– Скорее сюда! Я вас спрячу!

Хэм ринулся туда, куда приглашали, мы поневоле – за ним. За дверью я едва не расчихалась – так крепко пахло ладаном, сандалом, розовым маслом и какими-то травами. Словно посреди борделя расположилась аптека.

– Сейчас я ее убью, – услышала я хриплый шепот Рыбина Граната.

В темноте, под неверным светом уличных фонарей, мы не сразу разглядели, кем оказалась наша неожиданная спасительница – до того, как очутились прямо перед ней.

Это была доктор Ньюэра.

Я отвела его руку с мечом, и сбросила с плеча арбалет.

– Убить мы всегда успеем…

В дверь затарабанили.

– Наверх! – прошептала доктор Ньюэра и указала на лестницу, ведущую на второй этаж. Рыбин Гранат и Хэм взбежали туда и скрылись за обшитыми бахромой, как платье домохозяйки, занавесями. Я прикрывала отход и остановилась, спрятавшись за статуей редкостно уродливого существа неизвестного пола.

Доктор Ньюэра противным голосом заявила, обращаясь к невидимым собеседникам.

– Закрыто! После первой ночной стражи не принимаем!

– Откройте! Городская стража! – донеслось из-за двери.

Пока доктор открывала, я подняла арбалет, целясь ей в затылок.

До меня донеслись слова: «опасные преступники… международные террористы, награда за головы»…

– Да, мне кажется, я видела их, – отвечала доктор Ньюэра. – Они побежали к зданию оперы. Там сейчас идет представление, и, думаю, они хотят смешаться с публикой.

Патрульный маршал снова что-то спросил.

– Ну что вы… долг каждого честного дауна…

Дверь захлопнулась. Я опустила оружие.

– У братьев Энгельс будет сегодня веселее, чем всегда – процедила доктор. – Держу пари, когда стража ворвется в театр, публика решит, что это часть представления.

– Ничего не понимаю. – Рыбин Гранат вынырнул из-за занавески. – Вы донесли на меня без всякой причины. А теперь, когда это смертельно опасно, помогаете мне и моим друзьям.

Стар Ньюэра вздохнула, колыхнув необъятной грудью.

– Пожили бы здесь – поняли. Я ничего не имела против вас там, в «Ночном улете». Но в свете фиолетовой пропаганды ваше поведение считается оскорбительным. А кругом было множество свидетелей. И если бы я оставила ваш поступок без последствий, это было бы для меня… весьма чревато. А у меня здесь дом, у меня здесь работа… В конце концов, у меня здесь репутация!

– Что же теперь делать?

– Оставайтесь пока. Сегодня вам все равно из города не выбраться. А к завтрашнему дню они пошумят и уймутся.

– Нет, мадам, – возразил Рыбин Гранат. – Не смеем больше обременять вас своим присутствием.

– А я спать хочу! Я есть хочу! – заныл Хэм. – Сутки ведь во рту ни крошки не было.

– Не ври, в тюрьме кормили.

– Разве ж это еда? Это… как ее… баланда!

– Много ты в баланде понимаешь… – Далее, подтверждая мои былые предположения, Рыбин Гранат перешел на язык Союза Торговых Городов, не желая, чтоб доктор его понимала: – Я поканал шмонать шалман, как спикал, а ты парься на бану, паси шалашовку…

Что? Ну, это примерно значит: «Я пошел осмотреть гостиницу, как говорил, а ты оставайся здесь, следи за хозяйкой». Дальше я буду сразу давать перевод.

– Если она вздумает выкинуть какой-нибудь фортель – разберись с ней как хочешь. И встретимся на Восточной дороге…

– Заметано, – сказала я, кося глазами на хозяйку. Но она либо и впрямь не понимала этого языка, либо была гениальной актрисой.

Рыбин Гранат вновь нырнул во тьму ночного Даун-тауна, а нас доктор Ньюэра проводила на кухню, большую и чистую, где выставила на стол блюдо котлет в застывшем масле, много сдобных булок и жбан молока, в который всыпала каких-то подозрительных хлопьев. У меня все это энтузиазма не вызвало, но Хэм мигом смел то, что было предложено, после чего уснул, положив голову на стол. Мы не стали его будить, а поднялись в кабинет доктора Ньюэры. Он был весь увешан связками амулетов из перьев, кожи и мелких косточек, уставлен флакончиками с благовонными маслами, расчерчен зодиакальными картами и какими-то графиками, соотносящими правящую планету и камень судьбы с пищевой, сексуальной и наркотической зависимостью. Графиков с пищевой зависимостью было больше всего.

