А вдруг я застряну здесь? Уже сейчас я почти обдираю себе бока, лишь бы протиснуться дальше. Даже развернуться вряд ли получится. Но, по крайней мере, пока я могу выбраться назад хотя бы задом. Но что будет, если этот проход обернется настоящей ловушкой?

Я тихонечко всхлипнула, как-то очень ярко и зримо представив картину столь бесславной и мучительной смерти. Интересно, мое тело вообще хоть когда-нибудь найдут? Или коллекция непогребенных скелетов, которая наверняка имеется в подвале королевского дворца, пополнится еще одним экземпляром?

— Из меня получится очень зловредный призрак, — пробормотала я и нервно хихикнула, вспомнив, что некогда уже говорила это Фредерику, когда он в первый раз вел меня в камеру для особо важных пленников.

Ну а потом я поползла дальше, стараясь не думать о самом страшном, что со мной может приключиться в этом лазу. Потому как если я останусь на месте или тем паче вернусь, то самое страшное все равно произойдет. Элден погибнет, а следовательно, и мне больше незачем будет жить.

Увы, мои опасения полностью подтвердились. Еще через несколько метров ход сузился до такой степени, что теперь мне приходилось с величайшим усилием в него ввинчиваться, лишь бы продвинуться хоть немного дальше.

Я сделала еще один рывок и вдруг почувствовала, что застряла. Причем так плотно, что даже дышать получалось с большим трудом. Попыталась было двинуться назад, затем опять вперед, но напрасно.

Магическая искорка висела прямо перед моим носом. Мысленный приказ — и она двинулась вперед. И вдруг резко взмыла вверх.

Ох, получается, что совсем близко ход наконец-то расширяется. Теперь дело за малым: каким-то образом преодолеть оставшееся расстояние.

Я задергалась с удвоенной силой. Билась так несколько минут, пока не выдохлась. От огорчения и отчаяния чуть не разрыдалась, но каким-то чудом умудрилась остановить приступ слезной паники.

О небо, как же страшно! От безысходности хотелось завыть в полный голос. Неужели я так глупо закончу свой жизненный путь?

— Жили они долго и счастливо и умерли в один день, — пробормотала я известную фразу, которой обычно заканчиваются все сказки.

Хотя нет, для нашей с Элденом ситуации это высказывание не подходит. Потому как слишком недолгим было наше счастье. Да и умрем мы вряд ли в один день. Мои мучения наверняка продлятся дольше.

Желание сдаться было невыносимым. Горькое, черное, безысходное отчаяние постепенно охватывало меня. Все зря. Все бесполезно. Я проиграла. Все, что остается, — это лежать и ждать, когда за мной придет смерть. Бестолково я жила, бестолково и умру. Бездарность и недоучка, позор семьи…

Хм…

Я внезапно отвлеклась от самозабвенного процесса самобичевания. Собственно, а почему я позор семьи-то? По-моему, как раз в этом меня нельзя обвинить. Ничего постыдного я не совершала.

Эта мысль выглядела настолько чуждой, как будто подсказанной кем-то извне, что я насторожилась. Сосредоточившись, прикрыла глаза, пытаясь просканировать окружающее пространство на предмет чар. И почти не удивилась, заметив черные отростки заклятия, густо окутывающего лаз наподобие паутины.

Сдается, я угодила под действие каких-то ментальных чар, направленных на то, чтобы беглец окончательно пал духом и смирился с поражением. А это значит только одно: я почти выбралась!

Впрочем, энтузиазм схлынул так же стремительно, как и появился. Унылый голос в голове опять забормотал о моей никчемности. Нахлынула такая свинцовая усталость, что хотелось просто лежать и тупо смотреть в темноту. Подумаешь, Элден умрет. Все мы рано или поздно уйдем во мрак, из которого и пришли. Смерть не минует ни бедных, ни богатых, ни умных, ни глупых. Никого. Так зачем бороться, если исход нашей жизни предопределен с самого зарождения ее?

Я мотнула головой, точнее, попыталась это сделать, но стало лишь хуже. В итоге я ободрала уши о шершавые стены, а простое движение отняло столько сил, что меня распластало по холодному каменному полу. Казалось, будто свод рухнул, погребая меня под неимоверной тяжестью. Я даже пальцем пошевелить не могла.

Все зря. Все кончено. Я проиграла.

