Мост пересекли последние отряды смертных солдат. Некоторые из них тащили на себе своих раненых, Громадные двери в центральной арке начали медленно смыкаться и оставили узкую щель между створками, чтобы Волки смогли проскользнуть. После того как все будут внутри, этот проход закроется.

Вальтир шел по пологому склону, удаляясь от моста и расчищенной площадки. Впереди, все еще на солидном расстоянии, виднелась выщербленная и разбитая линия зданий, наполовину скрытая дымом и тьмой. От многих построек остались только разбомбленные пустые каркасы, подсвеченные красным, словно раскаленные угли. Остальные дома были заброшены и стояли темные и пустые. Их хозяева либо погибли, либо прятались за внутренними стенами. Из-за этой колеблющейся линии доносился приглушенный рев битвы, далекие вздохи, похожие на звук накатывающихся волн.

Космодесантник принюхался. Что-то необычное висело в воздухе, смешиваясь со множеством мерзких запахов, идущих из нижнего города, как будто специально пытаясь укрыться среди них. Волоски на предплечьях мечника встали дыбом.

Он прошел дальше, хрустя ботинками по разбросанным обломкам, уверенно приближаясь к краю руин. Видимость была плохой, даже его улучшенное зрение не могло помочь: воздух наполняли споры и дым.

— Щенок, — передал он по коммуникатору, думая, как далеко тот мог уйти.

Ответа не последовало. Канал Кровавого Когтя оказался недоступен. Странно. Возможно, причиной этому была статика в воздухе.

Вальтир замер с клинком в руке, всматриваясь во мрак. Некоторое время он не видел ничего, кроме полускрытых тенями контуров развалин, на которые падал свет от пылающего красно-зелеными огнями неба.

— Интересно, сможешь ли ты выдержать схватку со мной? — раздался голос из тьмы.

Вальтир напрягся. Звук был удивительным — низкое, влажное мурлыканье, полное ленивого ехидства, которое, казалось, исходило от окружающей земли. Было похоже на голос Гуннлаугура, только этот был глубже и более горловой. Эхо сказанных слов повисло среди спор в воздухе, продолжая, тихо нашептывая, повторять их, как будто устало дразня космодесантника.

— Покажись! — прорычал Вальтир, поднимая клинок.

— Вопрос в том, — пробормотал голос, — сколько отваги еще осталось у псов Императора?

Покров тьмы словно бы разошелся в стороны. Завеса из пепла и грязи, дрожа, расступилась. В тени развалин стоял одинокий воин.

Как только Вальтир увидел противника, его сердца заколотились. Жажда крови наполнила его организм и отразилась покалыванием в мышцах. Зрачки расширились под маской шлема, а губы растянулись в клыкастой усмешке.

— Контакт, — передал он по воксу всей стае. — Врата Игхала. Ты упустил одного, Раскалыватель Черепов.

На большее времени не хватило.

Чумной десантник медленно приближался, выползая из темноты, как жуткий левиафан из морских глубин.

Предатель был громадным, намного шире и выше, чем даже Ольгейр. Его доспехи когда-то были термина-торской броней, однако сильно разбухли, разрушились и изменились за прошедшие столетия. Пластины брони слились друг с другом и стали толще, превратившись в кожистый покров с чешуйчатыми, наполовину сросшимися сегментами.

Влажная плоть выпирала через оставшиеся щели, белая и переливающаяся, словно смазанная жиром. Длинная трещина пересекала брюхо чудовища, выставляя напоказ блестящее переплетение внутренностей. Вся поверхность брони была покрыта странно чередующимися пятнами ржавчины и воспаленными язвами, как будто живая плоть срослась в единое целое с неорганическими материалами, подвергнувшись при этом разложению, характерному для каждого типа тканей.

Существо двигалось по усыпанному обломками пустырю, опираясь на пару массивных раздвоенных копыт, которые при каждом шаге уходили глубоко в землю. В громадных кулаках были сжаты тесаки с широкими лезвиями. С одного постоянно текла кровь, а другой источал едкие нити гноя. Вокруг чумного оружия роились тучи черных насекомых. Два длинных бивня выходило из-под раздутой челюсти твари, покрытые толстым слоем слюны. Единственный глаз находился в середине куполообразного шлема и светился зеленым из-за зазубренных и разбитых керамитовых пластин.

