Вито никогда никому про пистолеты не говорил, а его жена, до смерти напуганная тем, что Вито могут послать в тюрьму, не заикалась об этом даже в беседах с соседками. Через два дня Петер Клеменца вышел из участка и спросил Вито:

— Мой товар все еще у тебя?

Вито утвердительно кивнул головой. Он не привык разглагольствовать. Клеменца пошел к нему домой, где его угостили стаканом вина, пока Вито рылся в шкафу и искал сверток.

Клеменца выпил вино и повернул свое тяжелое добродушное лицо к Вито:

— Ты видел, что внутри?

Лицо Вито ничего не выражало. Он отрицательно покачал головой.

— Меня не интересуют чужие вещи, — сказал он.

Весь вечер они пили вино. Клеменца оказался хорошим рассказчиком, а Вито — внимательным слушателем. Они сделались друзьями на всю жизнь.

Через несколько дней Клеменца спросил жену Вито, не хочет ли она красивый ковер для гостиной. Он повел Вито в дом с двумя мраморными колоннами, открыл дверь ключом, и они оказались в роскошной квартире.

— Проходи на вторую половину комнаты и помоги мне скатать ковер, — проворчал Клеменца.

Ковер был соткан из дорогой красной шерсти, и Вито подивился щедрости Клеменца. Они скатали ковер и понесли его к двери.

В это время раздался звонок. Клеменца тут же отшвырнул ковер и подбежал к окну. Он отодвинул занавеску и вытащил пистолет. Только сейчас изумленный Вито понял, что они просто-напросто воруют ковер из чужой квартиры.

Когда Вито подошел к окну, он увидел полицейского в форме. Он в последний раз нажал на кнопку звонка, потом пожал плечами и спустился по мраморной лестнице на улицу.

Клеменца недовольно что-то проворчал, а потом сказал:

— Пошли.

Он поднял один конец ковра, Вито — второй. Полицейский не успел еще свернуть за угол, когда они выбрались за тяжелую дубовую дверь и побежали по улице с ковром в руках. Через полчаса они уже резали ковер, подгоняя его под размеры квартиры Вито Корлеоне. Больший кусок пошел в гостиную, меньший оказался достаточным для спальни.

Время шло, но положение не улучшалось. Семейство Корлеоне не могло есть свой красивый ковер, и Вито все-таки пришлось взять несколько пакетов с едой у Дженко Абандандо. Наконец, к нему обратились с предложением Клеменца и Тессио — другой парень из квартала. Они знали, что он находится в отчаянном положении и предложили ему вступить в банду, которая специализировалась на угоне грузовиков, груженных шелковыми платьями. Дело было безопасным. Водители грузовиков были умными ребятами: при виде пистолетов они падали на тротуар, а грабители тем временем перегоняли грузовики к своим складам. Часть товара продавалась оптовому торговцу, а остальное носили от двери к двери в итальянских кварталах — Артур-авеню в Бронксе и Мальберри-стрит, и районе Челси в Манхэттене. Молодые девушки из бедных семей и мечтать не могли о таких роскошных платьях и жадно набрасывались на дешевку. Клеменца и Тессио узнали, что Вито привозил на грузовике товары в лавку Абандандо, и решили использовать его в качестве шофера.

Вито пошел против своих принципов и согласился с их предложением, поддавшись искушению заработать тысячу долларов. Однако молодые напарники показались ему слишком прыткими, планирование — случайным, а дележ добычи — нелепым. Все их поведение показалось ему крайне неосторожным.

Сама работа прошла без особых происшествий. Когда двое его друзей вытащили пистолеты и приказали водителю спуститься с грузовика, Вито, к собственному своему удивлению, не испытывал чувства страха. Его удивило и хладнокровие Тессио и Клеменца. Они даже пошутили, сказав водителю, что если он будет хорошо себя вести, они пошлют несколько платьев его жене. Вито считал, что глупо самому продавать товар, он отдал свою долю торговцу краденным и поэтому заработал всего семьсот долларов. Но в 1919 году это было немалой суммой.

Назавтра Фанучи, в светлом полотняном костюме и белой фетровой шляпе остановил Вито Корлеоне на улице. У него было жестокое выражение лица, и он не пытался скрыть полукруглый шрам под подбородком. Тяжелые черные брови и грубые черты лица каким-то непонятным образом становились приветливыми, когда он улыбался.

