Девушка возбуждалась всё больше и больше лишь от одной мысли, что именно она сейчас доводит этого мужчину до той точки, когда он, не сдерживая себя, стонет, запрокинув от удовольствия голову назад. Из глаз текли слезы, а нехватка воздуха кружила голову, но это было таким сущим пустяком в сравнении с чистым кайфом, что стремительно несся по венам.

Аня ласкала член языком и старалась, чтобы он входил максимально глубоко, в такие моменты Стас стонал, не сдерживая себя, и ей это особенно нравилось. Да, он фактически трахал девушку в рот, но она всё равно чувствовала свое доминирование над ним, а значит, Анька достигла того, чего изначально и хотела.

Член стал пульсировать быстрей, отчего казалось, что он увеличился в размере и теперь едва проходил в глотку. Слюна тонкой струйкой потекла по подбородку, рождая пошлое причмокивание каждый раз, когда член входил и выходил изо рта. Аня уже чувствовала, что Стас находится на грани и хотела довести их порочную процессию до победного конца. На языке отчётливо ощущался солоноватый привкус, и девушка была готова вобрать в себя всю его сперму. Но Быстриц резко остановился, поднял Аньку и уложил ее грудью на прохладную поверхность обеденного стола. От такой резкой смены позиций в глазах всё закружилось. Стас увесисто ударил девушку по ягодицам, и Аня даже вздрогнула от боли.

Три пальца скользнули во влагалище, растягивая его и размазывая смаку. Девушка громко застонала и, выгнувшись дугой, натянула браслеты наручников, что уже начали приносить существенную боль.

— Давай, не сдерживай себя, — прошептал Быстриц, резко вводя свой член.

Аня чувствовала себя натянутой до придела, и крик уже сам собой срывался с ее губ. Пальцы продолжали ласкать изнутри, пока член, будто кол, насаживал и насаживал на себя. Во рту пересохло, тело сотрясла мелка дрожь, а в ушах был слышен тяжелый шум крови. Ткань галстука вновь стянулась на шеи и какофония из криков, стонов и звуков скольжения обнажённой кожи по столу уже звучала где-то далеко-далеко за приделами привычной реальности.

Анька медленно теряла сознание, но сама этого не понимала. Казалось еще одно мгновение, и она точно упадёт в обморок, было слишком хорошо и слишком жарко. Внизу живота всё будто взорвалось ослепляющей вспышкой оргазма, и через несколько минут Аня ощутила горячую жидкость на своей спине. Ткань наконец-то перестала душить и девушка, глубоко вздохнув, откашлялась. Сил не осталось даже на то, чтобы открыть глаза. Она очнулась только тогда, когда ее уложили в постель. На руках уже исчезли наручники ровно, как и галстук с шеи. Куда всё это делось, Аня не знала, да и не хотела в этом сейчас разбираться. Сон быстро забрал девушку в свой плен, поэтому обо всё она уже подумает позже.

На следующий день Аня проснулась уже ближе к полудню. Всё тело немного болело, будто бы девушка накануне занималась тяжелыми физическими упражнениями, а в горле чуть першило. Но, несмотря на этот маленький дискомфорт, Анька чувствовала себя совершенно отдохнувшей. Ночью ей снились даже какие-то яркие сны, правда ни один из них вспомнить так и не удалось.

Потянувшись в постели, Аня глянула на свои запястья — на них проступили багровые следы после наручников. В прошлый раз такие жуткие отметины ее сильно напугали, а сейчас этот страх напрочь отсутствовал. Стас попросту не умел иначе, а она не имела никакого права ломать его под себя. Да, Анька вроде бы и является девушкой Быстрица, даже с его матерью познакомилась, но как таковой она себя всё еще не чувствовала. Может быть это временное? Может быть, потом Аннушка привыкнет к этой роли?

Стаса в постели, конечно же, не оказалось. Стало немного досадно оттого, что идеальное утро, как в фильме в жизни Ани настать не может. Быстриц много работает и ему уж точно не до того, чтобы по утрам разлеживаться в кровати. Хотя, Анька была совсем не против проснуться вместе со Стасом и даже приготовить ему завтрак. Но это лишь маленькие и несбыточные мечты.

