Стоило ли так мучиться? — спросил он себя несколько минут спустя. Не слишком ли велики тяготы? Может, и не нужно ему совсем это ученичество? Охотник на драконов — профессия экзотическая, но не поискать ли чего попроще?

Может, вернуться домой, основательно подготовиться к путешествию, занять денег и уж затем отправиться в путь?

Но к тому времени мужчина в коричневом уйдет далеко вперед, и найти его, возможно, уже не удастся. Думери понятия не имел, сколь часто тот приходил в город, шансы еще раз застать его в «Хвосте дракона» были невелики. А если он приходил в Этшар раз в год, то к его следующему визиту Думери по возрасту уже не будет годиться в ученики.

Его желудок все громче напоминал о себе: Думери, как ни как, привык есть три раза в день.

Что-то пробежало по его ногам. Думери сел, подтянул колени к груди, таращась в темноту, но так ничего и не увидел. Снова лег.

Подумал о том, что хорошо бы все-таки сообщить семье. Он же ушел, никого не предупредив. Мама, наверное, не может уснуть, сидит и вяжет, вся в тревоге и волнении.

Ничего, это не смертельно, да и вязанье у нее продвинется. Отец его отсутствия не заметит, пока ему не скажет мать или кто-нибудь из братьев.

А братьям он совсем не нужен. Они без него обойдутся. Особенно если он даст знать, что с ним все в порядке.

Не стоит об этом и думать, сказал себе Думери. Своих забот полон рот, так чего беспокоиться за других.

Прошел не один час, прежде чем двор конюшни внезапно осветился. Открылась дверь в стене гостиницы, в глубине проема, который Думери принял за стойло, на пороге появилась фигура с лампой в руке.

— Мальчик, ты здесь? — послышался голос хозяина гостиницы.

— Да, сэр. — Думери встал.

— Я принес тебе еду. Оставь миску на ступеньках, когда поешь. Доброй тебе ночи.

И прежде чем Думери успел ответить, хозяин гостиницы отступил на шаг и закрыл за собой дверь.

Думери поспешил к ступеням, ведущим к двери, нашел на верхней большую деревянную миску, наполненную едой, от которой пахнуло жиром.

Сунув в миску руку, Думери нащупал корочку хлеба. Сунул в рот, жадно проглотил.

С миской в руках вернулся в свое стойло, сел, скрестив ноги, поставил миску перед собой.

Начал копаться в миске, выкидывая то, что казалось несъедобным.

К сожалению, к последнему относилась большая часть содержимого миски.

И тут его рука нащупала что-то непонятное, чего раньше здесь не было. Он попытался поднести это что-то к глазам, но оно вырвалось.

Думери напряженно всмотрелся в темноту и различил силуэт какого-то существа, сидевшего по другую сторону миски, размером с котенка, но очертаниями похожего на человека. Руками существо копалось в миске.

Сидело оно, тоже скрестив ноги, вывалив на них толстый живот. Огромные на выкате глаза смотрели на Думери. Более Думери ничего не разглядел.

— Кыш! — Он махнул рукой.

— Кыш! — повторило существо.

Тут Думери осенило: да это один из тех зеленых человечков, что в последнее время все чаще встречались в Этшаре, путаясь под ногами.

— Ты кто? — спросил Думери.

— Спригган, — пропищал человечек. — Голодный, — добавил он.

Думери посмотрел на миску. Даже в темноте он видел, что человечек по локти залез в объедки.

Он пододвинул миску сприггану:

— Бери. Ешь.

Аппетит у него самого пропал начисто.

Мало радости есть объедки, а уж делить трапезу с зеленым чудовищем, которое залезло в миску по локти...

Это уже перебор. Лучше остаться голодным. Он свернулся калачиком у стены и попытался уснуть.

День выдался тяжелым, и ему это быстро удалось.

Фалеа забеспокоилась во второй половине дня. Почему задержался Думери? Он все еще на Рынке у Западных ворот? Нашел ли он мастера, профессия которого его заинтересовала? Или подался в другую часть города?

Если нашел, то прекрасно. При условии, что Дорэну будущая профессия сына не покажется унижающей его достоинство. Тогда он оплатит обучение и будущее Думери будет обеспечено.

