– Ее здесь нет, говорю я вам, – заявила Сторм Серебряная Рука. – Нет ни в ее доме, ни в моем.

И вообще нигде в Долине Теней.

Другие женщины обеспокоенно переглянулись.

«Она» – это, конечно, их сестра Сайлуни, погибшая годы назад в сражении с драконами и теми, кто обожествлял их. Сайлуни осталась в своем прежнем доме, она превратилась в призрачную арфистку – умное привидение, которое, в отличие от большинства призраков, помнило почти всю свою былую жизнь и действительно сумело жить во многом как прежде. Ее отсутствие наполнило их сердца чувством утраты и в то же время – надежды.

– Наверно, слухи говорят правду, – предположила сестра, казавшаяся старшей из всех. Лицо ее было кротким и усталым, но серебристое одеяние было под стать королеве.

Нетерпеливая энергия так и потрескивала вокруг красотки с разлетевшимися волосами и в растрепанной ветром одежде.

– Будь благоразумной, Алюстриэль. Эта так называемая Колдунья самозванка, и она опасна. Другие услышат эти слухи и захотят проверить их. Рашемен лежит слишком близко от границ Альгоранда.

– Никто не сомневается, что ты способна защитить землю, которой правишь, – спокойно произнесла Квили Веладорн.

Остальные женщины, за исключением Лаэрель Серебряной Руки, явно поостыли, когда заговорила дроу. Квили была их сестрой, но порой в это трудно было поверить. Она была чужой для большинства из них, и лишь совсем недавно Лаэрель впервые начала понимать, какие узы связывают их.

– Я должна согласиться с королевой Альгоранда, – продолжала дроу, отдавая дань формального уважения неистовой женщине. – Честно должна признаться, что чувствую себя в некотором роде ответственной за это недоразумение.

Она рассказала о Лириэль и Фиодоре и об их решимости вернуть Летящий На Крыльях Ветра Колдуньям Рашемена.

– Боюсь, я упомянула, что моя сестра Сайлуни обучалась у Колдуний. Что еще могла предположить Лириэль, как не то, что Сайлуни – дроу? И мог ли быть лучший способ для дроу проникнуть в Рашемен, чем занять место Сайлуни?

Другие женщины завздыхали и закивали. Заговорила Дав Серебряная Рука, мускулистая воительница в темно-зеленом кожаном костюме:

– Ее, конечно, надо разоблачить. Очень важно положить конец ее притворству до того, как все враги Сайлуни соберутся в Рашемен. Меня интересует, не объединит ли дроу всех этих врагов и не использует ли их в каких-нибудь собственных грязных целях.

– У меня нет оснований думать, что она сделает это, – твердо ответила Квили. – Другое дело, что хотя Лириэль мне нравится и я считаю, что в ней скрыты невероятные способности, боюсь, что ничего хорошего из этого не выйдет. Я пошлю мою дочь Изольду, жрицу Эйлистри, забрать Лириэль из Рашемена, пока ситуация окончательно не вышла из-под контроля.

Женщины заворчали в знак согласия.

– Мы забываем об одной важной вещи, – напомнила им Сторм. – Если Сайлуни не в Рашемене, то где же она?

Шарларра ехала в поселок Дерновия вместе с молчаливой, неулыбчивой молодой Колдуньей. Та вдруг появилась, когда эльфийка добралась до города Иммильтар и заявила, что хотела бы поговорить с колдуньей из Долины Теней.

Эльфийка и сама была озадачена своей просьбой. Она намеревалась отыскать Лириэль, а вовсе не гоняться за легендарным призраком. Как ни удивительно, рашеми не увидели в этом ничего странного. Первой их реакцией на ее вопрос стал буквально поток древних сказаний – их запас в Рашемене явно был неисчерпаемым, – но наконец кто-то додумался послать за вичларан. Те, в свою очередь, принялись расспрашивать Шарларру, и в результате всего этого эльфийка обзавелась теперешней спутницей. Молодую Колдунью, похоже, вовсе не смущал призрачный конь Шарларры. Она пожелала узнать, откуда он взялся. Когда эльфийка рассказала, что случилось на кладбище Глубоководья, женщина только кивнула, будто ей все стало понятно.

Они ехали в молчании около часа, прежде чем Шарларра снова попыталась завязать разговор.

– Скажи, Ания, в этой Дерновии много эльфов?

Колдунья недоверчиво взглянула на нее.

