Все как-то неправильно, – сказало По. – Это против природы. Мы с тобой как-никак мертвые. Нам там не место.

Мррав! – отозвался Узелок. Это означало: «Точно. Тебе лучше знать».

А живая девочка не пропадет, – подумало По. – Как-то же она без нас обходилась? Значит, обойдется и дальше…

Мррав! Как скажешь, хозяин.

Вот только рисунков не хватать будет… – подумало По.

Узелок не ответил, кувырком катясь впереди.

Кем он был при жизни, кошкой или собакой, – теперь невозможно было сказать. Иногда в любознательном наклоне головы, в подергивании хвоста и в манере настораживать уши сквозило что-то кошачье. А в других случаях привычка всюду сопровождать По и взволнованно «мрравкать» при виде падающей звезды или завитка облака вроде как изобличала в нем бывшего пса.

Как бы то ни было, ясно оставалось только одно: Узелок был великим исследователем. Его любимым занятием было выискивать непознанные закоулки Вселенной. Тогда он рассеивался, переносясь в заинтересовавшее его место, проникая в него и сливаясь с ним. А потом, удовлетворив любопытство, возвращал себе привычную туманно-косматую форму. Не обладая в посмертии ни обонянием, ни зрением, ни осязанием, Узелок использовал вот такую форму познания: он сливался.

Иногда, притомившись, Узелок рассеивался и смешивался с По. Поскольку он не мог забраться хозяину на колени (ввиду отсутствия оных), призрачный питомец проникал внутрь. Тогда он уютно сворачивался где-то в недрах сущности По, и привидение некоторое время ходило с тайным ощущением присутствия второго существа, мерцавшего где-то там, словно звездочка в темноте.

На самом деле именно это чудо – возможность вобрать другую сущность и нести ее в себе – казалось По самым удивительным из всех диковин, которых оно успело насмотреться на Той Стороне. Всякий раз, когда Узелок возвращался к обособленному существованию, По испытывало сосущую боль одиночества, и эта боль пробуждала смутную память о когда-то покинутом теле.

Пошли-ка на наше место, – мысленно обратилось По к Узелку.

Мррав! – отозвался питомец.

По с Узелком перевалили вершину мерцавшей в лунном свете горы и оказались там, где черная вода бежала между мягкими, как подушки, холмами в покровах облаков. Это было тихое, уединенное, спокойное место. Оба призрака хорошо знали и нередко посещали его.

И вот сегодня – поди ж ты! – там сидел кто-то другой. По замерло на месте, а Узелок «мрравкнул» от удивления. Это же было их тайное место, располагавшееся ровно в трети пути от бесконечного водопада к звезде номер 6.789. Ни разу за время своего посмертия По не встречало здесь посторонних. Ни единого разу!

Этот новый призрак сидел спиной к По с Узелком и что-то бормотал про себя. Было похоже, что он был из новеньких. Он еще не утратил четкости облика – даже со спины можно было понять, что при жизни он являлся мужчиной.

Подплыв ближе, По расслышало:

– Вот бы мне еще разок добраться к той иве! Оттуда, уверен, я разыскал бы дорогу домой… В пятнадцати футах от ивы раскинулся пруд, а наверху маленького холмика стоит дом. Там ждут меня маленькая Ли-Ли и ее мама…

По было попросту потрясено. Все атомы, составлявшие его, непредсказуемым образом заметались; это было что-то вроде дрожи, прокатившейся внутри и снаружи. По отнюдь не шутило, рассказывая Лайзл, что шансы снова встретить ее отца были ничтожно малы. А в итоге – с ума сойти можно! – вот он, пожалуйста. И не где-нибудь, а в их с Узелком тайном убежище!

От удивления По аж свистнуло. Звук получился довольно резким. Призрак отца Лайзл вздрогнул и обернулся.

– Здравствуйте, – проговорил он. – Я просто не услышал, как вы подошли.

По не стало ему объяснять, что вообще-то привидения перемещались бесшумно, попросту не имея ног, чтобы топотать ими. Этому новенькому и так было явно не по себе от внезапности всего с ним случившегося. Тем не менее его силуэт оставался удивительно ясным и четким, только волосы окутывала легкая клякса, как если бы он носил темную шляпу. Вот он поднес руку к щеке, что-то смахнул…

По никогда раньше не видело, чтобы призраки плакали. Да и откуда бы им взять настоящие слезы! Так, просто черные дрожащие пятнышки. Они как бы раздвигали атомы лица, создавая дырки, в которые заглядывали далекие звезды. Призраки не зря называются бесплотными, и к новеньким это тоже относится.

