Чудо кончилось так же внезапно, как и началось. Анигель тяжело рухнула на колени, споткнувшись о люльку и запутавшись в веревках. Кадия и другие вопили от радости, и с флагмана доносились еле слышные крики восторга.

Когда Анигель освободили от пут, она упала в объятия сестры, плача от переполнявшего ее чувства облегчения.

— Это мой талисман! Он спас меня! Кади.. Кади…

— Да, — согласилась Кадия. — Несомненно, это он. Ты начала падать в воду, а в следующую минуту уже была здесь.

За спинами двух женщин первый помощник капитана отдал команде приказ немедленно отвязать канаты, прикреплявшие «Литию» к флагману. Корабли сразу же начали удаляться друг от друга. «Лития» плыла под двумя парусами. Установили третий, ветер надул его, и маленькое суденышко понеслось вперед быстрее лабровендской галеры. А когда подняли и четвертый парус, оно полетело как птица.

— Пошли вниз, — сказала Кадия, взяв сестру за руку, как ребенка.

Теперь королеву трясло от холода, ее непромокаемый костюм был облит водой, кровь отлила от лица и рук. Но она все еще улыбалась и попыталась прощально махнуть рукой оставшимся на палубе флагмана людям.

— Талисман, — снова сказала она. — Талисман спас меня!

Кадия открыла дверь в кубрик.

— Будем надеяться, — сказала она тихим голосом, — что он спасет и меня.

Первым препятствием на пути к Кимилону были Охоганские горы Лаборнока. Оседлав огромных черно-белых ламмергейеров, Великая Волшебница и дорок Шики летели на запад. Еще две птицы несли их вещи. Великой Волшебнице удалось усмирить бушевавшую вокруг них бурю успешнее, чем Портоланусу, и Шики был поражен тем, как ему уютно и тепло, как легко и плавно летят ламмергейеры — внутри невидимого глазу воздушного пузыря затишья, которым великая кудесница окружила их с помощью своего всесильного талисмана.

Сначала Шики так робел перед Великой Волшебницей, что боялся вымолвить слово. Во время взлета он хранил благоговейное молчание, чтобы не мешать ее сосредоточению, а когда они приземлились для первой ночевки, вел себя очень скромно и старался быть незаметным. Из волшебной котомки.Харамис достала горячую пищу для них обоих, а позже, когда гигантские птицы сгрудились вокруг двух крошечных палаток, талисман продолжал защищать их от стихии.

В середине ночи Шики проснулся, ему послышались странные звуки — словно причитал расстроенный чем-то человек. Когда он подал голос, слабые звуки прекратились, и он решил, что ему просто показалось — теперь раздавались только завывания ветра. Утром он уже не помнил об этом и все последующие ночи крепко, спал.

К тому времени, когда они миновали Латошские горы Рэктама и достигли границы Вечного Ледника, искусственная буря, вызванная Портоланусом, наконец закончилась, и небо расчистилось. Оставались только небольшие тучки, которые тянулись бесконечной вереницей над снежными равнинами, скапливаясь возле одиноких горных вершин, вырастающих из молчаливого сурового пространства огромного ледяного материка.

Великая Волшебница так искусно правила своим ламмергейером, что Шики, летевший на птице, заменившей его старого друга, не мог удержаться от похвалы. Она не обиделась на его фамильярность, а, наоборот, выразила желание поболтать. Она сказала, что и раньше ей часто приходилось летать на ламмергейерах, когда она покидала башню, чтобы навестить сестер или встретиться с кем-то из людей или народа, нуждавшимся в ее помощи. Она рассказала также, что ее научили управлять птицами давным-давно, еще до того, как она стала Великой Волшебницей. Ее наставницей была женщина виспи по имени Магира, которая теперь служит домоправительницей в башне.

