– Если хочешь вспороть мне живот и посмотреть кишки – нельзя.

Дэвид прыснул.

Лорел даже не улыбнулась.

– Я хотел бы замерить твой пульс.

Волна облегчения и радости застала Лорел врасплох. Она захохотала и долго не могла остановиться. Дэвид молча наблюдал за ее истерикой, пока Лорел наконец не взяла себя в руки.

– Извини, – тяжело дыша, проговорила она. – Просто… это гораздо лучше вскрытия!

Дэвид чуть улыбнулся и закатил глаза.

– Давай сюда руку.

Он положил два пальца на ее запястье.

– У тебя прохладная кожа… И как я раньше не замечал?

Дэвид умолк и сосредоточился на своем занятии. Потом пересел со стула на кровать.

– Дай-ка на шее попробую.

Одной рукой придержав ее голову, он плотно прижал пальцы к правой стороне шеи. Лорел чувствовала на щеке его дыхание, и хотя Дэвид нарочно не смотрел ей в лицо, она не могла отвести от него взгляда и заметила несколько мелочей, которых не видела прежде: маленькую россыпь веснушек вдоль линии волос, шрамик под бровью и длинные, изящно изогнутые ресницы. Лорел даже не почувствовала, что Дэвид напрягся и давит сильнее. Когда у нее перехватило дыхание, он испуганно отпрянул.

– Больно?

Она покачала головой, стараясь не думать о том, как близко они были друг к другу.

Через пару секунд Дэвид убрал пальцы. Лорел не понравился его взгляд и тревожная морщинка между бровей.

– Ну, что?

Он покачал головой.

– Сперва надо убедиться. Не хочу напрасно тебя пугать. Можно… можно, я послушаю твое сердце?

– Э-э… стетоскопом?

– У меня нет стетоскопа, но если… – Дэвид замялся. – Если приложить ухо к груди, можно четко расслышать сердцебиение.

Лорел немного расправила плечи.

– Хорошо.

Дэвид положил руки ей на ребра и медленно склонил голову. Лорел старалась дышать ровно, но сердце ее наверняка колотилось как сумасшедшее. Теплая щека Дэвида приятно грела кожу над вырезом блузки.

Несколько долгих секунд спустя он поднял голову.

– Ну?

– Шщш… – Дэвид прижал ухо к ее груди но уже через пару секунд выпрямился. Ничего, – тихо проговорил он. – Пульса нет ни на запястье, ни на шее. В груди тоже ничего не слышно. Она как будто… пустая.

– Что это значит, Дэвид?

– У тебя нет сердцебиения, Лорел. И возможно, нет сердца.

Лорел дрожала всем телом. Она чувствовала на себе лишь руки Дэвида, теплые и крепкие, больше ничего. Он был ее спасательным тросом, без него она не пережила бы этого ужаса.

– Что мне теперь делать?

– Ничего, Лорел.

– Ты прав, – мрачно проговорила она. – Надо только дождаться, пока отомрут все остальные части моего тела.

Дэвид еще крепче прижал Лорел к себе и погладил ее волосы. Она приникла к его груди, борясь со слезами и пытаясь дышать ровнее.

– Нет, – прошептал Дэвид ей на ухо. – Ты не умрешь.

Он потерся о нее колючей щекой, на которой уже пробивалась редкая щетина, и кончиком носа провел вдоль скулы. Лорел перестала плакать, сосредоточившись на своих ощущениях. Кожа Дэвида была такой теплой по сравнению с ее кожей, всегда холодной!… Мягкие губы скользнули по ее лбу, и спина тут же покрылась мурашками. Веки открылись по собственной воле, и все мысли исчезли в океане его голубых глаз.

Дэвид едва ощутимо коснулся ее губ, и Лорел захлестнула невероятная волна тепла – такое она испытывала впервые.

Она не пошевелилась, и Дэвид поцеловал ее уверенней. В мгновение ока он стал частью бушующего внутри Лорел шторма: она обвила его руками и притянула к себе – ближе, крепче, стараясь вобрать его чудесное тепло. Сколько длился их поцелуй – секунды, минуты или часы, – Лорел не знала: время исчезло, пока Дэвид прижимал ее к себе и окутывал своим нежным теплом.

Наконец он отпрянул, жадно глотая воздух, и Лорел спохватилась: «Что я натворила?»

– Прости меня, – шепнул он. – Я не хотел…

– Шшш… – Она приложила пальцы к его губам. – Все хорошо.