Если не нашел, тоже не беда. До того дня, когда ему исполнится тринадцать лет, времени хоть отбавляй.

Она все гадала, что же задержало его. Когда же солнце покатилось за горизонт, гадания уступили место тревоге. Она приготовила ужин, все поели, а Думери так и не появился.

Разумеется, Думери не впервые пропускал ужин, но Фалеа тем не менее волновалась.

Дорэн, разумеется, даже не заметил, что за столом трое, а не четверо детей. Он изучал счета «Морского жеребца», корабля, только что вернувшегося из плавания в Тинтальон. Вероятно, что-то не сходилось, Дорэн хотел понять, что именно, где и кто пытается его надуть, поэтому Фалеа решила, что сейчас не время делиться своими тревогами.

Дорэн-младший, Дерат и Десса, естественно, проехались по поводу отсутствия младшего брата, так что Фалеа пришлось их осадить.

Отец пропустил их шпильки мимо ушей.

После ужина Фалеа и Дерат убрали со стола и в кухне, Десса подмела пол, а Дорэн-младший принес воды из колодца. Старший Дорэн нашел ошибку в счетах через час после ужина, когда Десса уже ложилась спать, и минут двадцать рассуждал вслух сам с собой, пытаясь решить, высечь ли торгового агента за воровство, уволить или простить последний раз: недоставало бочки хорошего моррианского бренди.

— Почему прямо не спросить у него? — предложила Фалеа. — Может, он ошибся случайно.

— Ха! — вырвалось у Дорэна. — Случайно? Он?

— Все возможно. — Теперь, когда муж обратил на нее внимание, она могла коснуться и своих проблем: — Между прочим, ты не видел Думери? Он не пришел к ужину.

— Я его спрошу, можешь не сомневаться. Утром и спрошу. Пригласив в свидетели гвардейца.

— Ты не видел Думери? — повторила Фалеа.

— Что? Нет, мальчика я не видел. Спроси у его братьев.

Фалеа спросила перед тем, как они улеглись в кровать. Она сказали, что последний раз видели Думери за завтраком.

— Вы уверены?

Они стояли на своем, так что Фалеа отпустила их спать.

Обычно она ложилась чуть позже остальных, но на этот раз не могла заставить себя подняться наверх. Сидела в гостиной и ждала.

Потом достала вязанье. Руки работали, но из головы не шли ужасные мысли. Мало ли что могло случиться с младшеньким в огромном городе.

Его могли украсть работорговцы с Рынка на улице Нового канала. Избить до смерти пьяные матросы, слоняющиеся в Гавани.

Он ушел на Рынок у Западных ворот. К Стеновой улице и Полю ста футов. Там хватало убийц и воров. Работорговцы на Поле не совались, но на Стеновой улице появлялись.

Говорили, что колдуны похищали людей с Поля ста футов. Чтобы принести в жертву демонам, на корм чудищам, для сотворения ужасных заклинаний. Дети были в особой цене. Для некоторых заклинаний требовались волосы, кровь, слезы девственницы.

Обычно речь шла о девочках, но, возможно, могли сойти и мальчики.

На мальчиков могли положить глаз не только маги. О Западных воротах ничего такого она не слышала, но в Полевом лагере, по слухам, функционировали мужские бордели.

Около полуночи Дорэн оторвался от бухгалтерских книг и, к своему удивлению, обнаружил Фалеа в гостиной. Она уже не вязала, а стояла у окна. Тут он вспомнил, что пропал Думери.

Выругался про себя. Несносный мальчишка! Заигрался где-нибудь или остался на ночь у друзей, никого не предупредив.

Говорить об этом Фалеа не имело смысла. Она наверняка подумала о том же, но все равно волновалась.

Ничего страшного в этом нет, решил Дорэн. Мать имеет полное право тревожиться о своем младшем ребенке. А Думери — парень умный, сообразительный. Дорэн им гордился. Конечно, чересчур уж упрямый и склонный к авантюрам, но с годами это пройдет. Он не сомневался, что Думери объявится целый и невредимый. Как объявлялся всегда.

Дорэн пожелал жене спокойной ночи и отправился спать. Фалеа лишь кивнула, занятая своими мыслями.