Незнакомец тоже наблюдал за этим невероятным превращением – только без ужаса. Равнодушно наблюдал, чуть прикрыв глаза, будто медитировал.

Потом перевел взгляд на меня взгляд, и я поняла, что лед был не только в его дыхании.     

– Ты идешь со мной, – сказал он мне. Даже не приказал, просто сказал – будто знал, что слова его не нуждаются в усилителях, вроде приказного тона или восклицательных знаков в конце предложения. Просто констатировал факт – я сейчас встану, отряхнусь, обойду эту жуткую ледяную статую и пойду за ним.

В его машину. Которая повезет меня…  

– Куда я и-иду?.. – смогла выдавить я единственный вопрос, который на данную минуту имел значение.

Уже успев отвернуться, он бросил через плечо.

– Пока в машину.

В белой изнутри и снаружи машине было холодно. Очень холодно. Почти как на улице – только от того холода могла защитить теплая одежда, а этот проникал под самую кожу, пронзал сердце, и не было от него никакого спасения.

Я не понимала, почему пошла за ним – он не угрожал, не тянул за собой на веревке. Не сковывал руки и ноги, чтобы я шла, повинуясь его воле.

Просто он был ответом. На все, что произошло – на то невозможное, что он сотворил с Русланом… Да к черту Руслана – на всё, о чем мы мечтаем, ворочаясь бессонными ночами в кроватях, взбудораженные полнолунием или просто проснувшись от неприятного сна. На все те пугающие фантазии, что лезут в голову в предрассветные часы, когда дневные заботы кажутся несущественной суетой.

Он был частью мира, открывшимся мне в ту самую секунду, когда здоровенный бугай оказался бессильным перед лицом сверхъестественного.

И я знала, что, если упущу сейчас частичку этого сверхъестественного, никогда не получу ответов на свои вопросы.

Он знал, что я пойду за ним сама, а потому не прилагал никаких усилий к тому, чтобы «забрать» меня.

– Вы… убили его? – стараясь не заикаться от страха, спросила я, кутаясь в оказавшуюся довольно тонкой куртку. Это были мои первые слова после того, как за мной захлопнулась дверца белого лимузина.

Не сводя с меня холодного взгляда, человек в шубе протянул искрящийся, серебряный кубок с чем-то густым и красным.

– Нет, не убил. Пей.

И снова этот спокойный, властный голос – никакого напряга, никаких восклицательных знаков. Просто констатация факта – ты выпьешь.

Я осторожно пригубила. По вкусу, похоже, вино – терпкое, благородное. Явно дорогое.

Закрыла глаза – по венам медленно разливалось благодатное тепло. И в этот же момент почувствовала движение – невидимый водитель тронул педаль газа и повел роскошный автомобиль вперед.

– Куда вы… куда мы едем?

Вместо ответа человек в шубе мотнул головой, указывая на кубок.

– Пей, если не хочешь сойти с ума.

Что ж, дельный совет. Присосавшись к кубку, я в три глотка вылакала все до самого дна. И вовремя – потому что только поплывший от алкоголя мозг смог бы воспринять то, что произошло в следующие несколько секунд.

Проехавшись метров сто по заснеженной подъездной дороге, машина дернулась, подскочила, будто на ухабе, но вместо того, чтобы нырнуть носом… резко рванула вверх.

Иными словами – взлетела.

– О, боже, что это… – захныкала я, цепляясь взглядом за ухнувшие вниз крыши домов.

Вино резко ударило в голову, и я почувствовала, что растекаюсь, тону в этом роскошном кожаном сиденье, барахтаюсь, будто в море расколотого льда… И что мне холодно. Снова очень холодно.

– Как жаль… – сказали над моим ухом.    

На грани между явью и беспамятством, я вздрогнула и сфокусировала взгляд.

Его лицо нависало надо мной – такое же, как и раньше – холодное и отстраненное. Только в глазах появилось нечто новое. Будто лунку пробурили в вечной мерзлоте, под которой – хоть и заснувшая на зиму, но всё же жизнь.

Когда он успел пересесть на мое сиденье? И неужели мы и в самом деле… летим?  

– Что… жаль? – вместо всех этих вопросов спросила я.

– Жаль, что ты скоро станешь такой же, как они, – ответил мой спаситель и провел пальцем вниз по моему носу. – Что тебе нужно будет лишь знание…

Я зажмурилась – до такой степени непреодолимо тянули вглубь его глаза – еще секунда, и я с головой погружусь в этот плещущийся синевой ледяной бассейн. И покрутила головой.