Эти мысли повторялись по кругу, изматывая меня до невозможности. Даже на слезы сил больше не осталось. Тупое равнодушие овладело мною до такой степени, что я уже не понимала, сколько времени провела здесь. Минуту, час, быть может, целую вечность? А впрочем, не все ли равно? Все, что мне отныне осталось, это лежать и ждать неминуемого конца…

Почему-то вспомнился Элден. Его серо-голубые глаза, такие чистые и прозрачные, в которых светилась ирония. Пушистые волосы, мягкий изгиб красиво очерченных губ. Я так мало времени провела с ним! Так много не рассказала и не спросила! Кто научил его летать? Неужели Теодор? Что приключилось с его родителями? Сколько вопросов я ему еще не задала и сколько ответов не услышала!

И внезапно я разозлилась. Да так сильно, что перед глазами все побелело от ярости. Ну уж нет, я не сдамся! Не здесь и не сейчас, когда до заветной цели осталось всего ничего! Я обязательно выберусь!

Я до боли в челюстях стиснула зубы. И рванула вперед, извиваясь ужом, помогая себе коленями, руками. Да что там, я даже подбородком цеплялась за пол — так отчаянно пыталась выбраться из этой западни.

Раздался треск рвущейся ткани. Плечи горели огнем, расцарапанные о своды лаза. И, наконец я вылетела из этого проклятого хода, как пробка вылетает из бутылки с шампанским. Проползла еще пару метров и рухнула на пол ничком, не в силах отдышаться после сумасшедшего рывка.

Как больно-то! Казалось, будто от неимоверного напряжения в моем геле болят сразу все мышцы и связки. Многочисленные ссадины и ушибы пульсировали жаром, ладони словно опухли и увеличились в несколько раз.

Магическая искорка подплыла ближе, и я с кряхтеньем села. Подняла к лицу руки и ужаснулась. Мои самодельные повязки насквозь пропитались кровью. Ничего себе! Не думала, что каменные шипы оставляют настолько глубокие проколы.

Морщась, я попыталась снять повязку, но сразу отказалась от этой идеи. Мне просто никак не удавалось подцепить ее — ногти на руках были содраны почти до мяса после моего героического преодоления лаза, едва не ставшего могилой для одной бедовой особы. Ладно, если раны окажутся глубокими, то мне все равно нечем их обработать. А теперь — вперед!

Искорка вспыхнула ярче, и я принялась озираться, изучая помещение, в которое угодила.

По всему выходило, что я оказалась у подножия какой-то узкой лестницы, бесконечными спиральными витками уходящей в неизвестность. Крутые ступени были стерты от времени. Стены глянцево блестели в магическом свете, словно отполированные тысячами прикосновений, а перил тут вовсе не было.

Я запрокинула голову и мысленно ужаснулась. Окончание подъема терялось где-то во тьме, куда не достигал свет моей искорки. О небо! Если я не удержусь на этой полуразрушенной лестнице и свалюсь, то точно сломаю себе шею. Полечу кубарем с небывалой высоты. Я тяжело вздохнула — и встала. Постояла немного, дожидаясь, пока колени перестанут дрожать. И начала свое восхождение.

Вверх, вверх и вверх.

Ох, как я пожалела о том, что на мне не было удобных ботинок! Тапочки потерялись где-то в глубине этого поистине кротового хода, который я преодолела только чудом, поэтому идти мне пришлось босиком. Острые мелкие осколки пребольно впивались в ступни, и я шипела от боли при каждом шаге. Иногда ноги начинали скользить по мелкой россыпи камней, и тогда я замирала, в испуге пытаясь ухватиться за мелкие неровности в зеркально гладких стенах.

Скоро у меня закружилась голова от утомительных однообразных поворотов. Я запретила себе смотреть назад, чтобы не пугаться высоты, и вперед, чтобы не расстраиваться из-за того, сколько еще мне надо преодолеть. Глядела только под ноги, чувствуя, как начинаю тупеть от этого монотонного передвижения.

Интересно, сколько времени прошло? Мне казалось, что я поднимаюсь уже целую вечность. Безумно хотелось сделать остановку. Сесть, привалившись спиной к стене, отдышаться и хоть немного отдохнуть. Но я каждый раз упорно отгоняла от себя столь заманчивую мысль о привале. Просто потому, что понимала: встать после этого будет почти нереально. Слишком устала и вымоталась я.