— Выдержала, — восторженно прошептал кузнец. — Этого не может быть, но выдержала! При подобных температурах металл должно было разорвать или скрутить дугой, но… невероятно! — Кузнец поспешно схватил небольшой молоточек и самым тщательным образом обстукал им весь меч. Осмотр его настолько озадачил, что тот замер в какой-то неестественной позе.

— Что-нибудь не так? — с волнением спросил Виктор.

Кузнец перевел мутный взгляд на него.

— Этого не может быть, — прошептал он. — Звук такой чистоты… невозможно. Такого качества металла не бывает.

— Я очень рад, но у нас есть еще работа.

— А? Ну да, конечно. — Кузнец нехотя отложил меч, прикрикнул на подмастерьев, которые сгрудились вокруг него, рассматривая меч, вызвавший такое удивление у их наставника.

С кинжалом справились быстрее. После чего кузнец клятвенно заверил Виктора, что сегодня к вечеру заказанное оружие он отшлифует и заточит. Виктор кивнул и отправился спать. С закалкой мечей они провозились почти всю ночь и, хотя еще не начало светлеть, но Виктор чувствовал, что рассвет уже близок.

В кузнице Виктор вымотался основательно и поэтому проспал почти до четырех часов дня. Члены экспедиции решили своего командира не будить, именно поэтому ему удалось отдохнуть так долго. А ближе к закату в комнату заявился кузнец, который, улыбаясь во весь рот, сообщил, что собственно оружие еще не готово.

— Фэтр, я извел два шлифовальных круга, прежде чем следы моей работы стали видны! С подобной твердостью металла я еще не сталкивался! Я даже боюсь предположить, сколько времени потребуется на то, чтобы заточить ваше оружие!

Слушавший все это Лукор задумчиво покосился на Виктора, но промолчал. Сам Виктор заверил, что спокойно подождет и еще один день. Ничего страшного в этом нет. Кузнец кивнул и с ослепительной улыбкой на усталом лице покинул дом.

— Чему он удивляется? — пожал плечами Алур. — Ведь крепость режущей кромки получилась около шестидесяти шести единиц. А там, где было замазано глиной около сорока пяти.

— А нормально можешь объяснить? — поинтересовалась Велса. — Без этих единиц?

— Да что тут непонятного? — возмутился Алур. — Хорошая пружина знаешь что такое? Так вот, сорок пять единиц это хорошая пружина.

— Меч пружина? — невинно спросил Петер, распахнув глаза от удивления.

Алур несколько секунд удивленно рассматривал приятеля, потом повалился на кровать от смеха. Лукор вздрогнул и покосился на Виктора и Рупа. За тот месяц, что он пробыл с ними, он уже привык, что отношения внутри их коллектива не были обычными отношениями фэтра и подчиненных. Тем не менее, он все еще испугано вздрагивал, когда кто-то делал нечто, что, по его мнению, было проявлением неуважения к фэтру. Тем более, что в их взаимоотношениях он так и не разобрался. Вроде как все подчинялись тому, кого он считал Императором, но иногда высказывали в его адрес такое, чего не потерпел бы и простой солдат. Но Виктор, о таком имени Лукор и не слышал ни разу, встречал подобные высказывания только смехом. Потом Лукор разобрался, что эти высказывания были несерьезны и носили шутливый оттенок. Но это окончательно запутало его. Шутить над фэтром?

Тут Алур оборвал смех и посмотрел на Петера.

— Пружина не весь меч, — объяснил он, — а только та его часть, что не заточена. Режущая же кромка закалена гораздо сильнее. Между прочим, это изготовление меча оказалось очень полезной вещью. За этот месяц я узнал о свойствах металлов больше, чем за всю прошлую жизнь. — Тут Алур нахмурился. — Теперь я понимаю то, что говорил Виктор о двойных технологиях. Ведь металл такого качества можно использовать не только для изготовления мечей, но именно для их изготовления такое качество и могло понадобиться.

На Алура посмотрели слегка удивленно.

— Перевести последнюю свою фразу сможешь? — ехидно поинтересовалась Велса.

Алур досадливо отмахнулся, погрузившись в какие-то размышления.

Виктор около недели назад рассказал о Земле всем по настоянию Рупа. Виктор и сам понимал, что это необходимо было сделать, но со всеми делами закрутился так, что ни на что времени уже не оставалось. Конечно, остальным он рассказал несколько отредактированную версию, с учетом их возраста, но это помогло укрепить доверие в их отряде.

