Элибер капризно поморщилась:
– Ну вот, Джек, что ты такое говоришь! Я думаю, что тебя надо срочно оттуда забирать!
Он пожал плечами:
– Знаешь, на мой взгляд, это все же лучше, чем то, что случилось с губернатором Франкиной.
Элибер вздохнула:
– Да, я слышала об этом. Они поджарили ее прямо на рабочем месте. Хотя… ходят слухи, что она сама покончила с собой. – Глаза Элибер были широко открыты и влажны. Она явно хотела сказать Шторму, что за этой сплетней скрывается глубокий и важный смысл, но говорить по телефону впрямую… да нет, ведь траки прослушивают связь не хуже Полиции Мира!
Джек улыбнулся:
– А как поживает святой Калин?
– А-а, он готов к тому, что его повяжут. Траки не хотят шевелиться и отпускать его на раскопки. Он… – в микрофоне зашумело, и по экрану пошли частые-частые полосы. Джек так и не расслышал изза помех того, что говорила Элибер. Через пару секунд изображение наладилось, и звук стал чище. Элибер сморщила свой конопатый нос и испуганным голосом произнесла:
– Цензура…
Шторм так и предполагал. Линия связи прослушивалась, а если собеседники говорили что-то такое, что не устраивало жуков, передача глушилась, и на экране возникали помехи.
Шторм вздохнул:
– Элибер, будь хорошей девочкой. – сказал он. – Пока траки обходятся с нами сносно.
– Хорошо. – Она немного подумала. – А как Боуги?
– Кто? – Джек чуть не онемел от ее неосторожности.
– Боуги, – повторила она. – Джек…
– Элибер, об этом – не сейчас, – быстро прервал он ее. – Я отработал три двойные смены, но мне немножечко удалось отдохнуть во время простоя.
Она обиженно заморгала, но потом поняла, что Джек совсем не хочет говорить с ней о бронекостюме.
– Ладно. – Она смотрела на него во все глаза. – Тебе надо как следует выспаться.
– Это я сделаю. Послушай… – он многозначительно улыбнулся. – Крок – вроде бы милосец, но он очень хороший командир.
– Милосец… – как эхо повторила Элибер, и связь тотчас же оборвалась.
Хорошо. Элибер догадается обо всем. У нее очень большой опыт жизни в трущобах, а значит, она сумеет защитить себя. А теперь ему надо подумать о том, как выжить самому.
Джек вернулся в казарму и осмотрелся. Тишина в помещении стояла редкостная – все спали, и даже Боггс и Сташ не играли в картишки, а видели радужные сны. Джек подошел к своей кровати и устало опустился на скрипучий матрац Внизу, упрятанный у стены, лежал бронекостюм Шторм протянул руку и прикоснулся к холодной отполированной стали. Боуги тотчас же проснулся:
«Босс! Будем воевать?»
– Нет, – Джек отдернул руку, но берсеркер все же говорил с ним.
«Мы свободные воины. Мы будем сражаться за свободу!»
– Нет, – опять повторил Шторм.
«Я сохраню тебе жизнь!», – милосский дух все не унимался.
– Нет. – Шторм лег, закутался в одеяло и уткнул голову в подушку.
«Одевайся, Босс! Нам нужно идти!»снова заговорил Боуги.
Джек почесал затылок. Сегодня он никак не мог успокоить насельника собственного скафандра. Интересно, куда это собирается идти берсеркер?
«Меня зовут!»
Джек вздохнул и понял, что ему надо как следует заняться собой. Он закрыл глаза и произнес несколько команд. Эти формулировки всегда помогали ему сохранить дух рыцаря! «Я силен. Я свободен. Я способен на подвиг» – несколько минут мысленно повторял Джек. Голос Боуги ослаб, а потом и совсем исчез. Шторм повернулся к стенке и тут же заснул. Но даже во сне он ощущал, как что-то в глубине его сознания умоляет его ответить.
– Прошлой ночью они потеряли еще одного человека из первой бригады, – тихо сказал Перес.
– Он, наверное, сбежал? – спросил Шторм.
– Если бы… Говорят, что он заболел сонной болезнью. – Перес заговорил еще тише. – Ходят слухи, что после того, как купола были обстреляны, заболели очень многие. – Бейли и Рон отвернулись и продолжили завтрак. Они явно не хотели говорить об этих страхах. Шторм выжидательно посмотрел на Переса:
– Но ведь при таком обстреле погибают не только от сонной болезни…
– Да нет, – Перес поморщился. – Они говорят…
Огромная тень милосца нависла над их столиком:
– Говорят, что вторая бригада опаздывает на работу!..