– Почти никому из чужеземцев не разрешают проникать так далеко в Рашемен. Тебе позволили только потому, чтотак велела отлор Зофия.

– Надеюсь, у меня будет возможность поблагодарить ее.

– Едва ли. Ты хотела увидеть колдунью из Долины Теней. Ты увидишь ее и уедешь.

«Удивительное дружелюбие», – подумала Шарларра.

– Ходят слухи, что где-то здесь появились дроу. В таверне болтали, – пояснила она в ответ на взгляд сузившихся глаз Ании. – Вы действительно видели поблизости темных эльфов?

– Возможно.

Холодный ответ исчерпал запас терпения Шарларры. Больше они не разговаривали, пока не показалась стена, которой было обнесено поселение.

– Это дом для чужестранцев. – Колдунья кивнула в сторону небольшого холма. – Женщина, называющая себя Лириэль, сейчас там.

Шарларра с любопытством взглянула на нее.

– Откуда ты знаешь?

– На крыше треножник из веток. Домовые – духи дома – любят такие штуки. Они ставят их на крышу, когда хозяева дома, и убирают, когда тех нет. И если уходящие им не нравятся, то домовые сбрасывают ветки на них. – В голосе Ании прозвучало легкое предостережение.

– Так что гостям приходится уходить побыстрее, – сказала эльфийка.

– Это разумно.

Шарларра соскочила с коня и постучала в дверь. Ей открыла высокая женщина с серебряными волосами. Глаза ее широко раскрылись от удивления и радостного узнавания. Шарларра, в свой черед, тоже узнала ее. Это была та самая призрачная женщина, которую она заметила рядом с Лунным Камнем, правда, теперь во плоти.

Это означало, что призрак, которого она видела, действительно был Сайлуни, колдуньей из Долины Теней.

– О боги, – простонала Шарларра.

Женщина схватила эльфийку за руку и втащила в дом, потом захлопнула дверь и отвязала от пояса черную маску. Не успела Шарларра и глазом моргнуть, как женщина превратилась в маленькую стройную дроу.

– Что ты здесь делаешь? – вскричала Лириэль.

– Ну, если совсем честно, то я приехала поискать неприятностей, – ухмыльнулась эльфийка. – И, похоже, нашла. Воплощение Сайлуни! Ну ты и нахалка. Рассказывай обо всем, что случилось с того мига, как вы покинули корабль.

Лириэль достала бутылочку вина, и они распили ее, пока пытались свести воедино свои истории. Весть о смерти Кзорша поразила Лириэль острой болью. Он был первым эльфом, встретившимся ей, первым, кто научил ее, что не всех светлых эльфов стоит ненавидеть, что некоторые из них могут быть друзьями. Эта странная женщина, по мнению Лириэль, стала второй.

Они проговорили до самой ночи. Наконец Шарларра поднялась.

– Мне надо идти. Та заносчивая Колдунья, что привела меня сюда, ясно дала понять, что, после того как мы поговорим, я должна убраться отсюда как можно быстрее.

Дроу огорчилась.

– Я бы хотела как-нибудь поговорить еще.

Шарларра подмигнула.

– Думаю, это не проблема. Я пообещала покинуть поселок, но не эти края. Мы с Лунным Камнем несколько дней поживем в лесу. Мы еще увидимся, не сомневайся!

– С ЛуннымКамнем?

– Это моя лошадь. Пошли, посмотришь.

Лириэль вышла вслед за ней во дворик и остолбенела, увидев призрачного коня. Эльфийка расхохоталась, взлетела в седло и направила странного скакуна на лесную тропу.

Дроу кинула взгляд на луну и подумала, сумела бы она отыскать песнь Шарларры в лунной магии Эйлистри. Она вспомнила мимоходом о затаившихся до поры пауках, но эхо радости освобожденных морских эльфов отогнало мрачное видение прочь. Лириэль сделала свой выбор; теперь это наверняка должна была понять даже упрямая Ллос. Дроу вернулась в дом и присела к столу, оставив дверь открытой для лунного света.

Она закрыла глаза и стала слушать. Через некоторое время она отыскала эльфийку – но песня ее оказалась странной для веселой хорошенькой девушки. Звук накатывал волнами, словно темная вода на отважную верную душу, старающуюся удержаться на плаву. Еще был хор эльфийских голосов, слабое эхо, которое, казалось, удалялось все дальше и дальше в прошлое. И объединял эти столь разные темы ритмичный топот конских копыт.