- Не в этой жизни. – Виктор доел, и вытерев подливу с тарелки последним куском хлеба, поставил её в мойку. – Я с нашими институтскими мамзелями никак разобраться не могу, а ты ещё предлагаешь.

Виктор вышел из кухни, и завалившись на кровать, открыл учебник по материаловедению, а его родители продолжили ужинать, неторопливо ковыряясь в тарелках.

- Да, занятный парень у нас получился.

- Парень. – Тамара Анатольевна фыркнула. – Да он в сто раз более мужик чем большинство тех, кого я знаю. Ты вдумайся. Он Герой Советского Союза! У него орденов уже больше чем у деда Семёна. А тот всю войну прошёл. И он конечно всё принижает, мол мимо шёл, случайно стоял и всё такое, но мне Сергеич с модельного участка объяснил, что за «мимо» и «случайно» Героя, и Красную Звезду не дают. Как-то мы с тобой слишком отвлеклись на наши проблемы, и сын фактически вырос без нас. Хорошо, что он стал настоящим человеком. А могло и не повезти.

- Ну теперь-то уж точно поздно пить Боржоми. – Пётр Александрович развёл руками. – Что выросло то выросло. Но наш парень мне нравится. Спокойный, награды голову не кружат, на девчонок реагирует правильно.

- Сам такой же. – Тамара Анатольевна негромко рассмеялась. Я когда в вагончик вошла, ты сидел в окружении девчонок из вашего экономического. И сразу подумала: «Просто не будет».

- А я тогда подумал: «Как я такую красоту пропустил…» - Петр приблизился к лицу жены и коснулся губами щеки.

- Охальник. – Тамара шутливо отмахнулась. – Ночью приходи. Будет тебе красота.

А утром собственно всё и началось. В СССР тех лет было всего два телевизионных канала, которые тогда назывались программы. И выбор, что смотреть вечером был крайне невелик. А в тот вечер, параллельно с встречей во дворце культуры МАИ показывали какую-то оперу. Вот так и получилось, что вся страна смотрела передачу с Викторм в главной роли. И если раньше он был просто известен, то в одночасье стал знаменит как космонавт, а может и более, потому что такого ещё не случалось, чтобы кто-то отвечал на вопросы да под камерой. И не актёр какой, а человек совсем непубличный.

Виктор вышедший во двор чтобы ехать в институт, успел раз десять поздороваться, и выслушать то передачу с ним смотрели всей семьёй, и что он большой молодец.

Всё это успело утомить Виктора до такой степени, что дверцу машины он закрыл, словно танковый люк, и даже чуть посидел за рулём приходя в себя.

Пока ехал уже успокоился окончательно, припарковался, и махнув парням из сопровождения, подошёл к дверям института.

- О! Николаев! – Невысокая стройная девушка с прикладной математики, подбежала так словно хотела таранить Виктора. – А мы вчера передачу с тобой смотрели! Ты прям как артист!

- Началось в колхозе утро. – Прокомментировал Виктор и потянул ручку двери на себя.

Чего стоит тот, кто будущее видит, перед тем, кто будущее конструирует?

Михайло Ломоносов

Продолжается возведение нефтехимического гиганта в Татарстане. Строители со всего Союза, иностранные инженеры и специалисты, уже подготовили строительные площадки и фундаменты будущих сооружений, и сейчас идёт приёмка оборудования. Многое приходит по Волге, так как железнодорожный транспорт не в состоянии перевезти детали весом более ста тонн и габаритами, превышающими размеры вагона. Речной же транспорт делает это с лёгкостью.

Оборудование, погруженное на океанские корабли в Америке, приходит в черноморский порт Новороссийск, а уже оттуда на кораблях более лёгкого класса преодолевает Волго-Донской канал, и пройдя Волгу, и Каму прибывает в Нижнекамск – город большой химии. Здесь элементы будущего завода, погруженное на огромные колёсные платформы, преодолевает последние сто километров перед тем как прибыть на строительную площадку будущего гиганта нефтехимии.