— Так, всем пора кушать, — поднялся Виктор. — Что у нас сегодня?

— Запеченные грибы, чай, и я испекла огромный пирог, — вскочила Велса. — Чур, нам с Линкой и Хонгом по самым большим кускам. А некоторым бездельникам можно вообще не давать. — Она демонстративно покосилась на Петера и Шора.

— Это кто тут бездельники? — возмутились они хором? — Между прочим, мы сегодня замечательные глиняные горшки сделали!

— Этими вашими горшками уже вся деревня завалена, — отрезала Велса. — А сколько я у вас прошу кувшин? Мне молоко где хранить? В ваших горшках?

— Ну… кувшин немного сложно пока…

— Вот потренируемся…

— Мы же не профессионалы… — наперебой начали оправдываться они.

— Велса, будь снисходительна, — укоризненно попросил Виктор. — Они действительно стараются.

— Но у них не получается, — хихикнула Линка.

— Ну-у, — насмешливо протянул Алур. — По сравнению с их первыми опытами теперешние горшки можно прямо сейчас в музей определять.

— Хватит вам, — прикрикнул Виктор. — А уж ты бы, великий инженер, вообще бы молчал. Или тебе напомнить твой первый опыт по изготовления лесопилки?

— Подумаешь, — обиделся Алур. — Кто же знал, что ветровик не потянет без понижающей передачи? Зато теперь я знаю мощность ветряного двигателя и больше подобного не повториться.

— Опыт, великая вещь.

Алур понял и засопел.

— Ладно, ладно. Признаю, что был не прав. Поднаберутся опыта и вазу смогут сделать, не то, что какой-то кувшин.

Закончив спор, все шумной гурьбой кинулись на кухню. Подобное зрелище тоже первоначально вводило Лукора в ступор, но теперь уже привык и не обращал внимания даже на то, когда кто-нибудь обгонял его, солдата, невежливо проскакивая под руками. Тем более что с фэтрами церемонились ничуть не больше, чем с ним. Сначала он пытался жаловаться Рупу или Виктору, но те не поняли. Виктор же только удивленно посмотрел на него.

— Они же дети! Что вы хотите?

— Я не знаю кто они такие на самом деле, но они изображают из себя крестьян. Так пусть и ведут себя соответственно.

Виктор только пожал плечами.

— При посторонних они будут вести себя соответственно.

Это слегка разозлило Лукора, но и обрадовало. С одной стороны его выводила из себя эта беспечность, а с другой обрадовало то, что его не считают посторонним, от которого следует таиться. Тем не менее, он не переставал пытаться навести порядок. Бросил это дело он только поняв полную бесперспективность своих занятий, решив доверить все богу.

После ужина Лукор ушел к себе спать, а члены экспедиции собрались в большом зале, рассевшись по креслам и на диване. Эти сборы вошли у них уже в своеобразный обычай. Каждый вечер они собирались в этом зале, и обсуждал все, что каждый узнал за день. Ради предосторожности все разговоры велись на галактическом.

Первой выслушивали Линку, которая с серьезным видом рассказывала с кем она подружилась, как они ходили вместе купаться на реку.

— А там живут такие маленькие рачки, — щебетала она. — Они живут в песке и едят водоросли. Видели бы вы какие они забавные.

Ее слушали молча, тщетно стараясь скрыть улыбки. Смотреть на возбужденную девчушку, пересказывающую все свои дневные приключения, без улыбки было невозможно.

— Но вот взрослые, — тут Линка нахмурилась. — Они неискренние. Они улыбаются мне, но сами бояться. А потом некоторые рассказывают гадости про других, а сами ненавидят. Я не думала, что так можно кого-то ненавидеть.

Весь Линкин задор пропал, и она выглядела немного испуганной и подавленной. Да и не удивительно: с подобной ненавистью она столкнулась впервые. На ее родной планете, где почти все жители были эмпатами, люди умели контролировать свои чувства. Когда же она покинула родную планету, то тоже вряд ли могла встретить подобные резкие эмоции. Здесь, где мир был еще молод, люди любили и ненавидели с полной отдачей. Они не видели оттенков. Только черное и белое. Добро и зло. Пожалуй, именно ей приходилось тяжелее всех.