Вальтир узнал его. Это был монстр с видеозаписи, которую показывала им де Шателен.

— Мы не ожидали встретить здесь Волков, — произнес предатель. Так же, как и колдун, которого они убили в ущелье, он казался слегка заинтересованным. — Однако ваше присутствие делает эту затянувшуюся работу лишь немного более значимой.

Вальтир не двигался с места. Он думал, сколько времени понадобится Гуннлаугуру, чтобы ответить на его призыв. Мечник понимал, что чемпион Гвардии Смерти значительно превосходит его. Возможно, он даже был сильнее их всех вместе взятых.

— Наша судьба привела нас сюда, — спокойно ответил Вальтир. Он позволил мышцам расслабиться, переходя в привычное состояние боевой готовности. В этот раз ему придется быть быстрым как никогда. Хьольдбитр задрожал в руке, словно боевой конь, рвущийся в битву. — Нам суждено остановить это вторжение.

— Возможно, — произнесло существо, остановившись в нескольких метрах от мечника. Оно оплывшей громадой возвышалось над космодесантником. — Вы всегда были фаталистами.

Вальтир внимательно изучал врага, пытаясь найти слабые места в искаженном доспехе.

— Знай же, — гордо сказал он, не найдя ни одного, — что я — свердхьера Ярнхамара. Тысяча душ пала от моего клинка. Когда встретишь своих богов в холодных катакомбах Хель, скажи им, что тебя прикончил Вальтир с Фенриса.

Монстр поклонился.

— Это честь для меня, Вальтир с Фенриса, — заметил он без тени иронии. — Я отвечу учтивостью на учтивость. Меня зовут Торслакс Порченый, возвышенный чемпион чумного воинства Странника. Я путешествовал по путям смертных и бессмертных со времен, когда твой розовощекий примарх поднимал тосты во славу Трона Терры и притворялся более диким, чем был на самом деле. Я тоже убил больше людей, чем могу сосчитать. — Существо мрачно хмыкнуло. — Спустя какое-то время это начинает утомлять. Все надоедает. Таково проклятие этой войны. Мне бы хотелось, чтобы она закончилась.

Чумной десантник поднял свои парные тесаки. Струйки их ужасных выделений стекали на землю, как ручейки воды после бури.

— И она закончится, Космический Волк, — сказал он. — Вы же догадались, что здесь происходит? Это начало, первые проявления чумы, которая поглотит галактику. Вы не сможете остановить ее. Все начнется здесь, и в сотнях других миров, а закончится на Кадии. Все, что вам остается, — это медленная смерть, которая придет после болезни. Вы все больны уже так долго. Позвольте нам прервать вашу агонию.

Вальтир давал твари возможность выговориться. Он уже слышал такие речи раньше и не обращал особого внимания на детали.

— Закончил? — спросил он, вставая в стойку и поднимая Хьольдбитр в защитную позицию. — Тогда начинай. — Мечник холодно улыбнулся, чувствуя первые признаки наслаждения от своего смертельного искусства. — Я всегда разрешаю своей добыче сделать первый ход.

Ингвар прорывался через ночные улицы на максимальной скорости, петляя среди руин. После того как он миновал Врата Игхала и углубился в нижний город, он направлялся в одно конкретное место. Оно возвышалось над остальными домами, как и раньше, громадное и неприступное, вонзаясь в низко бегущие облака, будто трехпалая лапа с когтями.

Улицы находились во власти врага. Плотные толпы проклятых кишели там, где когда-то была главная жилая зона Хьек Алейя. Основная часть чумной армии маршировала в сторону Врат Игхала, передвигаясь бесчисленными колоннами по разрушенным улицам. От нее отделялись отряды, которые разбегались затем по охваченным пожарами кварталам в поисках выживших под завалами защитников.

Ингвар обошел большую часть вражеских войск, скрываясь в тенях и двигаясь по малозаметным тропинкам, не вступая в битву без крайней необходимости. Когда сражаться все же приходилось, драки оказывались жестокими и скоротечными — после десятка точных ударов шипящего лезвия Даусвьера разорванные трупы проклятых оставались лежать у дороги, глядя в небо невидящими глазами.