Они вскочили и бросились к своим скафандрам. Джек отвернулся. Он изо всех сил старался не смотреть на берсеркера, сидящего рядом с разумным медведем. Тварь была голодна и милосец явно хотел выпустить ее в назидание работягам. Огромный ящер рычал и раздувал чешуйчатый воротник при виде скорого завтрака. Джек поморщился, подумав, что через секунду от этого ласкового зверька ничего не останется. Крок уловил настроение Джека и, расхохотавшись, сказал:
– Как я посмотрю, ты испытываешь к моему берсеркеру здоровое уважение, а, Шторм?
– Можно сказать и так, – процедил Шторм сквозь зубы.
Милосец пошел за ним:
– Как странно! А я слышал, что ты вел себя как герой и спас многих людей из своей бригады.
Джек махнул рукой:
– Они, как всегда, преувеличивают. А вот ты, наверное, герой! Чем ты смог удивить траков? Ведь они оставили тебя в живых!
Милосец остановился:
– А разве ты что-нибудь знаешь о Песчаных Войнах? Да нет, не может быть… ты для этого слишком молод… В то время ты был младенцем…
– Мой отец когда-то жил на планете Дорманд Стенд, – коротко ответил Джек.
Крок разулыбался:
– Ну, тогда понятно. А я долго и жестоко бился за родной Милос.
– А как ты себя чувствуешь? Ведь ты один из последних, оставшихся в живых милосцев? – Джек посмотрел в глаза медведю.
Крок пожал плечами:
– Выжил не я один. Конечно, нас очень мало, но мы снова возрождаемся. Не то, что этот берсеркер. Как тебе сказать… они регенерируют. В общем-то, им для этого нужно совсем мало – скажем, небольшой кусочек кожи…
Джек быстро глянул на ящера:
– А я думал, что они откладывают яйца…
Милосец кивнул:
– Иногда. А иногда бывает необходимо убить всех берсеркеров. Убить, чтобы не быть убитым самому… А?
Джек поморщился. Его руки заметно дрожали, когда он надевал на себя свой рабочий скафандр. Регенерация… Маленький кусочек кожи… Значит, все дело в замшевой прокладке, закрепленной в бронекостюме! От этих прокладок погибло много его товарищей на проклятой планете Милос.
Боггс побледнел и вдруг шагнул прямо к Кроку:
– Я надеюсь, вы не собираетесь выпустить этого милого зверька прямо здесь?
– Нет, человек, – милосец обнажил клыки. – Может быть, и нет. Вполне вероятно, что я кину этого зверька в один из ваших скафандров, а потом отправлю за ним берсеркера. Ха-ха-ха!
Крок захохотал и пошел дальше. Берсеркер – за ним.
Боггс повернулся к Шторму и изо всех сил заорал:
– Пошевеливайся! Если один из нас опоздает на смену, пострадают все! – потом, ворча, отвернулся. Ему совсем не понравилось то, что только что сказал этот медведь. И все же… все же Боггс совсем не был похож на человека, которого так уж легко запугать.
Калин вошел в комнату и опустился в кресло. Он очень постарел за эти дни, и Элибер это беспокоило. Глава уокеров занял в сердце Элибер очень большое место – почти такое же большое, как и Джек Шторм. Элибер даже думать не хотела о том, что она будет делать, если настанет день, когда им придется расстаться.
Девушка подошла к Его Святейшеству и села в свободное кресло.
– Есть какие-нибудь весточки от Джека? – спросил Калин.
Она покачала головой:
– Нет… Скорее всего, он опять в двойной смене.
Калин снял свою голубую накидку и расстегнул пуговички тугого воротничка:
– Мне сказали, что рабочих с каждым днем становится все меньше. Последняя группа была набрана силой.
– Не надо так шутить! – не дала ему договорить Элибер.
– Хорошо, оставим это, – Калин посмотрел в окно. – Они только что отправили домой корабль с контрактниками, отработавшими на Лазертауне свой срок. Так что сейчас они остро нуждаются в рабочей силе. К тому же ходят упорные слухи, что в первой бригаде произошло множество несчастных случаев.