Доктор Ньюэра заметила мой взгляд.

– Многие жители Даун-тауна страдают избыточным весом, – пояснила она.

– Это я видела. Так в чем проблема? Жрать меньше надо.

– Конечно, но этого я сказать не могу. Подобное указание ограничивает свободу их действий, что идет вразрез с политикой «фиолетовых». Вот и продаю амулетики и масла для похудания.

– Значит, шарлатаним понемножку?

– А что делать с тех пор как запретили ставить опыты на животных и производить препараты с помощью вредной для природы алхимии? А ведьмой себя именовать как-то не хочется. Раньше, еще при отцах-обоснователях принципата, здесь на ведьм такая охота шла, что мало не покажется. И, хотя это давно в прошлом, лучше не рисковать. – Она извлекла с одной из полок из-за магического квадрата флакон с жидкостью ядовито-зеленого цвета, и накапала из нее в стакан. – Вот так и живем. Хорошо хоть, шантажом немного прирабатывать удается. Я про нашего генерального такие вещи знаю, что он отстегивает беспрекословно…

– Из области сексуальной зависимости? – уточнила я.

– Да что ты! Кого этим нынче проймешь… Здесь игра другая, крупная. У нашего Остина-Мартина все силы уходят, чтобы показать, какой он простой и незатейливый, брат родной рядовому дауну. Но я-то его с детства знаю, мой отец в принцевой семье придворным врачом был. И я еще тогда углядела, какие книжки он читает. У него же с юных лет любимая книга была – трактат «Господарь» Приколо Офигелли. А не романы Амбары Крикартленд и Тухеса Климакси, как он нынче утверждает. Представляешь, какой будет скандал, если правда выплывет наружу? – доктор опрокинула содержимое стаканчика в рот и крякнула. – Выпьешь?

– Что-то не хочется.

– Не доверяешь ты мне… Между прочим, действительно натуральный продукт, без всякой алхимии, из Страшных пустошей.

– Значит, там кто-то живет?

– А тебе что за дело?

– Мы же собираемся в Чифань. И тех краев не миновать.

Стар Ньюэра посмотрела на меня внимательно.

– Лучше бы вам передумать. Без дураков. Кому-то удается проскочить, раз напитки привозят, но крайне редко. Слишком опасно.

– Чем же так опасны эти места?

– Ну, во-первых, Пришельцы с Заокраинного Запада…

– Мне же говорили, что их не существует! Что это – мифические существа!

– Были мифические… стали натуральные. – Она снова выпила. – Нет, вам, чужестранцам, наших сложностей не понять. Ты про культ Коренного Населения слышала? Которое еще при отцах-обоснователях прикончили, вместе с ведьмами, а потом стали за святыню почитать?

– Слышала.

– Ну люди верили… поклонялись… играли даже в коренное население… а еще была вера в этих самых Пришельцев… У нас здесь непонятно что, ни восток и ни запад, вот и тянет на непонятное. А когда в кого-то очень веришь, оно ж непременно появляется! Вот эти самые, которые играли, и доигрались. Ушли в пустоши и считают, что они и есть коренное население и заодно Пришельцы… давно уже, при прошлом принце. Жутко воинственные, но на Ля Мой не нападают. У нас же здесь армия, городская стража. Вот большинство даунов и не верит, что они существуют.

– Если они воинственны, то с кем же они воюют?

– Путников грабят, караваны торговые. А потом, я же сказала – они в пустошах не одни. Еще там есть банды, то есть вооруженные формирования, – поправилась она. – Сначала были Дикие Хозяйки.

– Это одичавшие домашние, что ли?

– Примерно так. Они не согласны с политикой принца и «фиолетовых». А потом образовались Бешеные Бабки. Эти тоже не согласны, но по другим причинам. Они фундаменталистки. Недавно, говорят, у них там радикальное крыло оформилось. ККК. «Кухня, клубы, косметика». Хотя это, может, и слухи… Но то, что они вместе с пришельцами контролируют территорию пустошей и устраивают войны за передел влияния – правда.