Он говорил на тяжелом сицилийском наречии.

— А, здравствуй, молодой человек, — сказал он Вито. — Люди говорят, что ты разбогател. Ты и двое твоих друзей. Но тебе не кажется, что вы жмоты? Ведь это в конце концов мой квартал, и вы должны смочить мне клюв.

Он сказал: «Фарри вагнири а пиццу». «Пиццу» означает клюв маленькой птички — канарейки, например. Само предложение было требованием части добычи.

Вито, как обычно, ничего не ответил. Он сразу понял смысл фразы и теперь ждал конкретного требования.

Фанучи осклабился, обнажив золотые зубы и выставил напоказ широкий шрам. Он вытер лицо и расстегнул пиджак, демонстрируя сунутый за пояс пистолет. Потом вздохнул и сказал:

— Дай мне пятьсот долларов, и я забуду обиду. Молодежь просто разучилась уважать старших.

Вито улыбнулся ему, но что-то в этой улыбке заставило Фанучи на минуту заколебаться, стоит ли продолжать.

— Иначе тебя навестит полиция, — сказал он все же. — Жена и дети будут опозорены и останутся без средств к существованию. Конечно, если я получил неправильные сведения о твоих доходах, я готов немножко смочить клюв, но не меньше, чем тремястами долларами. И не пытайся меня надуть.

Только теперь заговорил Вито Корлеоне. Говорил он рассудительным тоном, без признаков недовольства в голосе. Был вежлив, как подобает молодому человеку в беседе со старшим и таким уважаемым человеком, как Фанучи.

— Моя доля у двоих моих напарников и мне придется с ними поговорить, — сказал он мягким голосом.

Фанучи успокоился.

— Можешь передать им, что и они должны смочить мой клюв. Мы с Клеменца хорошо знаем друг друга, и он знаком с этими делами. Предоставь ему руководить тобой. У него больше опыта в подобных делах.

Вито Корлеоне пожал плечами. Он старался казаться немного растерянным.

— Разумеется. Ты должен понять, что для меня все это ново. Спасибо, что говорил со мной, как крестный отец.

На Фанучи это произвело впечатление.

— Ты хороший парень, — сказал он и погладил руку Вито своими волосатыми руками. — Уважаешь старших. Очень приятно встретить такую черту у молодого человека. В следующий раз говори со мной первый. Быть может, смогу помочь тебе даже планировать дело.

Много лет спустя Вито Корлеоне понял, что в тот момент он действовал хладнокровно и умно только благодаря гибели своего темпераментного отца в Сицилии. Он был полон холодного гнева на человека, который собирался отнять у него деньги, заработанные с риском для жизни и свободы. Он не боялся. Просто подумал, что Фанучи сумасшедший. Насколько он знает Клеменца, этот полноватый сицилиец отдаст жизнь, но не позволит отнять у себя ни гроша из награбленного. Ведь Клеменца готов был убить полицейского из-за ковра. А у худощавого Тессио был убийственный взгляд гадюки.

Но несколько часов спустя, той же ночью, находясь в квартире Клеменца, Вито Корлеоне получил очередной урок в науке, которую только-только начал постигать. Клеменца бранился, Тессио кипел от возмущения, но потом они принялись обсуждать, не согласится ли Фанучи взять у них по двести долларов. Тессио полагал, что согласится.

— Нет, этот выродок со шрамом наверняка выяснил, сколько мы заработали у оптовика, — решительным тоном заявил Клеменца. — Фанучи не возьмет меньше трехсот долларов. Придется платить.

Вито изумился, но старался не выдать своего изумления.

— С какой стати мы должны платить ему? Что он может нам сделать? Мы сильнее его. У нас есть пистолеты. Почему мы должны отдать ему заработанные деньги?

Клеменца объяснил ему терпеливым тоном.

— У Фанучи много друзей, это настоящие звери. У него связи с полицией. Ему хочется, чтобы мы делились с ним своими планами. Он сообщит все полиции и в благодарность за это сможет действовать безнаказанно. В этом и заключается метод его работы. Кроме того, сам Маранцано выдал ему разрешение на работу в этом квартале.