Йен не плачет, но смотрит так, что у меня сердце на куски разрывается. Я снова оставляю ребенка.

— Когда станет можно, мы тебя заберем. Обещаю.

Вздох. Кивок. И Йен прижимается к кожаной куртке.

я не знаю, что ему еще сказать.

скажи, что любишь и будешь скучать.

Кайя повторяет шепотом, на ухо. Наверное, это нужные слова, потому что Йен успокаивается. Он позволяет себя одеть, потом деловито собирает шарики, все до одного, набивая ими честно отвоеванную шапку. Брайан хмурый. Он не собирается капризничать или плакать, но только предательски шмыгает распухшим носом. И шарик, протянутый Йеном, берет недоверчиво.

Еще один достается мне. Третий, темно-синий, получает Кайя.

Дальше — двор. Суета. Экипаж, запряженный четверкой массивных и спокойных лошадей. Уже знакомая мне дама в сером дорожном платье.

На крышу грузят сундуки и коробки.

— Когда придет осень, — Кайя сажает Йена на плечо, — и тебе исполнится два года, то ты откроешь вон ту коробку. Вот ключ. Не потеряй.

Глянцевый сундук заперт на четыре замка.

Я знаю, что в нем — полный рыцарский доспех в сине-белых цветах дома Дохерти. Тяжеловатая игрушка, а наличие меча, топора и шипастой булавы я вовсе не одобрила. Как и топазовый гарнитур для Настасьи. Маловаты дети для таких игрушек.

Только разве ж послушают…

а если все-таки потеряет?

Урфин передаст запасные.

— А это, чтобы мы знали, где ты находишься. — Знакомый серый браслет опоясывает руку Йена.

Гайяр выходит в сопровождении десятка рыцарей. Эскорт, от которого Урфин не отказывается, да и мне спокойней как-то… я знаю, что здесь безопасно, куда безопасней, чем по ту сторону вала, но… все равно спокойней.

Йен обнимает меня на прощание, всхлипывает все-таки и уточняет:

— Скоро?

— Настолько скоро, насколько получится.

Поцеловать в щеку. Поправить берет. Убедиться, что в карете есть специальные кресла для детей, что кроме кресел имеются и подушки, и одеяла, и знаю, что Урфин не позволит им замерзнуть, а серой даме — обидеть Йена, но…

…ненавижу расставания.

Мы тоже уезжаем. И двигаться придется быстро, потому что случилось что-то непредвиденное, не плохое, но требующее присутствия Кайя.

На мне мужской дорожный костюм. И перчатки из кожи тончайшей выделки — хороший подарок. Гайар пытается навязать сопровождение и нам, но Кайя отказывается. Он поднимает меня в седло, не желая верить, что я способна ехать самостоятельно.

Синяки и те почти прошли.

— В ближайшие две недели, возможно, случится затмение. — Кайя говорит так, что слышат все. — Оно продлится несколько дней…

Это что-то новое в астрономии, я в ней, конечно, несильна, но вот затяжное затмение выглядит крайне подозрительно.

— …и я надеюсь, что в городе паники не возникнет.

Возникнет, но Гайяр справится.

предупреждения разослали. Люди будут готовы.

К затмению, которое продлится несколько дней?

ничего сказать не хочешь?

Ворота. Мост над пропастью. И как-то спокойно оттого, что Кайя меня держит.

закрытие — это не столько оболочка, сколько нарушение частоты мира. Он выпадет… сместится… и пока формируется оболочка, будет недоступен. А потом все восстановится.

Как-то неуверенно он это произнес.

мне Ллойд объяснял, но моей базы не хватает. Слишком много пробелов, я пытался их зарастить. Читал. И теорию изложить могу. Но беда в том, что я ее не понимаю!

тебе это сильно мешает?

я знаю, что и когда должен делать. Ничего непривычного или сложного, но это как… вот раздавить жабу, чтобы вызвать дождь. Смерть земноводного может запустить длинную цепочку событий, которые закончатся формированием тучи. Но я бы предпочел осознавать и контролировать каждый этап в этой цепочке. Хотя аналогия более чем отдаленная.

