В груди заболело так сильно, словно кто-то проткнул ее раскаленным ломом. Нет, она не выдержит! Не выдержит! Он выживет — или… Нет, никакого «или»! Он выживет!

— Дима! — она вцепилась в лацканы его пиджака с такой силой, будто только они удерживали ее на краю пропасти. Все вокруг осыпалось трухой, рушилось, падало…

Слабое мычание прозвучало, как чудо. Химик застонал, кашлянул, приподнялся на локтях, и Анна, забыв о самообладании, разрыдалась.

— Что он сделал? — хмурясь, он с трудом фокусировал взгляд. — Он ранил тебя?.. Откуда кровь? Где он?

— Он ушел… Я не… Все в порядке, но… Это твоя кровь, но… Он ограбил, и все здесь… Ничего не осталось…

— Все живы? — Химик резко сел, но тут же снова застонал и схватился за голову.

— Я вызову скорую! — она утерла слезы и придержала его за плечо. — Не двигайся, это может быть опасно…

— Да ничего такого, я себя знаю, — он поморщился, сжал челюсти и поднялся, опираясь на стену. — Где остальные? Он убил кого-то?

Анна снова заставила себя оглядеть зал, хотя больше всего ей хотелось спрятаться в песок и больше никогда не видеть этого кошмара. Леша вставал, отряхиваясь, Макс выползал из-под дальнего стола.

— Вы целы? — крикнула Анна и закашлялась: казалось, все легкие забиты мелкой ядовитой пылью.

— Да! — хрипло отозвался Леша. — Кто-то успел спрятаться в раздевалке, меня вырубили…

— Где Молот? — вмешался Химик.

— Не знаю, он пытался свалить одного из них, но потом я не видел…

— Анна Леонидовна! — послышался из-за барной стойки голос Любы. — Врача, скорую!

— Что с тобой? Тебя ранили? — Анна кинулась на звук. Она почти ничего не разбирала перед собой, в глазах все плыло и вертелось. Под ногами хрустело стекло, обломок стола царапнул лодыжку, единственным маяком во всем этом хаосе оставался крик Любы.

— Не я! Он… Вызовите кто-нибудь скорую, телефон разбился…

И только перегнувшись через стойку, Анна увидела, как Люба безуспешно пытается выбраться из-под тела Молота.

— Господи…

— Леша, звони в скорую, — скомандовал Химик, обошел стойку и приподнял Молота, чтобы Люба могла встать. Ее лицо было зеленоватым от бледности, в распахнутых глазах плескался ужас.

— Он жив, — сообщил Химик. — Без сознания просто.

— Ему руку сломали… — Люба трясущимися руками схватилась за стойку. — Когда вышел этот… С автоматом… Я разбила бутылку, сделала «розочку»… Он все равно недалеко стоял, я бы ему в горло… А Илья, он… Он бросился, сбил меня с ног, накрыл собой… И когда стреляли, он… Он собой закрыл, понимаете?!

Что-то щелкнуло у Анны внутри. Чьи-то невидимые пальцы перекрыли доступ адреналина и слез. Она поняла вдруг, что должна, просто обязана сейчас быть сильной. Что она нужна раненому Молоту, перепуганной Любе… Всем.

— Все в порядке, милая, — неожиданно спокойно произнесла Анна и подошла к девушке, чтобы обнять ее. Растерла спину, прижала к себе, чувствуя, как постепенно стихает крупная дрожь. — С Ильей все будет хорошо, слышишь?

— Что болит? — Химику удалось привести оглушенного парня в чувство и усадить, прислонив к стойке.

— Рука… — едва слышно прохрипел тот.

— Тебя еще где-то ранили? Чем-то ударился?

— Нет… Рука только… Неудачно упал на нее… Видимо, от боли отключился…

— Отлично. Встать попробуем? — Химик заглянул парню в глаза, видно, оценивая зрачки.

— Да я сам…

— Так, без самодеятельности. Давай-давай, аккуратно…

— Я помогу! — Анна оставила Любу и подхватила Молота под мышку. — Держу…

Совместными усилиями им удалось вернуть Илью в вертикальное положение. Его лицо по цвету напоминало тающие мартовские сугробы, но все же он не позволил себе даже пискнуть, пока его вели к лифту. Рука была неестественно изогнута, распухла, и Анна старалась лишний раз туда не смотреть: желудок судорожно сжимался, а собственная рука, будто резонируя, тоже начинала ныть.

