– Ой, Теля, ты иногда все-таки туповат, вот не зря я с тобой развожусь, печально вздохнула Яшма. – Мои сраные воины, может, и не пробьют. Интересно, а те два монаха, что за воротами сидят – пробьют? Может, мне сходить их позвать? Что-то мне подсказывает, что они будут очень рады найти здесь твою неподвижную тушку.

Князь скрипнул зубами и повторил.

– Что ты хочешь?

– Я тебе уже сказала – все, – принцесса на секунду скинула маску недалекой дурочки. – Извини, дорогой, но ты действительно, как все мужчины, туповат. Пара воинов из тех, что бились вчера вместе с тобой, сумели не только выжить, но и ночью добраться до замка. Из их рассказов я поняла, что против этих двоих шансов у тебя нет, и сегодня тебя по любому отправят на реинкарнацию. А мне так и так оставаться вдовой.

Но есть разница – оставаться вдовой в разоренном и ограбленном замке и остаться вдовой с каким-никаким имуществом. Поэтому я вчера вышла из замка и одна, в полной темноте, в холоде и сырости, пошла к этим твоим друзьям, которых ты привел сюда…

– Я привел?! – не выдержал Князь.

– А кто? Я?! – зашипела Яшма.

– Ладно, хорошо, пусть я. Но вообще-то они и сами ходить умеют. Ты продолжай, продолжай.

– А что продолжать? Кстати, вполне приличные люди оказались. Не обезьян, конечно – тот хам и отвратительный тип, и пинок этот я ему однажды вспомню. Так вспомню, что и он никогда не забудет. А вот кабанчик оказался очень даже интересным мужчиной. По крайней мере, его не нужно учить, как вести себя с женщиной. В отличие от некоторых быковатых «великих воителей».

Она подняла обе руки в воздух и помахала двумя пальцами, изобразив кавычки.

– В общем, мы с ними быстро договорились о взаимовыгодных условиях. Я им предоставляю тебя в максимально облегченном виде, они не трогают замок. Представляешь, Теля, они собирались ломать граблями ворота! Наши ворота, которые папа заговаривал в Новосибирске, у лучших колдунов! Знаешь, сколько они стоят?

– Короче, Склифосовский, – попросил Князь. Ему было так противно, что к горлу натурально подступила тошнота.

– Короче так короче, – жестко сказала Яшма. – Ты все свое оставляешь здесь и уходишь отсюда в чем был. Перед этим ты поклянешься через Систему, что ты, как честный мужчина, все оставляешь жене и никогда не будешь претендовать на отчужденное имущество и тем более не будешь пытаться вернуть его силой. Штрафные санкции за нарушение – реинкарнация.

– Ну ты и стерва… – протянул бык. – Совесть-то поимей, я же все, что нажил, к тебе перетащил, жене ничего не оставил, кроме веера.

– Ну а как ты хотел, Теля? – опять захлопала глазками Яшма. – Жизнь с принцессой требует определенных вложений. Ты еще дешево отделался. Господи, какой же ты все-таки отвратительный и жадный жлоб! Думаешь только о себе и своих поношенных шмотках. Господи, как я тебя столько времени терпела? Любила, наверное…

И она промокнула уголки глаз батистовым платочком.

Князь молчал, наверное, наверное, минуты две, лихорадочно прокручивая в голове варианты. Он никак не мог поверить, что он, опытнейший мужик, прошедший Крым, Рым и медные трубы, вот так вот дешево попался на крючок провинциальной хищницы.

– Теля! – красавица потыкала его какой-то палочкой. – Теля, ты там не заснул? Теля, ну так что – ты будешь давать клятву или мне идти звать монахов?

– Сука. Хотя бы свою палицу я могу забрать? – сдался старый воитель.

– Охренел, что ли? – приподняла бровь принцесса. – Легендарку? Да она стоит как четверть всего твоего имущества. Губу закатай.

– Ладно, твоя взяла, – скрипнул зубами демон. – У меня одно условие – меч, с которым я был вчера, я заберу. Он не мой, я его у Лочи одолжил.

– Да забирай ради бога, – махнула рукой новая хозяйка замка. – Я же не зверь какой – тебя с голыми руками против хаев выпускать. Надо же тебе чем-то отмахиваться. Я посмотрела, он недорогой. Да и не нужно мне в доме ничего от этой сучки.

Она уставилась на бывшего мужа повелительным взором и скомандовала:

– Клятву!

