоких предательств было. Так много, что в библиотеках закрыт доступ к летописям, касающимся этих войн.

— Да, это так, — кивнул я.

— Недолгим было затишье, и император — запамятовал его имя — собрал войско, чтобы окончательно разгромить луриндорцев. Но ему не удалось это по одной простой причине: он не смог найти королевство, с которым воюет. Он прочесал Уральские горы вдоль и поперёк, но без результатов. С тех пор луриндорцы скрыты от людей. Некоторые источники сообщают, что они возвели волшебную стену, которая делает их государство недосягаемым. Как бы там ни было, но я знаю примерные границы Луриндории.

Феоктист подошёл к ограде балкона и положил на неё руки. В ту же секунду по земле прошла дрожь, море зашипело, вздыбив высокие волны. Солнце в небе потускнело. Из пучины, сбрасывая с себя потоки вод, вырывались покатые каменные глыбы. Они росли до тех пор, пока не оказались на одной высоте с нами, после чего начали двигаться в нашу сторону, врезаясь в берег, ползя по нему и исчезая в горе, на которой был возведён дом с балконом.

Глыбы двигались до тех, пока старец не оторвал правую руку от ограды. Теперь вместо моря перед нами стелилась каменная карта Урала.

— Вон там, — сказал он, указываю на низменность между двумя грядами, — протекает река. Сначала вдоль неё, а потом по Ведольским хребтам идёт граница Луриндории. Я могу ошибаться, напрасно доверяя слабеющей памяти. Это западная граница. Северная идёт по Хромым впадинам, южная — почти у Каспия, а восточная — на равнине. О тех границах я мало что читал, поскольку люди нападали в основном с запада, да и Большой Камень куда более знаком учёным мужам, чем далёкие равнины Сибири.