Пожилой что-то проворчал, а потом громко сказал:

– Видимо, мне придется продолжать эту работу в одиночку…

– Сэр, вы не можете… – Элибер почти не расслышала того, что ответил молодой, из-за сильного порыва ветра, налетевшего на переулок; только последнее слово долетело до нее – … раскопки.

– А-а! – старик явно был доволен. – Так вы хотели бы посмотреть на раскопки?

Молодой человек выпрямился:

– Больше, чем на что-либо, сэр. Старик вздохнул:

– Но ведь раскопки не были официально разрешены!

Элибер поняла, что ей нужно делать: она оставит контейнер с бронекостюмом в переулке – его уже достаточно завалило снежком, и так, рядом с сугробом, его вряд ли кто-то приметит. Потом, когда дело будет сделано, она обязательно вернется за ним, а пока… Сейчас или никогда! Элибер перебежала на противоположную сторону улицы, подскочила к старику, вытянула у него из кармана кошелек и, сделав подножку, повалила его прямо под ноги молодому спутнику. А теперь – бежать! Она бросилась наутек. Но не тут-то было. Молодой оказался гораздо проворнее, чем она ожидала – вместо того, чтобы споткнуться о старика и хоть немного поваляться в сугробе, он проворно прыгнул и бросился за ней. Замерзшие ноги плохо слушались. Она уже чувствовала за своей спиной горячее дыхание преследователя. И вдруг – Элибер поскользнулась и упала. Она свернулась на снегу клубочком и изо всех сил зажала в окоченевших пальцах кошелек. Молодой человек схватил ее за плечи и повалил на спину, его темные глаза глянули на нее с презрением и ненавистью.

– Ты, уличная воровка, как ты посмела обидеть святого!

Элибер вдохнула в себя морозный воздух:

– Я не знаю, святой он или нет, – резко ответила она. – Я знаю, что я хочу жить.

Пожилой мужчина подошел к ним и осторожно взял за руку своего спутника:

– Кого ты тут поймал, Ленский?

– Воровку, – молодой парень пнул ее сапогом по запястью, пытаясь выбить из ее окоченевших пальцев кошелек. Элибер ойкнула – боль от удара острой волной прошла по окоченевшей руке.

– Ладно, ладно, Ленский. Достаточно, она выглядит совсем безобидной…

–Это она-то? – сверкнул глазами молодой.

– Конечно, – старик рассмеялся, – в тех случаях, когда она этого хочет! Что ты здесь делаешь?

– Спасаюсь. – Элибер поднялась на Ноги и отряхнула с платья снег.

– Ну, воровство – это не самый лучший метод для спасения, – старик с улыбкой взглянул на Ленского.Вот для тебя первое испытание, мой друг. Сможешь ты ее исправить?

Ленский брезгливо отвернулся в сторону:

– Даже и пытаться не стану.

Старик улыбался так же широко и спокойно:

– Ну что ж. Тогда тебе придется исправляться самой. Посоветуй мне, как тебя наказать?

Элибер вспомнила об утепленных нарядах уокеров и выпалила:

– Достригите меня в монахини.

Пожилой человек открыл рот не то от удивления, не то от тихого, совсем беззвучного смеха:

– В самом деле? Ты хотела бы раскаяться и стать монахиней?

– Я стану кем угодно, чтобы хоть немного согреться, – честно ответила Элибер.

В глазах старика запрыгали веселые искорки.

– Это самопожертвование, сэр, – вздохнул Ленский.

– Ну уж нет! – старик громко и весело засмеялся. – Это называется реализм. Если хочешь, пойдем с нами, а там посмотрим, чем тебе можно помочь, но, конечно, только после того, как ты хоть немного отогреешься.

– Нет, сэр… – Ленский был явно возмущен. – Вы не можете взять с собой уличную воровку.

Старик с интересом посмотрел на него:

– Почему – не могу? ч

– Но ведь завтра утром вы улетаете!

– Ах, да… – старик задумался и, заметив, как дрожит девушка, накинул ей на плечи свою накидку. – Это действительно проблема. Но все равно – для того, чтобы немножечко отогреться, будет время. А потом…

– Он обратился к Элибер: – А может быть, ты захочешь полететь с нами?

Элибер затрясла головой и, стуча зубами, сказала:

– Нет-нет, сэр, ни в коем случае. Мне и самой есть куда лететь.

