Этот древний способ рыбной ловли не вымер и в Северной Норвегии, вдоль арктического побережья, где до сих пор широко используются костяные крючки и баррикады всех типов. В Швеции рыбная ловля превратилась в простой спорт для лесных лапландцев – своего рода отдых от ухода за оленями. Для горных лапландцев рыболовство также, как правило, становится не больше чем забавой, которой предаются старики и дети. Но взрослый лапландец считает, что в эпитете «рыболов» есть что-то незавидное.

Хозяйство лапландцев почти полностью основано на разведении северных оленей. Несмотря на современную тенденцию сокращать его масштабы, все же именно это занятие поглощает большую часть жизни лапландцев.

Северные олени – мощные рогатые животные с коричневой или красновато-коричневой шкурой, которая немного истончается зимой. Высота плеча – примерно 3 фута. Вес некоторых самцов приближается к отметке в 2 центнера, но в целом они легче и чрезвычайно проворны. Рога разветвляются скорее асимметрично, чем абсолютно правильно. У обоих полов есть рога, но у самцов они более тяжелые. Это одно из существенных отличий северного оленя от других видов этого животного. Рога у северного оленя начинают расти, когда ему исполняется тридцать дней; у любого другого вида оленя такой рост задерживается на девять – двенадцать месяцев. У самки рога держатся до мая, когда происходит рождение молодняка, и без них она живет до сентября. Самец теряет рога, когда в тундре уже лежит плотный ковер из зимнего снега – примерно в конце ноября. Рога северных оленей не столь крупные, но у некоторых особей они могут быть величественными. Пара рогов иногда насчитывает двадцать пять ответвлений.

На территории, где водится северный олень, зима может длиться восемь-девять месяцев. Это тяжелое время для животных. Они вынуждены прятаться в лесах, где настил листвы менее плотно покрыт снегом, и там легче найти лишайник. Но даже и в лесу большой слой снега может укрыть его слишком глубоко. Тогда, отчаянно нуждаясь в пище, северный олень покидает лес и направляется к продуваемым ветрами холмам.

Когда возвращается более ясная погода и лед тает, северные олени становятся беспокойными и в один прекрасный день отправляются к высотам, медленно, но уверенно выбирая путь по тающему льду. От речных долин олени поднимаются на склон горы с появившимися зелеными побегами, подальше от мошкары и москитов, которые являются для животных бичом в течение всего короткого тундрового лета. Сильные ветры и частые дожди сохраняют лишайник свежим, и олени делают остановку для пастбища. Идущие вслед за стадом лапландцы разбивают здесь свои палатки. Хотя маршрут северных оленей к горам может показаться случайным, эти животные фактически идут по следам, которыми отмечены их миграции с древних времен. Очень редко они отклоняются от этих изначальных путей. Весь регион огромные стада пересекают весной и осенью, лапландцы дали ему название «Благословенная Земля Рана-Нейда» в честь богини цветущих растений и благоприятного времени года. Здесь также, по их преданиям, проживал древний первобытный человек, которого кочевники персонифицировали как Варалден-Олбмай – «человек Земли». Он до сих пор дает северному оленю плодовитость, поскольку именно в этой земле, его древнем владении, появляется их молодняк.

Северный олень во время своих миграций меняет сосняк на лес, состоящий из карликовых берез, рассеянных по поясу, который расположен на 2000–3000 футов выше уровня моря на шведской территории и явно ниже в Норвегии и Финляндии. Олени непрестанно бродят до тех пор, пока не придут к гребням гор, все еще заснеженных даже во время более теплых часов дня. Конечно, есть множество лапландцев, разводящих северных оленей, сезон миграций которых никогда не уводит их в эти могучие горы. Стада, принадлежащие некоторым из норвежских групп, весной отправляются к Атлантическому побережью, в то время как более северные группы в Финляндии движутся к побережью Петсамо.

