– Мне кажется, что на сегодня уже достаточно. Если ты еще не сообщила Рэйчел о своем замужестве и местонахождении, сделай это немедленно! Если вы назовете мне адрес, – взглянул он на Джейсона, – я заеду к вам завтра, и мы сможем обсудить все, что связано с наследованием.

Сохраняя каменное лицо, Джейсон задал свой вопрос спокойно, но только Кэтрин могла догадаться, в каком он гневе:

– Наследованием? Граф кивнул:

– Леди Кэтрин – богатая молодая женщина и я, как ее опекун, должен проследить, что вы намерены сделать все правильно.

Джейсон метнул взгляд ледяных зеленых глаз в сторону Кэтрин. Его не смягчили ни бледность ее лица, ни побелевшие губы. Каким же дураком она его выставила! Кэтрин прочла эту мысль в его глазах – это был конец всякой надежде, что она сумеет оправдаться или объяснить ему что-либо.

Проглотив комок в горле, она заставила себя заговорить:

– Дядя, в этом нет никакой необходимости, в самом деле. Мы уже… э-э… женаты, – тут она запнулась, – и… все решили о наследовании еще до свадьбы. Пожалуйста, оставь это. Я объясню все завтра, когда ты приедешь.

Джейсон обхватил ее за талию и медоточиво произнес:

– Любимая, позволь мне успокоить твоего дядю. Ты же, разумеется, знаешь, что все, что я делал, я делал правильно! – Последнее слово он почти выплюнул, но, играя роль до конца, нежно улыбнулся ей, и только она видела, какими ледяными и отчужденными были его глаза.

Не справившись с собой, Элизабет зарычала:

– Как трогательно! Скажи мне, Кэтрин, ты и Рэйчел планировали встречу с ним в цыганском таборе или это произошло случайно? Я подозреваю, что твоя мать все продумала, иначе как еще она могла найти тебе мужа? После всего случившегося, – с ненавистью протянула она, – светский Лондон должен был сильно подумать, чтобы принять в свою среду такую штучку, как ты. Тебе повезло, что Джейсон иностранец и не знал твою историю, цыганское отродье!

Потрясенные этой вспышкой, все встретили выпад Элизабет молчанием. Гневные слова Джейсона упали в эту замерзшую тишину, словно ледяные брызги.

– Вы ошибаетесь, Элизабет. Я знал ее историю. Кэтрин замерла, а Джейсон продолжил холодно:

– Некоторое время тому назад Аманда Харрис угостила меня, – он на мгновение запнулся, – э ., историей Кэтрин. Вы можете считать, что именно необычное происхождение моей невесты прежде всего и привлекло меня к ней. И я предупреждаю, что не потерплю, чтобы кто-нибудь так обращался с моей женой. Это удовольствие я оставляю только себе. Надеюсь, что в будущем вы научитесь контролировать свои эмоции.

Растерявшийся Тримэйн сказал торопливо:

– Хорошо, похоже, нужно будет урегулировать не один вопрос. Поскольку время уже позднее, снова предлагаю отложить всякое дальнейшее обсуждение на завтра. Надеюсь, что завтра мы быстрее придем к соглашению.

Монро, испытывая сильную неприязнь к Элизабет и Сеси, шепнул Тримэйну:

– Я провожу ваших дам в фойе, где они подождут вас, пока Джейсон даст свой адрес и ответит на вопросы, которые могут еще возникнуть.

Элизабет открыла рот, чтобы протестовать, но Монро корректно, но решительно вывел дам из комнаты.

После их ухода Эдвард почувствовал себя раскованнее. Он всегда испытывал расположение к племяннице и сейчас, печально улыбнувшись ей, посетовал:

– Кэтрин, дорогая, ты обязательно должна вызывать скандалы? Я не стану бранить тебя – что сделано, то сделано. Но я не понимаю, почему вы решили пожениться с помощью бегства. Рэйчел не стала бы возражать, и я бы тоже не стал, определенно. Разве ты не могла спросить нас?

Тронутая этими словами, Кэтрин едва сдержала слезы, наполнившие ее глаза, у нее перехватило дыхание. Только закусив губу так, что едва не выступила кровь, она сдержалась от желания кинуться ему на грудь и все рассказать. Дядя напрасно дожидался ее ответа и, видя, что при всем желании она не может вымолвить и слова, устало вздохнул и повернулся к мужу, высокому мужчине рядом с ней.

– Так где вы остановились? Я буду у вас в полдень, если это удобно.

