И уходим на восток. Всё это время оглядываюсь назад, смотрю на работу экипажей, ну и волнуюсь, не сбили бы кого-нибудь из нас. Но нам везёт и пока, тьфу-тьфу, все целы. Делать нам здесь больше нечего. До новой команды…

В развороте успеваем ещё разок зафиксировать на плёнку результаты нашей работы. Хотя какие там точно результаты, это нам потом скажут. Может быть. А так глазу ничего не видно, всё внизу заволокло чёрным густым дымом. Наша смесь горит, вносит свою лепту. Можно было бы, конечно, отойти в сторону и постараться рассмотреть хоть какие-то подробности нашей работы, но это если бы мы одни были. А у нас строй и его держать нужно, вести за собой. Ничего, главное зенитный обстрел сразу же после первого накрытия резко снизился. Им же тоже там ни черта не видно снизу! Да и явно возникшие на кораблях новые пожары меткой стрельбе точно не способствуют.

Размечтался! Уходим на восто-ок… Как бы не так! Не дадут нам уйти просто так. Но, если уж откровенно, то чего-то подобного я с самого начала ждал. Должна была тут авиация противника присутствовать, должна! И на подготовке ставил задачу, и на контроле готовности обращал внимание, да и перед вылетом всем экипажам ещё раз напомнил находиться в постоянной готовности к отражению атак вражеских самолётов.

Как в воду глядел… Почти что в буквальном смысле. Вот они и пожаловали. Знакомые машинки внизу появились, встречался с такими в Англии. Похоже, где-то внизу есть корабль обеспечения с гидросамолётами. И раз противник в воздухе, то этому кораблю явно повезло уцелеть. А вот самолётам вряд ли так повезёт, если они и впрямь решаться атаковать нас. Ну не самоубийцы же они? И внизу явно не Япония, камикадзе здесь точно нет. Даже один Муромец по своей огневой мощи вполне способен успешно отбиться от нескольких вражеских истребителей. Это я по своему личному опыту сужу. А мы тут не один самолёт, нас тут ого-го сколько. И к нам даже на расстояние прицельного выстрела никому из противников точно не удастся подобраться.

Стрелки не дремлют, огневую завесу уже поставили. А за перерасход боезапаса сейчас никто никого ругать не станет, не то время.

Не рискнули самолёты противника лезть в самоубийственную атаку, но и уходить вниз не стали. Кружится вороньё в стороне, опасается к строю приближаться, и оттуда, издалека, “на авось” регулярно постреливает в нашу сторону. Потерь у нас по докладам экипажей нет, значит, мимо стреляют. Да и нам так и не удалось ссадить с неба ни один самолёт противника. Далеко…

И оставили нас в покое только тогда, когда впереди внизу показалась наша эскадра.

Ну а я ещё раз выслушал доклады от экипажей и в свою очередь связался с Командующим Флотом, доложил о выполненной работе. Пришлось вдобавок коротко ещё раз рассказывать об увиденном сверху. Ну да к подобному требованию был готов, поэтому умудрялся не только вниз поглядывать, но и зарисовал для себя условную схему расположения вражеских кораблей в заливе. Вот и пригодились мои художества.

И ещё одно непонятно. А где наша воздушная разведка? Есть же на Балтике морская авиация?

И словно небо само решило ответить на мои вопросы. Минут пять прошло, эскадра наша уже позади осталась, а тут сюрприз и ответ прямо на встречных курсах. Идёт ровным уступом чуть ниже нас группа торпедоносцев. Тысячах на двух летят. Почти точно такие же “Муромцы”, как и наши, только с поплавками. Ну и с торпедами между этих самых поплавков, что и так понятно. Вот и кабздец настанет английскому флоту…

Ну а чуть выше торпедоносцев и истребители сопровождения обнаружились. Лодки Григоровича. Метрах в пятистах ниже нас идут, пилотов в кабинах отлично видно. Руками даже кое-кто из них нам машет. Ну и мы в ответ крыльями махнули. И пошли себе домой с чувством глубокого удовлетворения от отлично сделанной работы. Получается, Николай Оттович навязал английской эскадре морское сражение в заведомо невыгодных для них условиях, втянул в артиллерийскую дуэль, что позволило нам под шумок подобраться к целям практически не обнаруженными. Не ждал нас никто. И теперь уж точно никто не ждёт торпедоносцы. Да и вряд ли их заметят после нашей работы. Там же вся акватория залива дымом затянута напрочь. А торпедоносцы-то, очень мне интересно, смогут ли что-то в таком дыму различить? Как на цели-то выходить будут? Нужно будет потом обязательно поинтересоваться результатами их атаки… Удачи вам, братцы!