Эти откровения были еще одним сюрпризом для Шики, уверенного в том, что Белая Дама — богиня, знающая все на свете без всякого обучения. Его признание развеселило Харамис, и она поведала ему кое-что о своей жизни. Она всего двенадцать лет была Великой Волшебницей и только-только начала понимать, как правильно выполнять свою работу. Шики робко спросил, что за работу она выполняет. Она ответила без утайки, что разрешает споры, помогает найти пропавших без вести, дает советы главам стран, оказавшимся в затруднительном положении, предупреждает о стихийных бедствиях. Все, что она делает, она делает в интересах людей, которые просят ее о помощи и доверяют ей.

Шики удивился, услышав, что не в ее силах решить все проблемы. Еще больше поразило его открытие, сделанное раньше: она пила и ела, как обыкновенные люди, ее тело нуждалось в отдыхе, она иногда даже спала. Но самым странным показалось ему то, что она сама толком не знает, какую вещь собирается найти в Недосягаемом Кимилоне. Что-то очень важное — и только. Она боялась лететь туда и была рада его присутствию.

Маленький дорок понял, что его прежние представления о Белой Даме ошибочны. Конечно, она могла творить чудеса, но вовсе не была карающей богиней или бесплотным духом из легенд: она страдала, испытывала страх, мучилась дурными предчувствиями, как все смертные. Великая Волшебница оказалась существом из плоти и крови, очень похожим на него самого. Она была не уверена в себе и нуждалась в заботе и дружбе. Поэтому Шики становился все смелее и смелее, стал разговаривать с ней по-человечески и даже несколько раз пошутил. Она подробно расспрашивала его о жизни в горах Тузамена, и он рассказывал, как они с женой мастерили большие плоты из феролов — деревьев, растущих в долине гейзеров, как сплавлялись на них по реке в поисках питательных клубней и фруктов, из которых делали потом веселящий напиток. Зимой он ставил капканы на ворамов и других пушных зверьков, а жена пряла шерсть и вязала из нее красивые шарфы и шали. Связанные ею вещи и добытые им меха они продавали людям, живущим в низинах. Шики поведал о том, что его народ с незапамятных времен подружился с гигантскими птицами — вурами, или ламмергейерами, что дороки разговаривали с ними без слов и путешествовали на их спинах, если надо было навестить знакомых в других селениях.

— А теперь, — с горечью добавил он, — как я уже рассказывал вам, мы больше не сможем дружить с вурами из-за злого колдуна. — Он ждал, что Великая Волшебница будет разуверять его, пообещает помочь, уничтожив Портолануса.

Но она промолчала, только дотронулась пальцем до своего талисмана и стала пристально смотреть вдаль, на пустынный ледник, над которым пролетали птицы. Лицо ее. и так невеселое, стало еще печальнее. Той ночью Шики опять услышал странные слабые звуки, напоминавишие плач. Но не могла же она плакать!

Через семь дней после вылета из башни Великой Волшебницы путешественники увидели впереди что-то, напоминающее темный холм округлой формы: он появился на горизонте среди бесконечного льда и снега неожиданно для них. По мере приближения холм стал похож на скопление грозовых туч, местами серых, а местами черных, как тушь: тучи дышали и клубились, но казались гораздо более плотными, чем дождевые облака. Иногда яркие алые вспышки озаряли их изнутри.

— Это и есть Кимилон, — сказал Шики Великой Волшебнице, — то самое место, которое дороки называют краем Огня и Льда. Обычно из огромного облака, окружавшего плато, струится легкий дымок и сыплется негустой пепел, но сейчас, боюсь, слишком много вулканов извергается. Надо помолиться о том, Белая Дама, чтобы раскалённая лава не залила внутреннюю территорию. Именно там находится то странное строение, которое мы ищем и в котором жил колдун Портоланус. Может ли ваш талисман показать, свободен ли доступ к этой земле?

Харамис вытащила из-под одежды жезл и приказала показать панораму Недосягаемого Кимилона. Когда она раньше с его помощью пыталась посмотреть на свою башню, все детали внутреннего помещения были скрыты плотными облаками. И во время полета она не могла увидеть проплывавшие под ними места крупным планом. Так и теперь — изображение, возникшее в Шаре-Трилистнике, было очень расплывчато, Невооруженным глазом сквозь завесу туч она видела почти такую же картину.