— А вы молодцы, не испугались… — хохотал вместе со всеми Никитка. — Так что с первым боевым крещением, господа сыщики!

В ту ночь Маша долго не могла уснуть. Все думала о Свете Конобеевой, Дронове, о том, какая сложная штука жизнь. Ей и Свету было жалко, но и Дронова отдавать не хотелось. А то, что они влюбились друг в друга, она не сомневалась.

Света вместе с Валерией и Людмилой Николаевной осталась ночевать в штабе. Домой возвращаться было глупо, да и небезопасно.

Она, немного успокоившись, ответила Горностаеву на все его вопросы об отце. При разговоре присутствовала Маша. И была поражена: Серега вел себя как настоящий следователь. В результате всех этих разговоров ребята поняли, что отец Светы человек солидный, серьезный, но довольно-таки жесткий и даже властный.

— Как ты думаешь, Света, у твоего отца могли быть враги?

Думаю, да. Скорее всего на работе. В его подчинении находится много строительных бригад. Наверное, отец не всегда бывает доволен работой, может, лишает кого-то премии или заставляет что-то переделывать. Но ведь это справедливо.

— Я не понимаю только, почему никто не требует выкупа, если уж похитили бизнесмена?

— Я и сама не понимаю. Может, его пытают? — Голос Светы срывался от отчаяния.

— Успокойся! Не при инквизиции же мы живем. Отпустят твоего отца, вот увидишь, — утешал девочку мудрый Серега. — Может, это конкуренты. И все решится мирно.

Маша, слушая, восхищалась Сергеем. Он говорил прямо как взрослый. И вел себя так, словно ему чуть ли не каждый день приходится расследовать подобные дела.

Потом она вспомнила проделки брата. Ну и фрукт! Такое придумать! Так разыграть! Он вообще-то молодец, этот Никитка. В последние дни настроение у всех было какое-то дождливое, подавленное. И вдруг этот неожиданный розыгрыш! Он был очень даже кстати, всех развеселил, уныния как не бывало!

Вчера они в приподнятом настроении вернулись домой. Родителей, конечно, еще не было. Ведут себя как молодые, словно и детей у них нет. Вообще-то не совсем так. Ведь хоть и пришли поздно, но на цыпочках прокрались в спальню, шепотом пожелали спокойной ночи и поцеловали дочку и сына. Смешно даже! Будто они с Никитой совсем маленькие…

Машины мысли снова вернулись к событиям прошедшего дня. Все-таки жалко Валерию — красивая, молодая, угораздило же ее выйти замуж за такого драчуна! Правду, наверно, говорят: «любовь зла — полюбишь и козла». Точно, козел какой-то или крокодил — бьет жену!.. Людмила Николаевна узнала, что же в действительности произошло с Валерией. Оказалось, что у них с мужем все было нормально до тех пор, пока к нему в руки не попали какие-то странные фотографии. На них она почему-то снята в обществе разных людей, с которыми на самом деле даже никогда не была знакома! Теперь эти фотографии вроде бы находятся в той потерянной сумочке. Муж порвал и швырнул обрывки в лицо и ударил. А вот кто вырвал из ушей ее бриллиантовые серьги, Валерия помнила смутно. Вообще память возвращалась к ней очень медленно. Потому Людмила Николаевна и решила забрать Валерию к себе. «Ей необходим сейчас покой, и только покой», — сказала она ребятам.

Маша совсем уж начала засыпать, как вдруг раздался телефонный звонок. Кто бы это мог быть?

— Да, слушаю… Кто это?

— Соломон, — услышала она, и сон ее мгновенно улетучился.

— Соломон? Вот это да… Как же я рада слышать твой голос.

— Как дела, Машенька?

Вот так всегда, подумала она, он ненамного ее старше, а разговаривает как с маленькой.

— Нормально. Вот только сентябрь на носу, а в школу что-то не особо хочется.

— Я тебя понимаю. Но учиться все равно придется. Учи как следует немецкий — приедешь с братом к нам на будущий год.

— А как ты там?

— Да ничего… Только вот друзей нет, скучаю по всем — по тебе, Пузырьку и Сереге. Чем вы занимаетесь?

Маша принялась взахлеб рассказывать о «Фоссе» и об исчезнувшем Конобееве.

— Я представляю себе, что могло с ним случиться. Хочешь, дам совет?

