В ряде стран используются другие пороги для маркировки. Например, в Канаде и Японии она обязательна для продукции, содержащей 5% компонентов из ГМО, в Южной Корее — 3%, Австралии — 1%. Нужно подчеркнуть, что выбор определенного процента в качестве порога для маркировки не связан с безопасностью продукта.

В России впервые требование нанесения на этикетку пищевой продукции из ГМО информации о способе ее производства введено в 1999 году. Связано это было с разрешением использовать в пищевой промышленности и реализации населению первого ГМИ пищи — сои линии 40-3-2, устойчивой к глифосату. Однако это требование носило рекомендательный характер. С 2002 года, когда была создана методическая и инструментальная база, позволяющая проводить исследования на наличие ГМО в пищевых продуктах, а в системе Госсанэпиднадзора подготовлены специалисты для проведения такого рода анализов, введена обязательная маркировка пищевой продукции, полученной из ГМО. Такая позиция Минздрава РФ связана с реализацией прав потребителя на полную и достоверную информацию о пищевых продуктах. Хотя безопасность продуктов из ГМО, выпущенных на продовольственный рынок, доказана всеми существующими на настоящий момент методами, потребитель имеет право осознанного выбора продукта — например, с учетом своих религиозных или этических убеждений, или если он просто консервативен и опасается всего нового.

В 2003 году с целью гармонизации подходов к регулированию оборота пищевой продукции из ГМО в России и странах Европейского Союза введена обязательная маркировка пищевой продукции, содержащей более 0,9% компонентов из ГМО, включая произведенную из ГМО, но не содержащую ДНК и белка.

Сейчас в мире уже создано и разрешено для реализации населению более 100 сортов различных сельскохозяйственных культур, произведенные из которых пищевые продукты широко представлены на мировом продовольственном рынке.

Достижения генетиков радуют далеко не всех. В мире уже появились профессиональные борцы с «индустриальной пищей». Они уничтожают посевы с генетически измененными культурами, отказываются от консервов из трансгенных томатов и других модифицированных сельскохозяйственных культур.

Мир раскололся на три лагеря. В первый входят США, где трансгенными культурами засеяно уже свыше 60 млн га, Канада, Австралия, Мексика, Бразилия и Аргентина. Эти страны стоят за внедрение и коммерциализацию новых достижений генной инженерии в сельском хозяйстве. В Аргентине и Канаде даже полагают, что вовсе не обязательно указывать на этикетках продуктов наличие в них трансгенных культур.

Кто против генных новаций? Страны Африки, Малайзия, ряд латиноамериканских стран. Здесь боятся, что вал новомодной генной сельскохозяйственной продукции подорвет позиции собственных национальных производителей.

Особую позицию занимают страны Европейского сообщества. Ведя собственные генные разработки новых растений, они одновременно ограничивают импорт трансгенных растений из других стран и стараются как-то реагировать на озабоченность потребителей, робеющих или просто нежелающих привыкать к новой растительной пище.

Есть ли случаи откровенной неприязни к этим нововведениям генетиков?

Немецкие активисты «Гринписа» в 1999 году устроили демонстрацию перед штаб-квартирой американской корпорации «Юнилевер» в Гамбурге. Они, нацепив на головы маски кроликов и баранов, протестовали против производства генетически модифицированной сои. В Англии активисты британского отделения движения «Друзья Земли» требуют введения пятилетнего моратория на производство генных продуктов. Они называют генетически измененную пищу «пищей Франкенштейна», творением злого гения.

В ноябре 1998 года в одном из индийских штатов местные фермеры сожгли два экспериментальных поля генетически измененной пшеницы. Ее производила американская компания «Монсанто». Ученые из этой компании изобрели особый биологический механизм, названный ими «Терминатор». Суть в том, что зерна новой пшеницы после первого урожая уже не прорастали. Такое запрограммированное бесплодие заставляло потребителей американской пшеницы (по урожайности и устойчивости к вредителям новая пшеница была замечательной) вновь и вновь обращаться к услугам «Монсанто». Это-то оригинальное решение проблемы «авторских прав» на семена (а заодно — и возможности распространения трансгенов) вызвало гнев клиентов компании по всему миру. Оттого-то индусы и спалили две плантации. «Монсанто» вынуждена была отказаться от использования «Терминатора», хотя это их право и их труд.

В марте 1999 года в колумбийском городе Картахена состоялось очередное заседание Всемирной торговой организации (ВТО). Собрались представители 130 стран. Они должны были подписать «Биотехнологический протокол». Выработать правовой механизм, регулирующий производство и международную торговлю продукцией, полученной с помощью генной инженерии. Требовалось также укрепить принцип «Не навреди!». Эти переговоры провалились. Расколотый на три лагеря мир не смог договориться. США и ряд других стран, являющихся основными производителями сельскохозяйственной продукции в мире, требовали режима «открытых границ». Другие участники переговоров выступали против этого. Они указывали на то, что безвредность новых продуктов для природы и людей не доказана. Требовали, чтобы фирмы-производители несли юридическую и финансовую ответственность в случае, если их новые товары начнут наносить вред.

Еврокомиссия не дала разрешение на посадку в Испании, Португалии и других странах Европы американской генетически модифицированной кукурузы. В результате США понесли убыток в размере 200 миллионов долларов. Австрия и Люксембург вообще запретили в своих странах коммерческое выращивание растений с измененными генами. Фермеры Греции с черными флагами в руках растоптали плантации трансгенных помидоров. А английские «зеленые», надев резиновые костюмы и маски химзащиты, совершили нашествие на поля экспериментальной генетической плантации в Оксфордшире (70 километров от Лондона).

Ситуация накаляется. Страсти кипят. Даже в инертной России Минздрав решил с 1 июля 1999 года проводить медико-генетическую экспертизу импортных сельскохозяйственных продуктов. А в Украине до сих пор нет закона о ГМО. И в США Национальная академия наук создала в 1999 году комиссию из 18 экспертов, которые официально должны давать заключение о пользе или вреде генетически измененных растений и животных. Чем завершится эта борьба, сказать трудно. Возможно, генные инженеры будут более активно переключаться с растений как источника пищи на что-то иное. Ведь уже созданы прототипы растений, содержание целлюлозы в которых во много раз больше обычного, что позволит выпускать бумагу с низким уровнем токсичных отходов. Можно попробовать и выращивать растения, содержащие углеводороды, что позволило бы решить проблему уменьшающихся запасов нефти на планете.

Другое дело, что проблемы голода и глобального экологического кризиса как-то надо решать — а пока иной реальной альтернативы, чем генетически модифицированные организмы, никто и не предлагает...