— Выходите по одному, не толпой. Не привлекайте внимание. Если будет полиция, скажете, что ничего не видели и ничего не знаете, — предупредил Химик, прежде чем за ним, Анной и Молотом закрылись двери лифта.

— Может, не надо скорую?.. Доеду до травмпункта… — слабо начал Илья.

— Даже разговоров быть не может! — отрезала Анна. — Ты поедешь с врачами, вылечишься как следует. И я найду способ выплатить тебе компенсацию.

— А казино?..

— А казино… — она вздохнула и бросила короткий взгляд на Химика. — А казино у нас больше нет.

Глава 22

Проводив скорую, Анна присела на крыльцо химчистки. День только начинался, к соседнему торговому центру подъезжали машины, сновали люди в извечной бытовой суете. Кажется, лифт был порталом в какое-то другое измерение. Там, внизу, в подвале, дымились останки казино, зал еще не остыл после бандитских разборок. Хотя какие же это разборки? Одно дело, когда обе стороны знают, что идет война, и совсем другое — когда нападают вдруг, внезапно. Анна думала, что девяностые закончились. Что никто больше не решает деловые вопросы по-варварски. И уж никак не ожидала, что сама станет героиней истории из пыльных криминальных хроник.

Реальность двоилась, расслаивалась. Глядя на современных, модно одетых людей, невозможно было даже представить, что кто-то может бродить по улице с автоматом при свете дня. Неужели Барс вообще ничего не боится? Ни камер наблюдения, ни, в конце концов, полиции?.. Хотя чего уж там. Он бы не добился своего положения, если бы не учитывал все нюансы. Наверное, научился на ошибках прежних боссов…

Будто в насмешку на парковку влетела серебристо-синяя машина с мигалками. Ага, именно сейчас, когда ни следа не осталось ни от фургона Барса, ни даже от неотложки. И если Химик, услышав сирену, напрягся, выпрямился, расставив ноги и готовясь преградить путь адептам уголовного кодекса, то Анна даже не дернулась: она сразу узнала и номера, и водителя.

— Все нормально, я его знаю, — устало выдохнула она.

У нее уже не осталось сил на страх и волнения. Какая-то непробиваемая апатия навалилась душным ватником, придавливая к земле. Если бы не ночь генеральной уборки, Анна бы, возможно, засуетилась, занервничала, лихорадочно придумывая оправдания для Вени, но теперь ей стало глобально наплевать.

— Что случилось? — ее сосед выпрыгнул из машины, едва затормозив, и бросился к химчистке так рьяно, что у самого крыльца споткнулся и чуть не нырнул носом Анне в колени.

— Привет, Вень, — она поднялась. — Ты чего, как на пожар?

— Только услышал адрес твоей химчистки, примчался, вдруг ты… — он по обыкновению пошел красными пятнами. — В соседнем доме жаловались на стрельбу, а там скорая… Кто-то ранен, да? На тебя напали? Ты цела?

— Вень, ну какая стрельба, — она выдавила из себя смешок. — Скажешь тоже! У Армена Любкиного, знаешь его? Ну вот, купили вчера оборудование, а оно как пошло тарахтеть… Думали, взорвется! Как на отцовском «запорожце» мотор… Ужас! Перепугались, конечно. И парень один, работает у меня, Илья… Нет, я, главное, говорю: «Не подходить!» А он полез, думал, починит, руку сунул… Вот, с переломом увезли. Как раз хочу за ним, с врачами договорюсь…

— Ты уверена? Может, я посмотрю? — и Веня уже сделал шаг к крыльцу, но Анна с силой ухватила его под локоть и потащила обратно к машине.

— Вень, ну дурака-то не валяй! Там бардак сейчас такой… Стыдно, честное слово. И пальто клиенту зажевало, теперь вот возмещать. А это кашемир, чтоб ты знал! Так что давай, у тебя и без меня дел по горло…

— Но ты ведь и ночью…

— Да, отскребала все. Бухгалтерия еще вся шиворот-навыворот. Работать приходится за троих, где я тебе денег возьму на уборщиц?

— Так, может, я помогу? — не унимался Веня.

— Не выдумывай, — она открыла дверцу машины и толкнула полицейского на водительское сиденье. — И Наташка тебя искала, названивает мне, говорит, тебе звонки не проходят. Я и сама собиралась домой заглянуть…

— Тогда давай подвезу!..

— Вень! — раздраженно рявкнула Анна, не в силах больше заговаривать этому упрямцу зубы всякой ерундой. — Ты езжай уже, а? Я сама как-нибудь.