— Конечно!

— Скажи Горностаеву, чтобы он устроился поработать в какую-нибудь бригаду из конобеевских. Подсобным рабочим хотя бы. Пусть даже всего на неделю. Если уж не возьмут, пусть просто покрутится на стройке, послушает, что люди говорят о своем шефе. Очень может быть, что-нибудь путное и узнаете. Действительно, зачем было похищать, если даже выкуп не требуют?..

Маша пообещала передать его слова Сергею.

— А чем ты сама сейчас занимаешься? — спросил Соломон, и Маша отчетливо представила себе его симпатичное лицо и рыжие кудряшки.

— Вообще-то я сплю… У нас сейчас половина второго ночи.

— Тогда спи, Машенька. Спокойной ночи. И считай, что я тебе приснился… — И она услышала его воздушный поцелуй.

Никитка в отличие от сестры заснул мгновенно. Он так намаялся, пока устраивал свой спектакль, так промерз в подъезде, пока ребята не вышли, что едва голова его коснулась подушки, как он тут же провалился куда-то. И долго летел на большой скорости, пока не приземлился в мягкую мокрую траву того же Люблинского парка. А приснился ему артист-кукловод.

Он выступал на летней деревянной эстраде. В руках он держал палочки с нитями и управлял двумя куклами. Первая кукла была худенькой женщиной в зеленом платье, она сильно смахивала на Валерию. Вторая кукла — мужчина — была раза в полтора выше, у нее было грозное и сильно нарумяненное лицо. Дождь стекал на смешные кукольные одежды.

Сам кукловод был небольшого роста, во всем черном. И напоминал своими тонкими кривоватыми ножками лягушонка. Звучала странная, дребезжащая музыка. И в воздухе пахло почему-то одновременно и духами и гарью. И тут Никитка не поверил своим глазам. Прямо на полу эстрады, поливаемая дождем, лежала зеленая сумочка. Она была раскрыта, и из нее высыпались какие-то разорванные фотографии.

Он встал со скамьи, на которой, оказывается, сидел, и пошел прямо к эстраде. Но только хотел взять сумку, как его больно ударили по рукам. «Не смей прикасаться!» — услышал он над головой визгливый голос злого кукловода,..

И тут он проснулся. Было уже утро. Он потянул носом и улыбнулся: мама печет блины.

И нет никакого кукловода, он остался там, в этом странном сне. Дождя как не бывало — солнце плещется за окном.

В штабе Машу встретила одна Света. Она сказала, что Людмила Николаевна с Валерией уехали, оставив записку. «Дорогая Машенька, — писала Людмила Николаевна. — Я забираю к себе Валерию. Все заботы о ней беру на себя. Звоните, если что. Ваша Л.Н.». И ниже приписка, сделанная явно другой рукой: «Ребята, спасибо вам за все. Я позвоню. Валерия».

— Ты позавтракала? — спросила Маша Светлану.

— Да, мы втроем позавтракали. Да ты не переживай так за меня. Я в последние дни вообще мало ем. Не могу.

— Ну и напрасно. Тебе еще понадобятся силы.

А когда пришли Сергей с Сашей, Маша рассказала им о ночном звонке Соломона и о том совете, который он им дал по поводу работы в фирме Конобеева.

— Он прямо-таки мои мысли читает, — сказал Горностаев даже несколько обиженно. — Я сам об этом подумывал. Вот только не уверен, что меня примут в бригаду. Света, а ты как считаешь?

— Если честно, то понятия не имею. Но попробовать-то можно.

— Ты домой не звонила?

— Нет, боюсь почему-то.

А у меня тоже предложение есть, — неожиданно заявил Дронов. — Вот ты правильно вчера говорила, что в твоей квартире должен постоянно кто-то находиться. Если позвонят, взять трубку.

— Ты предлагаешь мне вернуться домой? — Света широко раскрыла глаза.

— Нет, что ты! — успокоил ее храбрый Дронов. — Я готов подежурить там до тех пор, пока не найдутся твои папа с мамой. Ты как, не против?

— О чем ты говоришь?! — обрадовалась Света.

И тут Сашка замялся. Он неожиданно понял, что не очень-то просто взять ключи от квартиры, набитой всякими дорогими вещами. Может, пока Светы не было, там кто-то уже побывал и что-нибудь украл? А обвинить могут его…