– Думается, что лейтенант прав, – сказал Мейер. – Надо еще раз прощупать контакты мисс Квадрадо.

– Разве что она готовилась унаследовать ремесло Лопеса, – сказал Клинг.

– Но не поэтому убили Лопеса, – сказал Карелла. – Из-за такого мелкого ремесла не убивают. Это не колумбийская мафия...

– Почему ты так думаешь? – спросил Браун.

– Потому что мафия даже не плюнет в сторону дилера граммов вроде Лопеса.

– Прошу не произносить такие слова за едой, – сказал Мейер.

– Извини, – сказал Карелла и поднес ко рту свой сандвич с колбасой и перцами.

(Если подходить к выбору закуски с этнической точки зрения, то вот что мы наблюдаем: Мейер ел «пастрами», Клинг поглощал тунца, а Браун жевал ветчину.)

– Ладно, давайте пощупаем контакты погибшей Квадрадо, – сказал Клинг.

– И начнем с Салли Андерсон, – сказал Мейер. – О ней мы знаем больше, чем о других жертвах...

– Ну, это неправда, – сказал Браун.

– Относительнобольше, – пробурчал Мейер с набитым ртом.

– Относительно, ладно, – согласился Браун. – Но не забывай про триста тысяч в сейфе Эдельмана.

– Ты проделал хорошую работу, – ухмыльнулся Мейер. – Хочешь получить медаль?

– Хочу стать детективом первой степени, – хохотнул Браун.

– Сделай его детективом первой степени, – сказал Мейер Карелле.

– Ты уже стал им, – сказал Карелла.

– Но здесь эта девушка... – начал Мейер.

– О ком мы говорим? – спросил Клинг. – О мисс Квадрадо или о мисс Андерсон?

– Об Андерсон. Она является туда каждое воскресенье после того, как покупает деликатесы у Коэна, и прыгает в постель с Лопесом...

– Ну, этого мы не знаем наверняка, – сказал Карелла.

– Это не важно: спала она с ним или нет, – сказал Клинг. – Что важно...

– Важно, что она приходила туда продавать ему кокаин, – сказал Мейер. – По-твоему, я не знаю, что это самое важное?

– И ее дружок не подозревал об этом, – сказал Карелла.

– Ее дружок вообще мало что знал, – напомнил Браун. – Ведь он думал, что она все время занималась «льдом», верно?

– Да, – сказал Карелла.

– Он послал тебя на охоту за дикими гусями, – сказал Браун.

– Не имеет значения, что он знал и чего не знал, – сказал Клинг. – Мы знаем, что она являлась туда продаватьнаркотик.

– Предаватьсялюбовным утехам, – сказал Мейер, – и заодно передатьунцию-другую кокаина. Прекрасно провести воскресенье.

– Забавно, что он ничего не знал об этом, – сказал Карелла.

– О ком мы говорим сейчас? – спросил Клинг.

– О Муре. О ее дружке.

– И о том, что она «утешалась» с Лопесом?

– Или о том, что носила туда кокаин. Об этом-тоона должна была сказать ему, верно?

– Да, но не сказала.

– Если только он не обманул нас.

– С какой стати он стал бы врать про «лед»? – спросил Клинг.

– Кто говорит, что он соврал? – спросил Браун. – Может быть, он думал, что она действительно занималась театральными билетами постоянно?

– Да. Но это была только разовая сделка, – сказал Карелла. – Разве он не знал об этом? Ведь он практически жил с этой девушкой.

– Итак, есть две вещи, которые мы не понимаем, – подытожил Мейер.

– То, что она носила кокаин на окраину, – сказал Клинг. – И то, что она провернула только одну сделку с «ледяными» билетами.

– Три вещи, если учитывать также утехи с Лопесом.

– И еще он даже не знал, что она нюхала сама.

– Он говорил, что она только курила травку.

– Он практически жил с девушкой, но не знал, что она нюхает кокаин.

– И еще торгует им.

– Надо помнить, что тот человек с тремястами тысячами в сейфе был одной из жертв, – сказал Браун.

– Ну, ты опять про сейф, – возмутился Мейер.

– Ты думаешь, что такая сумма обычна для наркобизнесе? – поинтересовался Клинг.

– Я думаю, что у кого-то были такие деньги для передачи Эдельману. И я думаю, что в этом деле все-таки присутствует кокаин. Именно такие суммы денег возникают при торговле кокаином.

