Если бы даже я прожил на Инваке весь остаток своей жизни, я никогда не смог бы привыкнуть к ощущению того, что рядом стоит кто-то невидимый и подслушивает.

Но сейчас моего плеча коснулась мягкая рука, а затем раздался знакомый, приятный и мелодичный голос.

– Это я, Ройас.

– Я рад, что ты пришла, – сказал я. – Мне хотелось поблагодарить тебя за то, что ты поддержала меня.

– Боюсь, это не принесет пользы. Пиэксус не любит меня.

– Почему?

– Пиэксус хотел сделать меня своей женой, но я отказала ему. Птантус, хотя и ненавидит Пиэксуса, почувствовал, что затронута честь его рода. Дотар Соят, – проговорила она. – Я хочу, чтобы ты навсегда остался в Инваке и жил здесь, со мной.

– Это приятно слышать, Ройас, но боюсь, что судьба распорядится иначе.

Нежная рука обвила мои плечи. Голова у меня закружилась от невидимой близости теплого женского тела. Я почувствовал невыразимо приятный запах ее духов.

– Ты хотел бы остаться здесь, Дотар Соят?

Ситуация становилась весьма щекотливой. Даже Птор Фак смутился, а ведь его шею не обнимали мягкие ласковые руки. Придя в замешательство, он отодвинулся от нас, насколько позволяла длина его цепи.

Конечно, приятно и романтично разделить любовь с девушкой на мягкой траве при серебристом лунном свете… Но если девушка невидима, то все это равнозначно тому, чтобы разделить ложе с привидением. Хотя, насколько я мог судить по тем частям тела, которыми она прижималась ко мне, Ройас была далеко не бестелесным духом.

– Ты не ответил мне, Дотар Соят, – потребовала она продолжения разговора.

Я никогда и никого не любил, кроме моей несравненной Деи Торис. Однако, как и все мужчины, нередко пользовался любовью других женщин, правда, ничего не обещая им. В любви, как и на войне, все должно быть честно. И вот сейчас передо мной милая, красивая девушка, которая ждет от меня ответа… Будь я один, я бы не колебался, но от моего решения зависела судьба Ланы из Гатола, и это перевесило все остальное.

– Остаться с тобой, Ройас, или нет – от меня не зависит. Более того, это невозможно. Я жив пока всего лишь по воле случая. Изменится настроение джеддака – и смерть навечно разлучит нас.

– О нет, Дотар Соят! – воскликнула она, еще крепче прижимаясь ко мне трепещущим телом. Еще никогда мне не приходилось прикладывать столько усилий, чтобы подавлять вспыхнувшее желание. – Ты не должен умереть потому… потому что я люблю тебя!

– Но, Ройас, как можно полюбить человека, которого знаешь всего несколько часов?

– Я полюбила тебя сразу, с первого взгляда. Увидев тебя, я не уходила с площади. И изучила выражение твоих глаз, твоего лица: то насмешливое, то гневное, то дружелюбное… За всю жизнь я не смогла бы узнать тебя лучше! Поцелуй меня, Дотар Соят, – заключила она.

Я сделал то, чего всю жизнь буду стыдиться. Я обнял и поцеловал ее. Вы когда-нибудь целовали привидение? Лично я должен признать, что это вовсе не неприятно. Но Ройас так крепко и так надолго припала к моим губам, что мне стало не по себе.

– О, если бы так навсегда, – выдохнула она, с трудом отрываясь от меня.

Конечно, все это волновало мою кровь, но, пожалуй, застыть в поцелуе навсегда – не слишком удобная поза. Но вслух я произнес:

– Приходи почаще, Ройас, пока я еще жив.

– Не говори о смерти!

– Но ты же знаешь, что Птантус обязательно убьет меня… если я не сбегу.

– Сбежишь! – она с надеждой произнесла это слово. Я с удивлением посмотрел на нее.

– Но отсюда совершить побег совершенно невозможно, – сказал я, надеясь, что просьба не слишком явственно прозвучала в моих словах.

– Бежать! – повторила она. – Бежать! Может, и мне удастся сбежать с тобой.

– А почему нет? – я и так зашел слишком далеко, так что терять было нечего. Ставкой было освобождение Ланы.

– Действительно, почему? Но как?

– Если бы мне стать невидимым…

Она задумалась.

– Но это измена. А за измену – смерть… Страшная смерть.

