Разведчики летали на Пе-2 и фотографировали местность. По снимкам мы могли точно определять, что за войска идут, какова их организация.

Но вскоре ненастная погода не дала возможности взлететь даже опытнейшим экипажам. Пришлось вызвать охотников. Выбрали два экипажа В сложнейших условиях нужно было иметь ювелирную технику пилотирования, смелость и уверенность в себе. Когда оба самолета пошли буквально по верхушкам деревьев в тыл врага, я приказал начальнику отдела кадров прибыть ко мне с орденами Красного Знамени, чтобы по возвращении вручить летчикам за мастерство и храбрость.

До этого полета наши разведчики не отмечали колонн противника, идущих с запада на восток. Как бы они ни маскировались, что-нибудь мы обязательно заметили бы. Все экипажи заявляли, что движения по дорогам не наблюдается. Командующий фронтом требовал обнаружения противника. К нему поступили сведения по каким-то другим каналам о том, что предположительно 11-я армия Гиммлера может сосредоточиться в Померании, двигаясь через Штеттин. .Он хотел проверить эти данные воздушной разведкой. Я тоже допускал мысль, что гитлеровская армия сосредоточивается в Померании, но мы пока не напали на ее след Противника надо обнаружить! — так ставил я задачу. Экипажи прилетают и докладывают такие детали о своих наблюдениях, что не поверить им нельзя. Они говорили, что на дорогах гражданское население, а войск никаких.

Я, конечно, все это фиксировал, докладывал маршалу Жукову свои предположения Но меня мучило сомнение, что нам просто не удается засечь противника, который скрытно готовит удар с севера.

Прилетели и эти два экипажа, летчики доложили, что просмотрели буквально километр за километром, движения противника не заметили. Я их поблагодарил, вручил награды. Но в ответ на мой доклад маршал Жуков сказал: «Не умеете искать. Разве может противник безразлично относиться к тому, что мы вошли в мешок на Одере? Он готовится из Померании нанести удар!» Такая уверенность командующего заражала и меня. И мы продолжали поиск.

Наконец пришло известие о том, что в районе озера Балатон в Венгрии гитлеровцы предприняли контрнаступление. В нем участвовала 6-я танковая армия СС, переброшенная туда с Западного фронта из Арденн. Совместными действиями войск под руководством Ф. И. Толбухина и Р. Я. Малиновского противник был остановлен и в дальнейшем разгромлен.

Может, думалось, это та армия, которую мы искали? Жуков сказал мне: «А почему бы противнику не создать в Померании другую? По-прежнему ваша задача номер один: следить за противником, чтобы не допустить внезапного удара нам во фланг».

«Откуда же гитлеровцы могли взять силы для создания здесь крупной группировки?» — прикидывали мы. Могло быть несколько вариантов. Немцы, например, могли перебросить части из рижского котла. Там действовала прибалтийская группа. Или высвободить силы из-под Кенигсберга. Наконец, снять с Западного фронта.

Но, как потом оказалось, фашистское командование не было способно пойти на большой риск и на крупный маневр. Гитлер решил иначе: сковывать наши войска в Прибалтике и Кенигсберге, а в Померании постепенно накапливать силы, используя последние ресурсы рейха для контрудара. И мы продолжали интенсивно вести разведку с воздуха, своевременно докладывали в штаб фронта обо всем, что делал противник в так называемом шатре, нависавшем над нами с севера В конце концов всеми видами разведки удалось установить, что к началу февраля между Одером и Вислой сосредоточились две фашистские армии: 2-я и 11-я, имевшие около двух десятков дивизий. Наши воздушные следопыты обнаружили, что приток войск в Восточную Померанию продолжается. Действительно, количество вражеских дивизий там, как потом выяснилось, возросло до сорока.

Одновременно в центре нашего внимания оставалось и берлинское направление. Мы понимали, что здесь сосредоточены большие силы немецкой авиации — фронтовой, противовоздушной, дальней, и что нам предстоит очень серьезная борьба в воздухе. У нас же пока не хватало аэродромов. Железная дорога была доведена лишь до Познани, и по ней перевозились грузы самой первой необходимости.

Мы снабжали свою авиацию из-за Вислы, а это же расстояние в 700 километров!

При столь растянутых коммуникациях вести единоборство с мощной авиацией, владеющей прекрасными аэродромами, снабжающейся на месте, было очень трудно. Тем более что соседи — 4-я и 2-я воздушные армии — пока нам помочь не могли. 2-й Белорусский фронт находился в районе Данцига, а 1-й Украинский только подходил к Бреслау. Частью сил нашей 16-й воздушной армии господства в воздухе мы удержать не могли. Поэтому наша главная задача: приблизить всю армию к Одеру и обеспечить ее материальное снабжение, а на это нужно время. Пока же необходимо имеющимися силами прикрывать с воздуха наши плацдармы, бдительно следить за противником в Померании.

Вскоре, к нашему удовлетворению, Г. К. Жуков объявил, что директивой Ставки поставлена задача покончить с «померанским шатром». Еще 10 февраля перешли в наступление части 2-го Белорусского фронта и за десять дней смогли продвинуться всего на 50 — 70 километров. К тому же враг нанес там сильный контрудар и потеснил наши войска.

Тогда Ставка Верховного Главнокомандования решила ликвидировать группировку противника в Восточной Померании силами 1 — го Белорусского фронта. На это направление были повернуты четыре наши общевойсковые и две танковые армии. Мы со своей стороны перенацелили на правый фланг несколько дивизий бомбардировщиков, штурмовиков, истребителей.

С плацдармов за Одером были выведены 1-я и 2-я танковые армии и брошены на север. Совместно с ними должны наступать 3-я ударная, 61-я и 1-я армия Войска Польского.

Вначале 1-я танковая армия была придана 2-му Белорусскому фронту Рокоссовского, с тем чтобы уничтожить группировку войск противника, расположенную за Данцигом. Это было сделано, и части соседа вошли в соприкосновение с нашими. На втором этапе операции 2-я танковая, 3-я ударная, 1-я Польская армии нанесли удар в направлении на Колобжег — порт на Балтийском море.

Что примечательного было в применении авиации при ликвидации «померанского шатра»? Начали мы действия с удара по аэродромам Финовфурт, Альтдамм и Штеттин. Причем налет на них запланировали на 28 февраля, за час до наступления темноты. Мы точно знали, что к этому времени самолеты противника будут на стоянках. Так оно и вышло. Первая группа штурмовиков в 18 часов 50 минут подошла к Финовфурту и нанесла неотразимый удар. Противник, застигнутый врасплох, попытался поднять дежурную пару истребителей, ведущий нашей группы прикрытия А. В. Нику ленков сбил один за другим два «фокке-вульфа». За первой группой «илов» последовали другие, было уничтожено на стоянках 15 вражеских машин, взорвано три склада боеприпасов и два склада горючего, разрушено три ангара. У нас потерь не было. Правда, на двух других аэродромах из-за непогоды результаты оказались скромнее, но цели своей мы достигли. Противник, потеряв на земле 43 самолета и опасаясь новых ударов, перегнал уцелевшие самолеты в тыл.