Завод будет выпускать десятки наименований пластмасс, технологических веществ, и горюче-смазочных материалов перерабатывая до тридцати миллионов тонн сырой нефти ежегодно.

Известия 15 октября 1973 года

Не менее сотни студентов и преподавателей решило в этот день, сообщить Виктору, что видели его по телевизору, ещё с полсотни высказали ему одобрение этим фактом, а человек двадцать, даже похвалили его. А кроме того, бесчисленное количество просто подходило, чтобы поглазеть издалека.

Виктор понимал, что эту ситуацию можно только пережить. Интерес публики вещь непостоянная, и уже к вечеру следующего дня, у большинства будут другие темы для разговоров. Ну а ту небольшую часть для которых он станет своеобразным фетишем, можно просто потерпеть. В конце концов, если будут сильно приставать, то можно пожаловаться на них в комитет комсомола. Но девушки, стоявшие в коридоре и буквально пожиравшие взглядом, сильно нервировали Виктора, потому что в таком состоянии девица могла отчебучить всё что угодно.

- Витя! – Факультетский парторг едва успел затормозить перед тем как врезаться в Николаева. – Пошли, там тебя, второй секретарь райкома товарищ Логвиненко ждёт.

- Господи, а ему-то что от меня нужно? – Вздохнул Виктор и посмотрел на наручные часы. До следующей пары было минут десять.

- Ты, что, это же сам товарищ Логвиненко! – С придыханием произнёс парторг, как произнесла бы фанатка имя своего кумира. Он сам, приехал! Ждёт тебя!!!

- Я понял, что он приехал и ждёт. – Виктор спокойно посмотрел в глаза секретаря, горящие энтузиазмом. – А чего ему надо-то? У меня матан через десять минут.

- Подождёт твой матан! – Стал заводиться Гриневич. – Такой человек просто так не приедет. Это же Сам! Второй! Секретарь! Райкома!

- Ну, пошли. – Виктор кивнул, и накинув на плечо лямку рюкзака, пошёл вперёд.

«Сам» оказался невысоким мужчиной в сером драповом пальто, коричневом костюме, и замызганных грязью туфлях, которые он демонстрировал, закинув ногу на ногу.

- А, товарищ Николаев, - Логвиненко даже не дёрнувшись и не протянув руку для рукопожатия, растянул губы в подобии улыбки. – Что же это вы манкируете обязанностями коммуниста? Без году неделя в партии, а уже уклоняетесь от поручений. Это никуда не годится. Значит так. Вы назначаетесь ведущим в райкоме, занятия патриотической направленности среди подростков и юношества. Занятия будут проходить в школах района три раза в неделю. График мы вам сообщим.

- Добрый день. – Виктор широко улыбнулся. – А вы простите кто будете?

Райкомовец покраснел, но сдержался.

- Я к вашему сведению, товарищ Николаев, второй секретарь Ленинского районного комитета партии. Руководство района нужно в лицо знать.

- И какое отношение вы имеете ко мне? – Виктор как мог доброжелательно улыбнулся. – Проживаю я в другом районе, как коммунист стою на учёте в парторганизации по месту работы.

- Какого ещё места работы? – Опешил секретарь.

- Да подрабатываю по вечерам. – Виктор достал из кармана удостоверение и раскрыл его перед лицом второго секретаря. – Бумагу там разгрузить, или полы помыть…

С расширившимися от ужаса глазами товарищ Логвиненко вникал в написанное на удостоверении, и чувствовал, как у него холодеют и отнимаются руки и ноги.

- Так что передать товарищу Георгадзе?

- А? – на лице у второго секретаря возникли явные признаки тихой паники.

- Михаил Порфирьевич, секретарь нашей первички. – С улыбкой палача пояснил Виктор. – Так что ему передать? Может его тоже запустить по школам с лекциями по патриотическому воспитанию?

Виктор вышел из кабинета секретаря, и сразу почувствовал облегчение, и настроение, вернувшееся в норму. «Всё же человек странное создание» - Думал он, спеша на пару по математическому анализу. «Сделал гадость, и сразу полегчало».