– Вы что тут делаете? – обратилось По к отцу Лайзл, а Узелок осторожно двинулся вперед. Призрачный зверек не стал сливаться с новичком, просто обернулся вокруг его ног. Так на Той Стороне выглядело обнюхивание.

– Я, кажется, заблудился… – Отец Лайзл тряхнул головой и посмотрел вниз, на полупрозрачного зверька у своих ног. Потом на реку, что текла черной пылью, и наконец – на медленно кружившиеся планеты за белыми холмистыми облаками. – Я вроде бы шел, шел, шел… а теперь дорогу назад найти не могу. – Тут он сощурился на По и спросил: – А вы кто?

– Меня зовут По.

– Простите, я как-то не особенно четко вас вижу. Я, кажется, позабыл дома очки… – И отец Лайзл ощупал нагрудный карман рубашки, благо та была еще видима. На Той Стороне первой растворялась одежда, ведь ее ничто не скрепляло, ни душа, ни сущность, ни суть. Одежда была всего лишь вещью, а вещи так легко теряются, обращаясь в ничто. – Меня зовут Генри Морбауэр. Если вас не затруднит подойти чуточку ближе…

По подплыло немного ближе, заранее зная, что толку от этого не будет.

– Ага, вот так куда лучше, – выдал Генри заведомую неправду, а потом неуверенно потряс ногой. – Кажется, я в какую-то грязь наступил…

– Это не грязь, – сказало По. – Это Узелок.

Генри вновь сощурился:

– Кто?.. Что это?

– Узелок. Он просто свернулся у вас под ногами. Ему, понимаете, все интересно. Поэтому я склонен думать, что когда-то он был собакой. С другой стороны, если учесть, как его притягивает созвездие Рыбы… Как тут не подумать про кошку?

– Да, да, конечно, – сказал Генри. – Вот именно. Я вижу…

Хотя на самом деле ничегошеньки он, конечно, не видел. Он просто решительнее толкнул ногой, и Узелок, отцепившись от него, вернулся к По.

– Так-то лучше, – сказал Генри, и По услышало, как Узелок мысленно отозвался неодобрительным Рифф! – Вы, то есть вы с Узелком, здесь часто бываете? – продолжал Генри. – Вы, должно быть, хорошо знаете эти места?

По подумало о дереве, с которого ветер обрывает листья. Эта мысль некоторым образом помогла привидению правдоподобно передернуть плечами.

– Да уж не хуже других, – сказало оно.

Лицо Генри озарилось так, что на него стало больно смотреть, уж очень он сделался похож на Лайзл.

– Отлично! – сказал он. – Так вы здешний! Пожалуйста, укажите мне, в какую сторону идти? Я хотел бы добраться домой…

Тут По решило покончить с недомолвками.

– Вы на Той Стороне, – твердо объяснило оно новенькому. – Вас больше нет среди живых. Вы пересекли черту.

Выслушав это, Генри некоторое время молчал, только на лбу у него образовалась черная трещина; сквозь нее По явственно видело завихрения космической пыли. Генри распадался – медленно, но верно. Он смешивался. Очень скоро он сделается таким же, как само По, – частью Всеобщности. Видя это, По испытало странную смесь грусти и облегчения. Пришлось даже напомнить себе, что подобный распад соответствовал природе вещей, а значит, ничего плохого в нем не было. Так уж устроен мир, и грустить тут не о чем.

Наконец Генри покачал головой.

– Все это я очень хорошо понимаю, – выговорил он твердо. – По пути сюда я встретил очень милую женщину… Кажется, ее звали Кэрол. Она мне все объяснила. Она сама недавно скончалась от гриппа после того, как холодной ночью отправилась украсть немного картошки. Потом еще был мужчина, которого зарезали в пьяной потасовке. Знаете, именно поэтому я никогда не злоупотреблял спиртным… Но, как бы то ни было, мне необходимо попасть домой. Я должен снова увидеть пруд, и большую иву, и супругу, и маленькую Ли-Ли. Они там, наверное, с ума уже сходят от беспокойства!