«Хорошо, хоть веер вчера спрятал…», – вздохнул про себя Князь и начал говорить:

– Я, демон по имени Князь, прошу Систему зафиксировать мою клятву. Клянусь, что оставляю все свое имущество своей жене Яшме добровольно и без принуждения…

Из ворот своего бывшего замка Князь вышел только через час – Яшма заставила его повторить клятву шесть раз, постоянно придираясь к формулировкам.

Бык вышел босой, в простых холщовых штанах и грубой шерстяной рубахе. В руке он держал Кровосток.

– О, какие люди! – приветствовал его Псих. На улице моросил мелкий дождь. Монахи даже развели небольшой костерчик напротив ворот, изрядно продрогнув в ожидании.

– Кого я вижу? – поддержал приятеля Жир – Корову рыжу! Быка Андрюшу…

– … и дядю Хрюшу! – громко закончил Псих и первым заржал.

Князь зарычал звериным рыком и бросился на монахов.

Терять ему все равно было нечего, а злость сорвать очень хотелось.

– Вот это дело! – радостно заорал Жир, прыгнул ему навстречу и дважды вхолостую, разминочно взмахнул граблями. – Поехали!

И тут же ударил свои девятизубым орудием набегавшего быка.

Князь легко парировал выпад, но удар включившего баф Жира был настолько силен, что бык потерял равновесие и упал на песок. Впрочем, он тут же, перекатившись, вскочил на ноги и ошарашенно посмотрел на свинью.

Жир откровенно скалился, издевательски похрюкивая и потрясая граблями.

Князь перевел взгляд на Психа и негромко спросил:

– Я чего-то не знаю?

– Ты ничего не знаешь, Джон Сноу, – ухмыльнулся Псих. – А что знал, то, похоже, забыл. Раньше ты по крайней мере помнил, что я никогда не выкладываю все козыри в начале партии.

– Мда… – Князь посмотрел исподлобья. – Эту партию я, похоже, просрал. И кому? Искалеченному бывшему другу.

– Судя по твоему внешнему виду, – безжалостно поправил Псих, – ты не партию, ты всю жизнь свою просрал. У тебя, Ёви, в окружении одни бывшие – то бывший друг, то сразу две бывших жены.

– Знаешь, Хан, а ты прав, – вдруг кивнул Князь. – Итоги как-то не впечатляют.

– Тогда что? – Псих прокрутил посох над головой как вертолетный винт. – Будем заканчивать?

– Попробуй, чо, – Князь сунул меч за пояс и зачем-то продемонстрировал монахам две пустые руки.

Пока те удивленно смотрели на него, он неожиданно хлопнул в ладоши, обернулся лебедем и стуча крыльями по песку, взлетел, быстро набирая высоту.

– Вот сволочь рогатая, – в голосе Психа неожиданно для него самого прорезались теплые нотки. – По-прежнему никогда не сдается!

Он повернулся к Жиру и скомандовал.

– Беги в Надеждинку к его первой жене. Он к ней прорывается, или я совсем не знаю людей.

– А ты? – спросил свин.

– А я за ним, конечно. Поиграем в погоню доброго колдуна за злым.

Великий Мудрец, равный небу спрятал свой посох с золотыми обручами, прищелкнул пальцами, прочел заклинание, встряхнулся и превратился в быстрого сокола. Одним взмахом крыльев он со свистом взлетел в небесную высь и скрылся в просвете облаков, а оттуда камнем опустился прямо на лебедя, вцепившись в него когтями, и начал клевать ему глаза. Князь с головой быка сразу же догадался, что это не сокол, а Псих, поспешно тряхнул крыльями, обратился в желтого ястреба, извернулся и тоже начал клевать своего врага.

Тогда обезьян превратился в крупного филина – единственную птицу, которая легко может взять ястреба. Быкоголовый Князь прекрасно знал это. В свою очередь он превратился в белого аиста, издал протяжный трубный звук и полетел на восток.

Псих, увидев это остановился, ухмыльнулся, тряхнул крыльями, превратился в черного лебедя и пронзительно закричал. Белый аист повернул голову и еще быстрее заработал крыльями. Так они и летели на предельной скорости до самой Надеждинки.

Над усадьбой Князь с головой быка на одном крыле скользнул вниз, опустился во двор, где, ударившись об землю, принял облик огромного льва с золотой гривой. Но Псих не хуже Князя владел искусством превращений, поэтому, стремглав опустившись вниз, превратился в голодного тигра, который стал бить хвостом и шевелить когтями.