– Я не могу просить тебя об этом, – сказал я, чувствуя себя лицемером. Я, не колеблясь, пожертвовал бы любым человеком в Инваке, включая себя самого, если бы это могло спасти Лану. Я пребывал в состоянии отчаяния и был готов поставить на карту абсолютно все, лишь бы достичь цели.

– Я очень несчастна здесь, – заговорила Ройас голосом человека, который убеждает себя в чем-то. – Мы станем невидимыми, покинем город и уйдем в твою страну.

Она уже все рассчитала.

– Ты знаешь, где находится флайер, на котором привезли девушку?

– Да, он на крыше города.

– Это упрощает дело. Если все мы станем невидимыми и сумеем добраться до флайера – тогда мы спасены.

– Что ты имеешь в виду говоря «все мы»? – спросила она.

– Я хочу взять с собой Птор Фака и Лану из Гатола, которую захватили в плен вместе со мной.

Ройас застыла. Ее руки соскользнули с моей шеи.

– Только не девушку! – резко воскликнула она.

– Но, Ройас, я обязан спасти ее, – ответа не было. Я подождал, и снова окликнул ее: – Ройас!

Но она снова ничего не ответила, а через некоторое время я увидел, как в аллее появилась стройная девичья фигурка и, мелькнув, исчезла за поворотом. Она олицетворяла собой оскорбленную женскую гордость.

Когда Ройас ушла, я впал в глубочайшее отчаяние. Если бы она осталась, я смог бы ей все объяснить, и тогда мы все четверо были бы спасены. Логика женщин всегда была непостижима для меня. Но сейчас я был уверен – Ройас не вернется.

Однако я не терял надежды – я ее никогда не теряю. Я занялся замком на цепи, надеясь открыть его с помощью проволоки, принесенной Кандусом. Птор Фак придвинулся ко мне и во все глаза наблюдал за тем, что я делаю. Мы оба пытались как-то прятаться от чужих глаз, но нам оставалось только надеяться, что в этот поздний ночной час на площади никого нет.

Наконец я понял действие механизма замка, и через секунду мы с Птор Факом были свободны. И тут раздался голос:

– Что это вы тут возитесь? Почему не спите?

– Как можно спать, а тем более уснуть, если нам постоянно мешают, – пробурчал я.

– Встаньте! – приказал невидимка.

Мы неохотно поднялись и цепи соскользнули на траву.

– Я так и думал, – снова прозвучал голос. Я успел увидеть, как кусок проволоки, лежавшей на земле, исчез. – Ты умен и хитер, но я не думаю, что Птантусу понравятся ваши проделки. А пока я выставлю охрану, чтобы за вами постоянно следили.

– Сорвалось, – сказал я, обращаясь к Птор Факу, когда решил, что мы остались одни.

– Теперь нет надежды? – спросил Птор Фак.

– Есть, – разозлился я. – По крайней мере до тех пор, пока я жив.

На следующий день нас посетил Кандус. Я узнал его по голосу. Он сел возле меня.

– Как дела?

– Ужасно.

– Почему?

– Я не могу тебе сказать, так как здесь, возможно, стоит часовой и следит за нами.

– Здесь никого, кроме нас, нет.

– Откуда ты знаешь? Ведь вы не видите друг друга.

– Мы умеем чувствовать присутствие другого человека, – объяснил он. – Только я не знаю, как это получается.

– Мне удалось снять с себя и Птор Фака оковы. Однако кто-то заметил и отобрал проволоку, – я не стал объяснять, что предварительно отломил кусок проволоки и спрятал в карман. Так что я не лишился своего инструмента. Но не стоит говорить всего даже другу.

– Но как ты надеялся сбежать отсюда, ведь даже избавившись от оков, надеяться было не на что? – удивился он.

– Это только первый шаг, пока что четкого плана у меня нет. Но в любом случае в оковах мы бежать не можем.

Кандус рассмеялся.

– Верно, – сказал он и надолго замолчал. – Девушка, которая была схвачена с тобой… – вдруг сказал он.

– Что с ней?

– Птантус совершенно неожиданно для всех отдал ее Мотусу. Никто не может понять причины, поскольку Птантус не испытывает особой любви к Мотусу.

Если Кандус не знал причины, то я догадывался о ней. Я чувствовал в этом происшествии руку Ройас: зеленоглазый бес ревности – страшное чудовище…