Эндрю стиснул зубы. По выражению лиц своих собеседников он видел, что никакие доводы не смогут их переубедить. Во всяком случае, сегодня.

– Я вижу. Понимаю вашу обеспокоенность, но могу вас уверить, что она беспочвенна. Надеюсь, вы пересмотрите свое решение, когда окончатся восстановительные работы.

Судя по лицам присутствующих, шансов на благоприятный исход дела практически не осталось. Попрощавшись со Стэнтоном, они все вместе ушли. Эндрю провел рукой по лицу. Черт подери! Лорд Кингсли и миссис Уорренфилд намекали, что собираются вложить по тысяче фунтов, но потеря этой суммы была не так чувствительна по сравнению с пятью тысячами, которые намеревался вложить мистер Кармайкл. А сколько других потенциальных инвесторов последуют их примеру и отступятся? Эндрю подозревал, что Эйвенбери, Ферримут и Келби пойдут за ними, как стадо баранов. Когда Эндрю писал утром Филиппу, то очень надеялся, что к вечеру сможет сообщить ему хоть какие-то добрые вести. К несчастью, все оказалось не так-то просто.

Он тяжело вздохнул и запустил пальцы в волосы. Вандализм, тревожные слухи, отступившиеся инвесторы – любая из этих проблем в отдельности вела к большим неприятностям, а все они вместе сулили катастрофу, не говоря уже о пошатнувшемся финансовом положении самого Стэнтона, – ведь он вложил в этот проект значительные личные средства. Сейчас, как никогда ранее, Эндрю требовался солидный гонорар, предложенный лордами Маркингуортом, Уитли и Каруэдером за установление личности Чарлза Брайтмора. Ему оставалось только молиться о том, чтобы заработать эти деньги.

Эндрю проверил, как идет работа по расчистке помещения, и решил, что настало время предпринять некоторые меры по поиску Чарлза Брайтмора. Передав Саймону, что вернется через несколько часов, Эндрю покинул музей.

Так или иначе, но он найдет ответы на свои вопросы.

Кэтрин шла по аккуратно выметенной дорожке, ведущей к скромному коттеджу, который уютно устроился в тени высоких вязов. Ее душу заполняла смесь гнева, смущения и отчаяния. Она сама не могла понять природу подобных чувств.

Из-за облицованного плитняком дома до нее доносились приглушенные деревенские звуки: блеяние овец, кряканье уток. Кэтрин подняла руку, чтобы постучать в дверь, но ее окликнул низкий голос:

– Леди Кэтрин! Приветствую вас.

Она обернулась. К ней приближался доктор Оливер. На его лице расплылась удивленная улыбка. Под мышкой доктор тащил маленького повизгивающего поросенка.

– Новый пациент, доктор Оливер? – спросила Кэтрин, надеясь, что ее ответная улыбка не выглядит натянутой.

Он рассмеялся.

– Нет, это гонорар за моего последнего пациента. Я как раз убеждал поросенка не беспокоиться. Я не поклонник бекона.

– Думаю, он испытал настоящее облегчение.

Держа поросенка на вытянутых руках, доктор спросил преувеличенно серьезным тоном:

– Ты испытал настоящее облегчение?

Ответом ему послужило хрюканье. Доктор кивнул.

– Очень рад это слышать. – Он хладнокровно сунул поросенка под мышку и поклонился Кэтрин. – Что привело вас к моему скромному убежищу? Надеюсь, никто не заболел?

– Нет-нет, спасибо, мы все здоровы. Я хочу кое-что выяснить.

– Для меня честь и удовольствие служить вам. Если вы подождете минутку, пока я устрою моего маленького друга в клетку, мы сможем войти в дом.

Стоя в тени одного из вязов, Кэтрин смотрела, как доктор Оливер скрылся за домом. Нельзя было не согласиться, что он – красивый мужчина. Очень красивый. С чисто эстетической точки зрения доктор намного красивее Стэнтона. Эндрю, с его суровыми чертами лица и хищным крючковатым носом, скорее можно было назвать просто привлекательным.