Старик недовольно посмотрел на нее:

– Но не могу же я тебя бросить на морозе! Может быть это и слабое месть уокеров, но когда мы видим подходящую для себя работу, мы не любим откладывать ее в долгий ящик. Насколько я понимаю, тебя нужно немножечко изменить, моя юная леди… конечно, если я не ошибаюсь…

Элибер остановилась и сбросила с себя теплую накидку:

– Вы ошибаетесь, – резко сказала она. – Меня совсем не надо изменять, ведь я не чей-нибудь проект, и потом, мне тут надо кое-кого найти… И все же – спасибо…

Ленскому явно понравился такой поворот событий:

– Да, да, Святой Калин, к тому же вы не можете взять ее с собой в Лазертаун!

Элибер вздрогнула: Лазертаун? Она подхватила одежду и, посмотрев в мягкие глаза своего пожилого спутника, сказала:

– А с другой стороны, я уже говорила вам, что для того, чтобы согреться, могу стать даже монахиней!

Святой Калин захохотал:

– Ну что ж! Бывали причины и похуже!

– Отлично! – сказал Святой Калин, устраиваясь в своих обширных апартаментах. Он до сих пор удивленно косился на извлеченный Элибер из сугроба контейнер. Калин явно хотел поговорить с девушкой, но ждал того момента, когда Ленский их покинет. Неуклюжий парень мялся у порога, косился на непрошеную гостью и медлил. Наконец, когда дальше тянуть было некуда, он сверкнул глазами на Элибер и вышел.

Элибер хмыкнула. Церковь уокеров пожертвовала ей теплую одежду, и теперь она, обрядившись в новое платье и немного согревшись, блаженствовала. Щеки раскраснелись, глаза лучились счастливой улыбкой: вот оно – долгожданное тепло!

Святой Калин присел рядом с ней:

– Не думай, что я поверил, будто ты собираешься стать монахиней, – серьезно сказал он. – Я хотел бы знать, зачем тебе надо на Лазертаун?

Элибер поморщилась:

– Да нет, вы совсем не так меня поняли. Я не очень-то заинтересована в Лазертауне, просто по мне – любое место намного лучше, чем этот айсберг.

Калин устало покачал головой:

– Нет, моя дорогая уличная воровка, я хочу услышать правду. Ведь ты совсем не с Колесного, ты тут транзитом, иначе на тебе была бы гораздо более теплая одежда. Я думаю, что ты кое-что знаешь о Лазертауне. Там обосновалась небольшая община горнодобытчиков. Завтра ты отправишься туда со мной и попадешь из огня да в полымя. Отнесись к моей просьбе с уважением и пониманием, дитя и скажи правду: что тебе надо

в Лазертауне? * Элибер шмыгнула носом, тряхнула головой и осторожно посмотрела на уокера:

– Хорошо, – решила она открыться. – У меня есть друг, и я думаю, что его увезли туда.

Калин удивленно переспросил:

– Увезли!?

– Ну да. – Элибер махнула рукой. – Понимаете, нелегальный трудовой контракт. Скорее всего, его погрузили в холодный сон и отправили туда.

Уокер ничего не сказал, в его мягких глазах появилась задумчивая грусть. Ветерок, выдуваемый кондиционером, шевелил короткие седоватые волосы. Да-а… работа по контракту была, в сущности, каторгой.

Элибер отвернулась. Что-то в глазах нового знакомого очень смущало ее. И все-таки этот человек был красив и добр.

– Послушай, дитя, – он тяжело вздохнул. – А может быть, тебя просто бросили?

Элибер спрыгнула с кресла:

– Да нет! У него не было никаких причин вербоваться, поверьте, я это знаю точно! Его принудили силой, ведь он очень многим мешал!

– Хорошо. – Калин немного помолчал. – А кому это было нужно?

Она закатила глаза:

– А вот этого… вот этого вам совсем не нужно знать! У всего происходящего есть свои причины. Но если я попаду туда, я могу подтвердить, что он – это он, и они его сразу же отпустят!

– Значит, ты хочешь нарушить контракт? – тень сомнения промелькнула в глазах святого.

– Да, – голос Элибер срывался от волнения. – Я ищу его уже два месяца.

– Я понял, – миссионер потрогал большой деревянный крест, висящий у него на груди. – И кто же этот человек?