Лорел не отпустила Дэвида, и тогда он робко склонился к ней с новым поцелуем.

В последнюю секунду она покачала головой.

– Не знаю, настоящее это чувство, или я просто паникую, или… – Лорел умолкла. – Я не могу, Дэвид. Столько всего происходит.

Он медленно отстранился и долго молчал, а потом едва слышно проговорил:

– Тогда я подожду.

Лорел подняла с пола свой рюкзак и зачем-то сказала:

– Я домой.

Дэвид проводил ее взглядом.

У входа в комнату она разок обернулась и закрыла за собой дверь.

На уроке биологии Лорел заняла свое обычное место, однако учебники не выложила. Она сидела прямо, как доска, и внимательно прислушивалась к шагам Дэвида, но все равно испуганно вздрогнула, когда он бросил на парту рюкзак. Усилием воли подняв глаза, Лорел увидела на его лице не настороженность, а широкую улыбку и яркий румянец.

– Я вчера кое-что почитал, – сказал он, не поздоровавшись, – и у меня есть пара теорий.

«Теорий?» Лорел не очень-то хотела их знать.

Вернее, совсем не хотела, раз у него такое лицо.

Дэвид открыл какую-то книжку и протянул ей.

– Венерина мухоловка? Ты умеешь польстить девушке.

Лорел хотела оттолкнуть книгу, но он положил на нее обе руки.

– Нет, я же не говорю, что ты – венерина мухоловка. Прочти о ее рационе.

– Это плотоядное растение, Дэвид.

– В общем, да, но прочти почему. – Он указал пальцем на параграф, подчеркнутый зеленым фломастером. – Мухоловки растут на неплодородных почвах – с невысоким содержанием азота, как правило. Мух они едят, потому что в телах насекомых много азота, но нет жира и холестерина. Дело не в мясе, а в том, какие питательные вещества им необходимы. – Дэвид перевернул страницу. Вот, здесь говорится, чем кормить домашнюю венерину мухоловку. Многие скармливают ей кусочки котлет и стейков, потому что думают, как ты: «А, да это же плотоядное растение!» На самом деле мясо ее убивает – в нем много жира и холестерина.

Лорел в ужасе уставилась на фотографию.

– Я не секу, – выдавила она.

– Питательные вещества. Ты ведь не пьешь молоко, верно?

– Нет.

– Почему?

– Меня от него тошнит.

– Верно! Потому что в нем содержится жир и холестерин. А что ты пьешь?

– Воду, содовую… – Лорел задумалась. – Сироп от маминых персиков. И все вроде бы.

– Вода и сахар. В вазу с цветами часто кладут сахар, чтобы они дольше стояли. Цветы его просто обожают.

Теория Дэвида была слишком логичной. У Лорел разболелась голова.

– Так почему я мух не ем? – язвительно спросила она, потирая виски.

– Наверное, они слишком маленькие. Лучше подумай о том, что ты ешь. Только фрукты и овощи. Растения, выросшие из земли и впитавшие оттуда все необходимые вещества. Ты получала бы их сама, будь у тебя корни.

Лорел молчала, пока мистер Джеймс призывал класс к тишине.

– Так ты по-прежнему думаешь, что я – растение? – прошептала она.

– Чрезвычайно высокоразвитое растение, да, – ответил Дэвид.

– Ужас.

– Не знаю. – Он широко улыбнулся. – По-моему, клево!

– Конечно, ты же ботаник. А я всего лишь девчонка, которая не хочет, чтобы на нее пялились в спортзале.

– Ну и что, – не унимался Дэвид. – Все равно классно.

Она фыркнула и привлекла этим внимание мистера Джеймса. Тот сердито подбоченился и сказал:

– Лорел, Дэвид! Может, поделитесь шуткой с одноклассниками?

– Нет, сэр, – ответил Дэвид. – Но спасибо, что предложили.

Все захохотали, а мистер Джеймс скорчил недовольную гримасу. Лорел откинулась на спинку стула и ухмыльнулась.

«Один ноль в пользу Дэвида», – подумала она.

В субботу Лорел опять пришла к нему «делать уроки». Дэвид показал найденную в Интернете статью о том, как листья растений поглощают углекислый газ и вырабатывают кислород.

– А ты? – спросил он.

Лорел сидела на кровати у западного окна, где ее лепестки могли вбирать солнечный свет. Поэтому – и по многим другим причинам – Лорел так любила «заниматься» у Дэвида после школы. Он даже предпринял храбрую попытку не пялиться на цветок, хотя время от времени все же косился на Лорел.