– Но не в мелкой розничной торговле, как у мисс Андерсон, – сказал Мейер.

– Это то, что мы знаем. -Карелла встал и стряхнул с колен крошки.

– У нас нет оснований полагать, что там было что-то еще, – сказал Мейер. – Если только...

– Да?

– Ладно, не важно. Я вспомнил...

– Да? Что?

– Он говорил, что они редко проводили вместе воскресенье. Дневное время. Он говорил, что в воскресенье она всегда бывала занята.

– Кто? – спросил Браун.

– Мур. Дружок.

– И что это означает?

– Занята чем? -спросил Мейер.

– Бегала за деликатесами, – сказал Клинг.

– И развлекалась с Лопесом.

– И продавала ему пакетик нюхательного порошка.

– И этим она была занята весь день, так? – спросил Мейер.

– Это могло бы занять девушку, – сказал Браун. – Даже один Лопес мог бы занять девушку надолго.

– Дело вот в чем, – сказал Мейер. – Если она была так занята все воскресенье...

– Да, – сказал Карелла.

– Что?

– Что же она тогда делала все это время? Она пишет в своем календаре «Дел» буквально каждое воскресенье, словно это что-то очень важное. Речь идет о том, чтобы поехать за деликатесами? Деликатесы от Коэна прекрасны, спору нет. Но так ли уж надо каждый раз записывать это к себе в календарь?

–Стив, она заносила в ежедневник буквально все. Визиты к психиатру, звонки матери Мура в Майами, уроки танцев, встречи с агентом. Почему не пометить деликатесы?

– Тогда почему она не написала просто «деликатесы»? Ты знаешь кого-нибудь, кто стал бы писать «дел»вместо «деликатесы»?Почему она писала «дел»?

– Почему? – спросил Браун.

– Не знаю почему, я просто спрашиваю.

– Мур сказал, что «дел» означает «деликатесы».

– Но оказалось, что показания Мура не так уж надежны? – сказал Клинг.

– Вначале он рассказывает нам, что она курила только травку. Затем – что она участвовала в «ледяной»операции Картера и ездила на окраину за деликатесами каждое воскресенье...

– Он был слишком занят, чтобы проверять ее передвижения.

– Слишком поглощен подготовкой к занятиям.

– Слишком поглощен взвешиванием сердец и печенок.

– Слишком занят.

– Ну, все были заняты.

– Чем? – спросил Браун.

– По воскресеньям?

– Ну да, чем была занята девушка по воскресеньям?

– Деликатесами и кокаином, – сказал Клинг и пожал плечами.

– И утехами с Лопесом.

– У Мура не было причин врать, – предположил Мейер. – Он скорее всего ошибался.

– И все же, – сказал Карелла. – Они были близки.

– Очень близки.

– Девушка даже звонила его матери каждую неделю.

– Милой богатой вдове в Майами.

– Но если они были так близки, то как же он мог ошибаться во всем этом?

– Кажется, он должен был быть в курсе.

– Значит, Майами? – сказал Браун.

– Что?

– Там живет его мать?

– Да.

– Майами, – снова сказал Браун.

– Что насчет Майами?

– Я все думаю про триста тысяч в сейфе Эдельмана...

– Забудь про сейф на минуту, пожалуйста.

– Но если предположить... -сказал Браун.

– Что предположить?

– Что эти триста тысяч – кокаиновые деньги.

– Ну, это притянутое предположение, – отмахнулся Клинг.

– Нет, обожди минуту, – сказал Карелла.

– Только оттого, что его мать живет в Майами...

– Из этого не следует...

– Он не «латинос», -сказал Мейер. – Если бы он отправился туда за кокаином...

– В любом случае с чем? – спросил Клинг. – Мы говорим про триста тысяч в сейфе. Чтобы получить такие деньги здесь,ему понадобилась бы по крайней мере половинадля закупок в Майами.

– Его отец только что умер, – сказал Карелла.

– Когда? – спросил Браун.

– В июне. Он сказал нам, что унаследовал деньги: достаточно, чтобы открыть свою практику, когда закончит обучение.

– Сколько он унаследовал? – спросил Клинг. – Вспомни цифры, с которыми мы имеем дело. В сейфе мы нашли триста тысяч.