Впервые за время их знакомства Кэтрин заметила, какие широкие у доктора плечи, гибкая талия, длинные и мускулистые ноги, четко обрисованные модными бриджами. Заметила и легкую походку. Такой мужчина с отливающими золотом волосами и карими глазами способен заставить трепетать сердце любой женщины. Тот факт, что ее собственное сердце и не думало трепетать, лишь усилил ее отчаяние и решимость. Скоро оно затрепещет.

Спустя минуту доктор Оливер появился. Они вошли в его небольшую, но элегантную гостиную. Доктор спросил:

– Не желаете ли чаю, леди Кэтрин?

– Нет, спасибо.

Он указал на кресло у камина.

– Не угодно ли вам присесть?

– Я предпочитаю постоять.

Он вопросительно приподнял брови и кивнул в ответ.

– Хорошо. Чем могу служить?

Теперь, когда наступил решительный момент, вся смелость Кэтрин куда-то бесследно испарилась. Господи, да она рехнулась, собираясь предпринять такой шаг! Но тут Кэтрин вспомнила о «Руководстве», обо всех приведенных там вольнолюбивых принципах и укрепилась духом. «В наши дни женщина ловит мгновение. И прямо идет к намеченной цели». Она, Кэтрин, знает, какова ее цель. Она решила сама себе кое-что доказать. Черт возьми, отчаянно хочет это доказать!

Кэтрин приподняла подбородок.

– Поцелуйте меня.

– Простите?

– Я хочу, чтобы вы меня поцеловали.

Казалось, что целую вечность он напряженно смотрел ей в лицо, словно пытаясь прочесть ее мысли. Когда же доктор наконец приблизился, то не стал заключать Кэтрин в объятия, а лишь слегка взял за плечи. Находясь от нее на расстоянии вытянутых рук, он спросил:

– Почему вы хотите, чтобы я вас поцеловал?

Кэтрин едва не топнула ногой от нетерпения. Господи! В «Руководстве» ничего не говорится о том, что мужчина может задать такой вопрос.

– Потому что я... – «Хочу знать, должна знать, сможет ли другой мужчина заставить меня чувствовать то же самое, что и он». – Потому что мне любопытно. – Вот. Наконец-то. Это правда.

– Любопытно узнать, способны ли вы испытать ко мне более теплое чувство, чем простая дружба?

– Да.

– Что ж. Я легко могу удовлетворить ваше любопытство, не целуя вас. Однако только дурак откажется от такого заманчивого предложения, к тому же мне и самому интересно.

Он притянул ее к себе и прикоснулся губами к ее губам. Кэтрин положила руки ему на грудь и привстала на цыпочки, стараясь добросовестно участвовать в эксперименте. Доктор Оливер несомненно был весьма искушен в искусстве поцелуя, но не смог заставить трепетать ее сердце. Даже слегка. Его губы оказались твердыми и теплыми, но он не вызвал в Кэтрин той бури чувств, которую вызывал Эндрю одним только взглядом.

«О Господи!»

Доктор Оливер поднял голову и медленно отстранился. Несколько секунд он молча разглядывал ее лицо, затем отступил на шаг и с удивлением произнес:

– Довольно бесцветно, не так ли?

Кэтрин почувствовала, что у нее запылали щеки.

– Боюсь, что так.

– Значит, ваше любопытство удовлетворено?

На Кэтрин нахлынуло раскаяние. Ей стало стыдно, что она так бессердечно воспользовалась его дружбой. Боже, Боже, в кого она превратилась? Она и сама не знала. Понимала лишь, что такой она себе абсолютно не нравится.

Боль от пережитого унижения пронзила душу Кэтрин. Тот факт, что доктору их поцелуй показался таким же холодным, как и ей, доказывал, что он не испытывает к Кэтрин никакой нежности. А она-то бросилась ему на шею, как уличная девка! Если бы могла, она, конечно же, посмеялась бы над собственным самомнением. Вместо этого она лишь мечтала, чтобы земля разверзлась у нее под ногами и поглотила ее. «Отступай! – кричал ее разум. – Отступай!»