При первом признаке возвращения холодов стада снова спускаются, все по тем же древним следам. В весеннюю пору они делают короткую остановку, необходимую для рождения молодого потомства. Затем стада снова отправляются – обратно в лес, в его зимнюю тишину. Цикл завершается.

Как уже говорилось выше, лапландцы, хотя были охотящимся народом, тем не менее являются очень древними мастерами одомашнивания северного оленя. Возможно, они с древнейших времен владели этим искусством, даже если речь шла только об отдельных особях дикого стада.

Даже сегодня, прежде чем северные олени достигнут новых пастбищ в горах, пастухи окружают их, используя испробованный веками метод, и сортируют животных, принадлежащих различным владельцам. На ухе оленя вскоре после его рождения охотничьим ножом делается надрез, служащий маркировкой. В настоящее время такие знаки признаются и юридически регистрируются, но в прошлом единственная цель, которой они служили, – положить конец ссоре между претендентами на животное. Хьюго А. Бернацик после своего возвращения из путешествия по району Вестеньяуре в 1934 г. сделал запись о существовании восемнадцати различных основных знаков и неограниченных возможностях для их комбинаций.

Операции маркировки обычно предпринимаются в сезон доения (характерного только для северного оленя), и некоторые лесные лапландцы в округе Виттанги до сих пор совершают их именно в это время. Они строят круговой загон и по всему его периметру зажигают торфяные огни, которые продолжают гореть благодаря смолистой сосне, служащей для разжигания торфа. Только в таких условиях, как утверждают лапландцы, северный олень позволяет доить его. Мальчики обязаны поддерживать горение огней. Все время подкладывается топливо, чтобы поддержать огонь и сделать завесу из дыма. Теперь готова обстановка для маркировки ушей молодого северного оленя. В то время как женщины уходят, чтобы готовить сыр, мужчины следят за тем, чтобы животные целый день ходили без пищи. Только на следующее утро, в освященный веками час (обычно в десять утра), оленям из загона позволяется попастись.

Самка северного оленя не бывает хорошей матерью. Довольно часто оленята оказываются брошенными; стадо оставляет их, когда на него нападают волки. Но в тех регионах, где северного оленя сопровождает человек, собаки и пастухи тщательно присматривают за молодняком. В Швеции на высоких горных пастбищах можно увидеть сотни оленей, мирно следующих по стопам большого кастрированного самца с привязанным к шее колокольчиком.

Непосредственно перед тем, как произвести потомство, олениха подыскивает какое-нибудь уединенное место, предпочитая труднопроходимые скалы, где она может спокойно отелиться. В такое время все стадо обычно склонно к беспокойному поведению, из-за опасности, грозящей со стороны рыскающих волков. Есть и другой жестокий враг – орел. Время от времени большая хищная птица спускается и усаживается на крутом берегу, готовая напасть. Многие оленихи убегают от такого соседства в тот момент, когда их роды завершаются, бросая беспомощного малыша. Этих трусливых олених-матерей лапландцы называют суоппа.

Стадо имеет защитников и в своей собственной среде. У старых самцов, чьи морды истерты в кровь в поисках пищи во льду и снегу, у которых наполовину слепые, слезящиеся глаза, по-видимому, развивается шестое чувство, позволяющее им чуять любую опасность.

Иногда старый самец северного оленя склонен внезапно впадать в бешенство. И тогда он издает ужасный рев и бросается на все и вся, пока не свалится от усталости. Другие олени бегут от него в ужасе, пока беднягу не прикончат люди или волки, если олень дикий. Есть лапландцы, которые утверждают, что это оаи-ве-викке (так они называют эти приступы) можно исцелить, если отрезать кончик хвоста пораженного животного. Северный олень подвержен также другим многочисленным напастям, некоторые из них вылечиваются самым неортодоксальным образом. Например, оленя, страдающего от воспаления уретры, заставляют пить человеческую мочу, собранную в сосуде, содержащем кусочек мяса морского котика со следами удаленной шерсти.