После душа девушка прошла на кухню, где Быстриц сидя за обеденным столом, уже работал за ноутбуком, и с аппетитом доедала остатки вчерашнего штруделя. Аня остановилась на пороге и прислонила голову к дверному косяку, наблюдая за этой милой картиной. Было немного неловко из-за того, чем вчера она и Стас здесь занимались, но вместе с тем и до жути приятно. Теперь он будет часто вспомнить ее, сидя на кухне.

— Уже проснулась? — вдруг спросил Быстриц, отставив пустую тарелку в сторону.

— Как видишь, — Анька медленно подошла к столу и села за него.

— У меня к тебе есть один вопрос, — Стас снова говорил с ней так, будто бы она — его деловой партнер.

— Какой?

— Зачем ты приготовила для меня? — Быстриц глянул на Аню поверх экрана ноутбука.

Вопрос был простой и более того вчера Аннушка уже объясняла причину своего кулинарного порыва. Но сейчас, находясь под пристальным взглядом Стаса, этот пресловутый вопрос уже не казалась таким и простым. Быстриц глядел на Аньку так, словно бы старательно пытался прочесть все ее мысли и уличить во лжи, которая отсутствовала.

— Просто захотелось, — девушка пожала плечами.

— Никогда и ничего не бывает просто так, — тут же возразил Стас.

— Я всего лишь хотела сделать тебе приятно. Думаю, такая мелочь, как десерт, всегда способна поднять настроение. Не уверена, что женщины, кроме матери тебе часто готовят.

— Вот как, — Быстриц задумался.

Аня всё еще не могла понять, в чем собственно была проблема? Стас реагировал на это пустяковое дело так, будто бы оно могло в корне изменить весь мир и его самого. Да каждый день кто-то кому-то что-то готовит, это уже настолько обыденный процесс, на который просто не обращают внимания.

— Тебя это смутило? — осторожно спросила Аня.

— Нет, — ответил Стас и вновь принялся что-то быстро печать на клавиатуре, демонстрируя этим, что разговор на тему готовки окончен.

— А можно я тогда тоже тебе задам вопрос? — спросила Аннушка, не в силах обуздать любопытство, что еще со вчерашнего дня не дает ей покоя.

— Задавай.

— Вчера, когда я выбирала подходящую рубашку и галстук для встречи с тобой, то случайно обнаружила ящик, в котором, — Анька на секунду запнулась, но всё же продолжила, — нашла наручники и прочее предметы.

Стас недовольно глянул на Аннушку, но ничего не ответил, он выжидал, когда она подведет свою речь к беспокоящему ее вопросу. Девушка занервничала, уже по взгляду осознав, что Быстриц находится далеко не в восторге.

— Я прекрасно понимаю, для чего нужна вся эта атрибутика, но вот ножи… Они меня смутили и даже напугали.

— Ты хочешь узнать, использую ли я ножи в качестве сексуального удовлетворения? — догадался Стас и нахмурился еще больше.

— Да, — выдохнула Аня.

— Боишься, что я могу причинить тебе боль? — глаза Стаса сузились и девушке, почему-то показалось, что ему нравится ее замешательство и некоторое опасение. Сейчас Быстриц отчётливо напоминал хищника, который ликовал от того, что загнал добычу в глухой угол.

— Думаю, это вполне логичное чувство, — тихо ответила Анька, едва выдерживая такой тяжелый взгляд на себе. И как это у Стаса вообще получается? Он с легкостью умеет менять свое настроение от поднесенного до разъяренного и наоборот. Такое ощущение, что внутри него есть рычаг, который и управляет эмоциями, быстро заменяя их, когда это необходимо.

— Справедливо, — произнес Быстриц и вновь вернулся к ноутбуку. — Не переживай, кровопускание меня ни чуть не возбуждает. В основном я практикую удушье, иногда порку. Ножи коллекционные, мне их подарил один приятель, а лежат они среди моих игрушек лишь потому, что там хранится самое ценное, не в материальном плане, конечно же, — Стас сам себе заулыбался, а затем вновь глянул на Аню своим пристальным взглядом. — Надеюсь, ты больше не станешь пихать свой очаровательный носик не в свое дело, правда? Я не люблю, когда нагло нарушают мое личное пространство.