На аэродром вернулись все…

На земле осмотрели свой самолёт, обнаружили несколько пробоин в крыльях. И всё. В общем, отделались легко. На удивление. Главное, сели все. Но взлететь пока не все смогут. Зацепили наш строй всё-таки зенитчики, дотянулись на высоте кое до кого. Успели пристреляться, пока мы на цели выходили и к сбросу готовились. Говорил же, отличные моряки у англичан. И стрелки́. И дырок нам в планерах наделали, и у нескольких самолётов моторы вывели из строя. Теперь или ждать доставки запчастей, или своим ходом до базового аэродрома добираться. До Пскова это не в бой, можно и на трёх моторах долететь. Полоса здесь длинная, позволяет и на трёх моторах взлететь.

Оставшиеся в строю самолёты дозаправили, на скорую руку заклеили пробоины, подвесили на держатели бомбы, бочки и…

Нет, не на взлёт мы пошли. Вызвали меня на местный КП. Наконец-то Николай Николаевич обозначился у аппарата, наш Верховный Главнокомандующий. А то мне прямо удивительно — война вроде бы как очередная идёт, явно решающее сражение морское в завершающую фазу вошло, а… Где штаб? Ставка почему молчит? Хорошо ещё, что адмирал Эссен всем командует, телеграммы и пакеты присылает. Вроде бы как и достаточно этого, но некое ощущение неправильности происходящего присутствует. Центрального руководства нет…

Верховный Главнокомандующий потребовал отчитаться об увиденном, доложить о своих впечатлениях и выводах. Отчитался и доложил. Выводы? К сожалению, результаты нашей атаки, как и атаки торпедоносцев пока неизвестны, придётся ждать окончания сражения. Мысли про союзников решил не высказывать, придержать при себе. Ни к чему.

Разговор завершился приказанием ждать вылета в полной готовности. А куда мы денемся? И потянулось долгое ожидание команды на взлёт.

До вечера так и просидели под самолётами. Тут же и пообедали, и поужинали. И уже после ужина поступила команда снять бомбы. А ранним утром, а скорее поздней ночью, перелететь под Маастрихт. Пришлось экипажам в срочном порядке прорабатывать новый маршрут, готовить карты. Сразу все не полетим, первыми отправим разведчика. За час до основной группы. Пусть осмотрится на месте, а при подходе основной группы выйдет со мной на связь и доложит о готовности аэродрома к приёму самолётов.

О самом перелёте рассказывать нечего, рутина, обычная работа. Экипажи успели попривыкнуть к перелётам в составе нескольких эскадрилий и уже не так шарахались друг от друга, заставляя ходить ходуном весь строй после своих неожиданных манёвров. Ну а то, что не все умудрились выдержать заданный временной интервал на посадке, так и это с опытом приходит. Научатся ещё лётной грамоте…

Сам аэродром не впечатлил. Ничего особенного, как многие и многие виденные до него. Земля, трава и грунтовая полоса со стоянками. Одно отличие, приходится общаться с местным техническим персоналом на немецком или французском языках. Не хотят русский учить, черти. Общаемся, куда денемся…

Плохо то, что связь со Ставкой приходится держать через Берлин. Пускай Германия и выступает сейчас в роли союзника Российской Империи, но многовековое предубеждение к тевтонам у нашего народа никуда не делось. Здесь по определению за каждым кустом прячется враг… Или шпион, что одно и то же. Каюсь, эта и подобные ей аналогичные мысли присутствуют постоянно. И это не есть “гуд”, мешает подобный настрой продуктивной работе с местными кадрами. А с другой — всё правильно, нечего расслабляться. Как надёжные и верные соратники и партнёры они себя ещё никак не зарекомендовали. Короче, ходим прямо, держим морду лица кирпичом, смотрим на всё и на всех с высоты Кавказских гор и делаем свою работу. Одно хорошо, порядок на аэродроме идеальный, и работа технического персонала отлажена от и до. Организованность и педантичность у немцев на недостижимом пока для нас уровне. Даже пожалел о своём решении отправить вышедшие из строя самолёты в Псков. Возможно, здесь бы смогли отремонтировать побитые моторы и поставить машины в строй.