– Я не хочу… знание… Не хочу, как они…

Он отпрянул, и я открыла глаза.

– Не хочешь?

Я помотала головой.

– А чего же ты хочешь, человечка? – спросил он, взяв меня пальцами за подбородок. – Чего еще ждешь от Снежного Короля?

Холод подобрался под самое сердце и окружил его, будто армия орков эльфийский замок. Выстукивая зубами чечетку, я просипела.

– Хочу тепла… Чтобы тепло было… И домой… домой хочу…

Он улыбнулся – не холодно, а как-то грустно, будто в осознании некой истины, недоступной мне.

А потом, нырнув головой вниз, накрыл мои губы своими.

Лед. Невозможно мягкий и податливый – вот, что я почувствовала от прикосновения его рта. Его поцелуй был похож на мороженное – холодный, тягучий и невыносимо сладкий.

– Слушай меня внимательно, детка, – оторвавшись от моих губ, мужчина привстал, перегнулся через сиденье и достал что-то большое и пушистое из багажника. Шуба, поняла я. Серая, лоснящаяся соболиная шуба. Накинув мне на плечи, он плотно запахнул эту красоту и зашпилил у шеи заклепку, чтобы не сваливалась.

Я счастливо вздохнула – наконец-то тепло. Закуталась и вновь потянулась к нему руками – в такой-то шубе и ледяные поцелуи не страшны…

Но он снял мои руки со своей шеи и продолжил.

– Меня зовут Лорд Арген, но ты можешь называть меня Освальд.  Как я уже представлялся, я повелитель государства Анрем, которое издревле охраняет переход из этого в другие, далекие и ближние миры…

– Миры... – слабо повторила я.

– Да. Потом объясню. Я подобрал тебя потому, что уже много лет ищу одиноких, не очень счастливых, но очень красивых молодых девушек, забираю их и делаю подобными себе. Обучаю магическому знанию, делаю неуязвимыми к болезням и отправляю служить при дворах королей и правителей. Эти девушки – мои глаза и уши, мое орудие против интриг и дворцовых козней. Они пробиваются на самые высокие посты, продолжая тайно служить только мне – даже когда выходят замуж. Часто они становятся прародительницами кланов, приносящих мне клятву верности и выполняющих мои поручения.

Что ж… Звучит неплохо. Еще бы немного поцелуев и тепла… и такая перспектива меня вполне устроила бы…

Хотя, возможно это все алкоголь – в трезвом состоянии я вряд ли бы смогла спокойно размышлять о других мирах, сидя в летающем над крышами домов лимузине.  

А возможно, я вообще сплю. Упилась вусмерть под Новый год и вырубилась, не дождавшись «фейерверков» - во всех смыслах этого слова.

– Каждая из этих красавиц уходит со мной сама, спасенная от лихой беды, и каждой я предлагаю выбор…

Сейчас он протянет мне две таблетки – пронеслось в голове, и я прикусила губу чтобы не залиться истерическим хохотом. На самом деле, было отчего истерить – судя по пейзажу, машина летела уже высоко над облаками. Как, интересно, радары аэропортов не засекают этого модернизированного Санту Клауса?     

И он действительно предложил – и, увы, синяя таблетка не входила в комплект альтернатив.

– Я могу оставить тебя такой, какая ты есть и дать тебе возможность пожить ровно столько, сколько выдержит твое тело – пока ты не замерзнешь насмерть… А могу… – бесцеремонно отодвинув край только что накинутой на меня шубы, он просунул под нее холодную ладонь, – заморозить тебя вот тут…

И он прижал эту ладонь к моей груди – чуть повыше того места, под которым забилось испуганным воробышком мое сердце.  

– З-зачем заморозить? – вновь задрожав от холода спросила я, мечтая о том, чтобы эта рука вдруг стала теплой, и продвинулась на пару сантиметров вниз и правее.

– Чтобы ты смогла жить рядом со мной. Чтобы человеческая потребность в тепле не мешала тебе учиться и познавать Тайное Знание. Ты сможешь спать в постели из снега и днями сидеть у моего ледяного трона, изучая книги, цены которым нет. Сможешь бродить по моему Саду, в котором ледяные фигуры повторяют формы деревьев, и песней заставлять улечься любую бурю.