Ровным голосом Джейсон назвал ему отель «Крильон», где мужчины договорились встретиться в два часа дня. После этого Тримэйн нежно поцеловал Кэтрин в бледную щеку и удалился.

Злое молчание, повисшее в маленькой комнате, было почти осязаемо; понимая, что рано или поздно ей придется его нарушить, Кэтрин, с несчастным видом уставившись на ковер, сказала глухо первое, что пришло ей в голову.

– Если бы я сказала тебе правду, ты бы мне не поверил.

– Могла бы и попробовать, – огрызнулся Джейсон, – вместо того чтобы позволить мне думать, что ты всего лишь цыганская шлюха, ищущая богатого покровителя! О Боже! Ну и в петлю мы попали, а все потому, что ты, оказывается, не умеешь как следует пользоваться своим проклятым языком!

Уязвленная Кэтрин начала протестовать, но он жестко опередил ее:

– Больше ни слова! Я сейчас близок к тому, чтобы придушить тебя! Лучше помолчи!

Монро вернулся в комнату раньше, чем он успел пообещать еще что-нибудь, и Джейсон натянуто поблагодарил его за помощь в отвратительной сцене. Проще всего было им сейчас откланяться, что они и сделали, к большому его облегчению, хотя Монро и не скрывал, что заинтригован и сгорает от любопытства.

В отеле Кэтрин молча проскочила в свою спальню, молясь, чтобы Джейсон отсрочил исполнение своих бурных намерений до того момента, как она соберется с силами и мыслями. Когда ей уже начало казаться, что гром подождет до утра, и она довольная, но бледная, не хуже привидения, улеглась между шелковых простыней, дверь спальни распахнулась. На пороге стоял Джейсон, и смотреть не него было страшно.

Он уже сбросил зеленый бархатный сюртук и атласный жилет и остался в белой шелковой рубашке с оборками, распахнутой почти до талии. В руке у него был стакан, уже ополовиненный, и Кэтрин не знала, какой он по счету. Прядь черных волос наискось прорезала лоб, блеск в зеленых глазах заставил Кэтрин задрожать от примитивного животного страха. Он высоко поднял стакан и, отчетливо выговаривая каждое слово, насмешливо провозгласил:

– Тост за мою любезную женушку. Вот уж не думал, делая крошку Тамару своей любовницей, что приобретаю себе жену благородного происхождения. Скажи мне, леди Кэтрин, просто чтобы удовлетворить мое любопытство – твоя мать так все спланировала или же это проклятая случайность, что мы встретились?

Понимая, что на самом деле он не настроен выслушивать ни оправдания, ни объяснения, до смерти устав от всех сцен, Кэтрин сказала далеко не мирно:

– Ты пьян, Джейсон! Мы можем обсудить это утром.

Сказать так было ошибкой – все-таки она плохо его знала. Злобная усмешка исчезла, Джейсон стремительно несколькими шагами пересек комнату и прорычал:

– А когда мы обсудим это, леди Кэтрин? После того, как твой дядюшка высосет из меня всю кровь?

Он схватил ее за узкие плечи и безжалостно встряхнул. Стараясь вывернуться, она вскрикнула:

– Ну хорошо, хорошо, я скажу тебе! Нет, моя мать никогда не планировала это! И я никогда не планировала! Во всем ты должен винить свою слепую похоть, во всем, что произошло. Я не сама себя изнасиловала и не сама привезла себя во Францию. Это все сделал ты, мой дорогой муженек!

Ее гневные слова подействовали, как ушат ледяной воды, и какое-то время, казавшееся им бесконечным, они молча смотрели друг на друга. Затем, к ее изумлению, он вытянулся рядом с ней на постели. Лежа на спине и невидяще глядя на потолок, он сказал уныло:

– Я, быть может, и виноват, что ошибся в ситуации, но ты не должна была оставаться в цыганском таборе, уже зная о моей заинтересованности, а ты с первого дня знала, что я желаю тебя! Почему же, черт побери, ты ничего не сказала?

Ее недавний гнев исчез, и она вяло спросила:

– А ты бы поверил мне?

– Возможно, и нет! – ответил он просто.

– И тебя не тревожило то, что ты сделал? – Ее оскорбляло отсутствие у него всякого угрызения совести.

– Не особенно! А что такого я сотворил, кроме того, что женился с помощью побега, как я узнал сегодня вечером, на подходящей молодой женщине? А поскольку я тоже подходящая партия, в чем тут грех?