Снизу Кверро недосягаем, серая корона на вершине холма. Поля всех оттенков желтого. Ветер. Солнце. Ехать долго, но… пожалуй, где-то я рада, что мы остались вдвоем.

Вчетвером было бы лучше.

я не могу их заменить.

не можешь. А они не заменят тебя. И друг друга тоже.

Чара, пепельной масти кобыла внушительных размеров, идет мягко. Ей, кажется, в радость этот мир, и бег, дорога, что ложится под копыта, собственная тень, которая норовит обогнать. Сзади, пока налегке, держится сменная Вакса, она и вправду черна и страшновата с виду.

Гнев староват для таких поездок.

не жаба, скорее… омела. Паразит, который цепляется к хозяину и выкачивает из него энергию. Хаот уже проделывал это с другими мирами. К нашему они присосаться не могли. Мы создаем своего рода поле. Полог. Система регулирует его плотность и натяжение, ко всему формирует линию внешней защиты. Урфин должен ее отключить. Это даст Хаоту шанс.

они придут сюда?

в каком-то роде. Их обычная схема — прорыв и сеть, которая вплетается в ткань мира. На начальном этапе для развития она использует энергию Хаота, но когда достигает некой величины, уже сама способна выкачивать и эту энергию передавать в хранилища. Чем больше сеть, тем прочнее соединены миры. Растет она быстро.

Клонятся к дороге спелые колосья. Шелестит ветер, поторапливая.

Такой дорогой совсем не думается о войне.

причем чем больше энергии, тем выше скорость роста. С некоего момента процесс Единения становится необратимым. Обычно сутки или чуть больше.

но?

Хаот решил ускорить процесс. Они подбросили подарок, который должен отключить Ллойда и Биссота, оставив их живыми. Скажем так, в полупереваренном состоянии.

Пригодном для потребления.

именно. Иза, мы знаем, что они хотят делать. Где. И почти знаем когда. Мы позволим им это сделать… до некоторой степени.

Не уверена, что хочу знать, до какой именно.

их подарок даже полезен в нынешних обстоятельствах. Мы просто сольем энергию, помнишь, я уже так делал? В городе, когда в меня стреляли? Я просто перенаправил волну. И точно так же сделаю снова. А потом мы немного откорректируем план Хаота.

Верю. Что еще мне остается делать?

иначе они от нас не отстанут.

я понимаю.

Но понимание и вера от страха не избавляют.

Мы останавливаемся лишь в сумерках. Кайя возится с лошадьми, я пытаюсь размять ноги. Отвыкнуть успела наша светлость от этаких марш-бросков и ноне осознает важнейшей частью организма копчик. Потом был костер. И холодное мясо с хлебом, козий сыр, вкусный, если не обращать внимания на специфический запах, рыба и вино, правда, без бокалов. Но из фляги пить даже удобнее.

Кайя нанизывает хлеб на прутья и опаливает над огнем.

Вкусно.

И замечательно. Только вот не спится. Знаю, что выедем с рассветом, но…

Иза, расскажи мне, пожалуйста, каково тебе было.

Когда — уточнять не надо.

зачем?

Мне неприятно вспоминать. А ему неприятно будет слушать. Только Кайя не отступит. Он собирает себя по осколкам и меня тоже. Чем целее мы станем, тем больше шансов выжить.

я… сначала безумно испугалась, когда осталась там, в храме.

Память разворачивается. И, наверное, правильно поделиться ею, если на двоих, то не так больно.

Сержант говорил, что ты не умер, что, если бы ты умер, я бы услышала. И я верила, только… все равно сомневалась. А потом появился Оракул… и надежда.

Закончилась она ночью, когда время замерло.

я убил этого мага. Он предлагал тебя вернуть, а заодно сделать тебя счастливой, раз и навсегда.

А Кайя отказался. Интересно, почему к его идеальному отцу маги не пришли с подобным предложением? Уж он точно обрадовался бы замечательной возможности сделать любимую счастливой путем небольшой лоботомии. Вариант, вероятно, устроил бы всех.

Но я рассказываю.

потом была дорога и остров. Юго предлагал сбежать, а Сержант сказал, что это неразумно.